Мы медленно шли по длинному пустому коридору второго этажа. Ирма еле плелась, держась за мою руку, — видно было, что силы к ней ещё не вернулись.
Я притормозил около скамеечки и слегка пригнулся. Ничего говорить не пришлось, через несколько секунд подопечная удобно устроилась у меня на закорках, ухитрившись успеть снять большеразмерные туфли и засунуть задние лапы в карманы моего рабочего халата, как в стремена.

— Ты знаешь, почему я буду с тобой? — Ирма, потянув меня за уши, повернула своё транспортное средство налево, к лестнице на первый этаж.
— Конечно знаю. Я большой, красивый и у меня очень удобно сидеть на шее. Уши-то отпусти, я дорогу в стойло не забыл пока.
— Почти угадал, — Неудахина привстала в халатных стременах и сочно поцеловала меня в щёку, — но только почти. Уши не отпущу, — впереди ступеньки, мало ли что, конь о четырёх ногах, и тот спотыкается.

— Слезай с лошади, фольклористка, — я открыл своим ключом крошечный кабинет заведующего кафедрой, в котором помимо письменного стола, кресла и книжного шкафа из всего убранства присутствовал маленький диванчик на две взрослых попы, — тут переночуешь, сейчас стул принесу, в ноги придвинешь и поместишься с запасом. Пойдём, постельное дам, заправишь сама. Чего гримасничаешь?
— Неее, мне с тобой. Так надо.
— Нааадо ей... Где лечь-то? Давай в клуб пойдём, там у меня места побольше в загончике. Можно в общежитие, в гостевую мою, там все удобства. И вообще, давай я тебя туда провожу, в твою комнату, а потом уж придумаем что-нибудь, не горит же.
— Ты не понимаешь... — Ирма смотрела на меня снизу вверх и досадливо кривила уголок рта, точь-в-точь, как Маня, когда у неё что-то не получалось. — Мы должны решить всё сейчас, пока открыто. Потом будет не так. Придумай что-нибудь, там везде чужие люди, твои женщины...
— Это ревность? Ирма, я извиняюсь, но у меня слишком много вопросов к тебе, и ничего решать вслепую я не собираюсь, тем более что ты девственница, — твои же слова? Истории эти с датчиком у Иванова на причинном месте, триппер твой совхозный и прочие подвиги. Не обижайся, прошлые дела это прошлые дела, за Машей тоже хвост будь здоров какой тянулся, но она всё объяснила, я это понял и принял, мне чужое мнение по барабану, но сам-то я должен понимать, — как ты считаешь? Насчёт спального места у меня есть одна задумка, если ты поможешь в физическом плане, рук не хватает.
Начнём с конца, хорошо? Что делать надо? Попутно и расскажу остальное, ты прав.
— Я шкаф наклоню, а ты мат гимнастический из-за него вытащи, только он большой, два на два, — справишься? Там лямки у него вшитые с боков, за них тяни.

— Не дурнее паровоза. Я миниатюрная, но сильная, и этих матов в секции натаскалась, что тебе и не снилось, — Ирма ужом пролезла мимо стоек лабораторных установок к огромному четырёхстворчатому шкафу, который служил подобием сейфа для хранения студенческих рефератов, расчётно-графических заданий, курсовых работ и прочей относительно секретной информации.

* нашёл только трёхстворчатый на фото

Все четыре дверцы вместилища были поделены по факультетам учащихся, закреплены за соответствующими преподавателями и закрывались на надёжные навесные замки в могучих металлических петлях, — сам Форт- Нокс обзавидовался бы.

Такие меры предосторожности препятствовали распространению готовой продукции. Принимались задания в преподавательском зале, после успешной задачи тетради подписывались с оценкой, помечались в журнале и отправлялись в шкаф до конца семестра, после чего под пристальным надзором учёных комиссаров сжигались на институтской свалке, — РГЗ и курсовые по сопромату котировались на внутреннем рынке Станкина выше любого алкоголя.

