- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

…Он: относительно молодой, поджарый, коротко стриженый субъект. Полосатые джинсы, кроссовки, серый джемпер. На мускулистой шее поблескивает цепочка. Она: субтильная шатенка с выпирающими ключицами, шерстяные гетры на тощих ногах, крохотный рюкзачок за плечами. Ну совершенно неподобающая пассажирка для машины, которую ведет ее спутник - здоровенный черный джип-"субурбан" с синим маячком на крыше. Парень за рулем заметно нервничает: машину, несущуюся на страшной скорости, то и дело заносит на ночной, припорошенной первым снегом дороге. На руку парня откуда-то с потолка вдруг падают одна за другой две капли крови. Третья - прямо на щеку. Машина резко дергается, она едва не вылетает на обочину. Жалобно звякает открытый ящик "Хеннеси" на заднем сидении…

…Он и Она встретились как будто бы случайно - если в жизни вообще есть место случаю. Думается все же, что они просто не могли не встретиться, два настолько похожих человека. Это случилось в метро, в час пик. Он ехал на работу в офис, затянутый в костюм и привычную пасмурную утреннюю злобу. К этому состоянию он привык. Он знал, что примерно через час, в огромном посещении конторы злоба примет другую окраску - яркую и режущую, как свет люминисцентной лампы.

Ну, а пока - месиво из тел, сдобренное терпким букетом из пота, запахов металла и пластмассы, да истеричной ругани. Заряд бешенства, выплавленный из холодной батареи, хамства дворничихи, промозглого ветра пополам с мокрым снегом и щедрого душа из грязи из-под колес проезжавшей мимо "Ауди". И лица, как будто вылепленные из сырой ноздреватой глины. Целое море лиц. Или, скорее, целый зоопарк тупых звериных рыл, изрыгающих смрадное дыхание и каскады нечленораздельных звуков… Кто-то с остервенением отдавил Его ноги в промокших на улице ботинках. Он тихо зарычал, не в силах шевельнуть прижатой к боку чьей-то тушей рукой. Капля пота, щекоча кожу, поползла по Его спине…

…Почему он обратил внимание на Ее крик? Наверно потому, что он был наполнен не безысходностью, а знакомой ему злобой. И болью - ей действительно было больно. Поезд как раз подошел к станции, и чугуннорылый жлоб в облезлом "пилоте" сбил ее с ног, проталкиваясь к выходу. Не сознавая свои действия, Он рванулся на крик, нещадно колотя окружающих локтями в ребра. На мгновение Он поймал взгляд Ее огромных серых глазищ в пол-лица - как будто наткнулся на два острия… Зажимая между пальцами связку ключей - так, чтобы острия торчали наружу - он уже знал, что встреча с Ней будет иметь последствия. Рука сама собой нанесла электрический удар в кожаный бок. Жлоб коротко хрипнул и начал оседать. Он схватил Ее за руку, поднял рывком на ноги и поволок как можно дальше от сутолоки. Позади раздался звук падения тяжелого тела. Истерически завизжала женщина…

…Впереди показалась эстакада. Джип резко рванул вправо и понесся вниз, со свистом пролетая мимо опор моста. Вылетев на проспект, вновь круто повернул вправо. Еще раз направо - на следующем перекрестке… Выруливая на тихую узкую улочку, он больше не волновался. У въезда в один из дворов сгрудились шесть-семь шикарных авто. Несколько человек мялись у низкой загородки, за которой невозмутимо маячили двое охранников.

- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

Схватив в обе руки по автомату, Он выскочил из машины. Следом - Она, щелкая на ходу затвором помпового ружья. Ближайший из типов, мявшихся у загородки, упал, получив удар ногой в спину. Остальные моментально растворились в начинавшем уже светлеть холодном воздухе. Охранники так и не успели понять, что происходит. Одному разворотило живот пятком автоматных пуль. Упав на бок, он несколько секунд скреб каблуками замерзшую землю, потом затих. Другому снесло полголовы зарядом дроби. Он и Она вошли в клуб…

…Они почти не разговаривали. Днем Ему было достаточно время от времени смотреть в Ее ледяные глаза. Ей - прикасаться к Его твердому телу. Ночью (да, в общем-то, частенько и днем) буйство плоти делало ненужными и бессмысленными любые слова. Они самозабвенно дарили друг другу тепло и ненависть, злобу и защиту от окружающего мира. Вылазки туда были для них мучением - скрыться от ветра, грязи и, главное, людей было невозможно. Время от времени, часов в четыре-пять утра - самое безлюдное городское время! - они выбирались в тихие забегаловки за порцией ледяного кофе, бродили по темным закоулкам, наслаждаясь своим относительным одиночеством. Работу Он, естественно, бросил. Она перестала появляться в институте. Возможно, так продолжалось бы до бесконечности, если бы однажды их, исступленно сдирающих друг с друга одежду в подворотне, не застал наряд пьяных РУОПовцев…

…Человек пятнадцать ярко одетых молодых людей обоего пола непринужденно трепались на огромной лестнице, сверкавшей сталью и ультрафиолетом. То и дело открывались и закрывались стеклянные раздвижные двери, пропуская тусовщиков - оттуда надсадно громыхала развеселая музыка. Возможно, Его и Ее появления никто бы и не заметил, если бы не сломавшая на лестнице высоченный каблук длинноногая блондинка. Увидев Их, она закричала первой - и кричала до тех пор, пока ее расшитую стразами коротенькую майку не украсила пара рваных дыр и кровавые разводы. Разноголосый крик не смолкал минут семь - пока Он и Она не прошли из конца в конец весь клуб, по всем его трем этажам…

