Мягкий свет ночника освещает уютную спальню. Беспорядок, на полу разбросаны сорочка, мужские трусы, тапочки. Дверь полуоткрыта, из прихожей доносится бормотанье ходиков - обычно усыпляющее, а сегодня - раздражающе четкое тиканье. Она лежит на спине, ей душно, хочется скинуть стеганое пуховое одеяло, но она еще больше кутается в нем, натягивая до прямого тонкого носика. Глаза блестят ярче лампы. Вот, опять: где-то внизу живота становится горячо и томно, ягодицы напрягаются, снова приходит желание: медленно, но неотвратимо, как прилив. <Господи, только бы сегодня получилось, только бы :> - беззвучно шепчет она.
Он входит, привычно ныряет под одеяло, не глядя, натягивает его на себя и прижимается к ней спиной. Ее желание так сильно, что она инстинктивно отстраняется, потом медленно прижимается к нему горячим телом, судорожно вытянув ноги. Он зевает, выдыхая запах зубной пасты <Лесная>. От этого запаха и движений ее охватывает медленная судорога, по телу бегут мурашки, она беспомощно тычется обострившимися сосками в большую, неподвижную спину. Он шевелится, она чувствует, что он недоволен, и слышит его бормотание: <Не сегодня, дорогая :>. <Вот идиот :>, думает она раздраженно, и в этот момент ее охватывает такой сильный спазм, что она, запинаясь о сопящее тело, скользя по нему руками, наконец, перелезает и - бегом!
Когда она возвращается, он спит, раскинувшись. Неудовлетворенная, с камнем внутри живота, она мрачно перелезает обратно, бесцеремонно выпихивает его со своей половины и обреченно думает: <Бесчувственное животное. Эта неделя меня убьет. Проклятый запор>.
Он чмокает во сне, поворачивается на другой бок и - с оттяжкой газует. Она дергается, ненавидяще смотрит на его безмятежное лицо с волосинкой слюны в уголке рта, лицо ее краснеет, она напрягается и - отстреливает короткую очередь. Удовлетворенно смотрит на него: он морщится во сне, облизывается и громко, переливчато пердит снова. Щеки ее наливаются сизой свеклой, рот перекошен, она кашляет, вновь напрягается и : выдает с крошками. Он, вдыхая зараженный воздух, тяжко дышит, рот его забит слюной, он мычит во сне, мотает головой и, для облегчения муки, из глубин его кишечника звучно вырывается долгая зловонная струя. Ее трясет, руки граблями скребут по простыне, глаза вытаращены. Плотно сжав серые губы, до боли в затылке, почти в обмороке от злости и яда, витающего в воздухе, она напрягается, изогнув спину, похожая на лохматого грифа. Несколько мгновений в спальне висит почти осязаемая, натянутая как струна, тишина. Потом - глухой хлопок, удар, что-то тяжелое выплескивается на постель, стекает на пол : Воздух пропитан сырым, горьким запахом желчи. Воняет. Он привычно морщится, вытягивая губы трубочкой, поворачивается на другой бок, распространяя вокруг родной запах легкого пердежа. Слышится его равномерное сопение.
В свете ночника антрацитово блестит мокрая лужа на краю постели, вздрагивают кольца кишок, на стенах темнеют пятна, слабо светится на полу глазное яблоко.

Tweet