- …Тааак, блядь, и что же это здесь, блядь, происходит?!!..
Толстяк в темной форме выпрыгнул из "субурбана" и вразвалку пошел к Ним. Следом вылезли еще двое. Четвертый остался за рулем.
- Гыыыыы, Толян, че мы делаем с нарушителями, а, бля?..
- Ну смотря с кем, нах, - с мужиком, или с бабой, гы-гы-гы!.. - разразился перегаром толстяк.
На нее вплотную надвигались те двое. Толстяк же, вылезший первым, поигрывая автоматом, не спеша подходил к Нему.
- В чем дело? - процедил Он. - Что вам от нас…
Несильно размахнувшись, толстяк врезал Ему пудовым кулаком в солнечное сплетение.
- Ты смотри, нахуй, сученок, еще и разговаривает!..
На Его голову обрушился автомат. Он потерял сознание…

…Скольким людям не посчастливилось этой ночью оказаться в клубе? Им это, если честно, было все равно. Он менял рожки, шагал по переходам, врывался в бары, чилл-ауты, ресторан, на танцпол и просто палил во все, что движется и говорит. В память ему врезалось лишь несколько моментов - темные от крови меховые диваны, разлетающиеся вдребезги бутылки в баре и чьи-то круглые от ужаса глаза за золотыми очками, в которые он всадил в упор пол-обоймы. Она шла за Ним и довершала начатое. Последним погиб ди-джей - он был в наушниках, и даже не услышал прикончившего его выстрела. Молча повалился на вертушки, винил пронзительно скрипнул, и музыка замолчала.

- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

…Выплывая из мутных глубин забытья, он уже знал: случилось что-то ужасное, непоправимое. Первым сигналом извне был плач. ЕЕ плач. Потом чей-то голос: "Толян, кончать уебков надо!" Постепенно в ослепших глазах забрезжила ночь, а в сознании одно за другим вспыхнули воспоминания о произошедших событиях. Прямо перед Его лицом лежала Ее косметичка. Чуть поодаль - выпотрошенный кошелек. А вот и Она сама - полулежа на земле, прислонившись к стене. С лицом, руками, ногами, перепачканными осенней грязью. Прикрывающая лохмотьями одежды покрытое ссадинами тело… С кровью, запекшейся на таких родных худеньких бедрах… Еще не веря в то, что произошло, Он повернул голову к выходу из подворотни. Там стояли четверо в форме. Двое деловито застегивали штаны. Толстяк Толян неторопливо осматривал оружие…

ЕГО оружием стала внезапность. С воплем страдания он рванулся с земли, одним прыжком долетел до толстяка и повалил его на землю. Кисть РУОПовца запуталась в автоматном ремне, но Ему удалось полоснуть очередью по стоявшим. Схватив автомат обеими руками, Он принялся душить им лежавшего на земле. От шока тот почти не сопротивлялся.

Услышав шорох, Он обернулся. Она, полуголая, нетвердыми шагами приближалась к ним. В Ее руке он заметил пилку для ногтей…

Одному все-таки удалось доползти до джипа и забраться в салон. Его добивали уже внутри. Медленно, наслаждаясь каждой пыткой, которую услужливо подсказывал сорванный с катушек разум. Когда РУОПовец перестал стонать и шевелиться, его окровавленное тело просто выкинули из машины. И тогда между ними в первый раз состоялся диалог:

- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

Дальше - бешеная гонка по ночному городу. Разгромленный французский бутик - и Ему, и Ей нужно было переодеться. К счастью для продавцов одежды, ночью им работать не надо. Магазин был пуст. А вот работником универмага, в котором Они разжились коньяком, не повезло…

…Переступая через тела, поскальзываясь в лужах крови, Он подошел к ди-джейскому пульту. Увидев CD-плейер, удовлетворенно кивнул. Жестом руки подозвал Ее и снял с Нее рюкзак. Порывшись там, достал диск, и вставил его в аппарат. Чуть помедлил, нажимая на пуск:

- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

Из колонок медленно полилась песня Тома Вэйтса:

Well she's up against the register
With an apron and a spatula
With yesterday's deliveries,
And the tickets for the bachelors
She's a moving violation
From her conk down to her shoes
But it's just an invitation to the blues…

Обнявшись, Он и Она танцевали в пустом зале. Трупы не в счет. Он и Она таки остались одни. Только Он и Она.

Выходя из клуба рука об руку, они полной грудью вдыхали утреннюю прохладу. Начинало светать. Задержавшись на ступеньках в метре от уже окоченевших охранников, Он и Она в последний раз в жизни посмотрели друг другу в глаза.

Остановить Их машину попытались еще на въезде на проспект. Они проскочили кордон и на всех парах помчались к центру.

Через пять минут Их преследовали уже четыре спецавтомобиля. Резко свернув в переулок, Им удалось выбить с дистанции одну из машин. Тяжелый сине-белый "форд" наскочил на полном ходу на бордюр и перевернулся. Железо пронзительно завизжало по асфальту, и перекресток скрылся в ярко-оранжевом облаке взрыва.

Они не строили иллюзий и знали, что Их ждет. Когда погоня переместилась в район реки, к ней подключили уже половину городских сил правопорядка. Поэтому, вылетев на набережную, Они не колебались.

- Только ты и я?
- Да.
- Навсегда?
- До самой смерти…

Тяжелый джип прошел сквозь ограждение набережной, как сквозь масло, и шумно вошел в воду.

Вой сирен приближался.

Алкей.