Шкаф специально разместили в труднодоступном месте, чтобы до петель створок нельзя было добраться, да и сами створки открывались только на размер, позволяющий вбросить на полки пачку из нескольких тетрадей. Раз в полгода почти весь мужской состав кафедры после итогового заседания собирался и с помощью домкратов и правильно приложенных векторов усилий отодвигал установки, женская часть помещала тетради в тележку, протирала шкаф, а мы, лаборанты, отвозили всё на свалку и проводили ТО отодвинутых агрегатов.
Чтобы у читателей не возник вопрос, — а как в даже такой огромный шкаф могли поместиться такой объём тетрадей, — сразу объясняю: туда попадали РГЗ без ошибок, помарок, переделок и т. п. — такие составляли от силы пятую часть, остальные практической ценности не представляли и сдавались на макулатуру в специальный флигель с весами и журналом учёта.
Вот кабы нашим учёным, да практическую смекалку, хехе. Мат, попяченный из физкультурного зала, служил для подпирания аккуратно демонтированной мною задней фанерной стенки деревянной гробницы. Вынув его и отлепив фанеру, я с помощью длинного токарного крюка выковыривал из шкафа задания, сортировал по вариантам и восстанавливал видимую невинность.

— Нет у меня никакого триппера и не было никогда, — раздражённо шипела Неудахина, возясь где-то в темноте за шкафом.
— Ага. Своего не было, тебе на время поносить дали. Ты тянешь там? — а то у меня руки отсохли уже.
— Да вытащила уже почти, не мешай! Говорю же, — не было. Это я сама придумала. Ой!

* * *
Ручей, к которому мы с вороном пошли умываться, на самом деле ручьём и не был. Чтобы добраться до сути, сделаем экскурс в историю.

Здешние места были заселены очень, очень давно, когда до первых египетских пирамид оставалось ещё более трёх тысяч лет. В Брыкином Бору, это в тридцати километрах от Бельского, найдены следы охотничьих стоянок, датируемые шестью тысячелетиями до н. э.
Славяне поселились здесь только в Х веке, потеснив и ассимилировав угро-финский народ Мещеры. Мещёра так и переводится: пчелиный народ.

Понятно, что люди жили лесом и рекой, земля давала урожай, но не ахти какой, — болота же.
Дикий мёд прославил Мещеру, а район Бельского особенно, так как он располагается на самом юге низменности площадью больше, чем 200×200 километров.

Сразу про мёд; если вы сейчас купите дикий мёд по цене 4.000-5.000 р\кг., то в наилучшем случае получите продукт вот из такой борти:

Он лучше пасечного (живые деревья отпугивают пчелиных паразитов, большие расстояния и высота борти отсеивают слабых пчёл) в нём значительно больше перги и забруса, но на 99, 999% это будет мёд с подкормкой от пересаженной семьи и на рамках, — такие сейчас дела в пчеловодстве, увы.
Найти такую натуральную борть, с которой можно откачать до 30 кг мёда (рассказывали даже и о 50-60 кг.) уже в середине 19 века было большой удачей.
Достоверно известно, что при царском дворе питьевые меда готовились исключительно из природных сокровищ здешних мест.
Людей становилось всё больше, мёда на всех не хватало, лес начали истреблять. Доить или «вздымать» на живицу:

смолокурить:

жечь на угли:

Догадываетесь, откуда пошло выражение: напиться в дым?
Ага, — артельщики из лесов возвращались, сдавали продукцию и... В эти дни народ на улицу носа не казал.
Начиная с середины 19 века на Бельскую волость несчастья посыпались как крупа из рваного мешка. Сначала пожары уничтожают практически все постройки, потом пошли эпидемии: тиф, дизентерия, скарлатина, сифилис, корь сменяли друг друга, не успевая пройти полностью. В 1874 году из болот пришла непонятная зараза, — начал гибнуть скот, а вновь завозимый отказывался есть местную траву. Зимой волки убили около сотни лошадей. Годы неурожая чередовались с годами страшного градобоя, — в одно лето град не просто уничтожил более 200 гектаров посевов, но и убил! 691! голову овечьего стада. Это что должно падать с небес, чтобы отправить на радугу такое количество прячущихся под деревьями животных? В поисках хоть какого-то корма скотина уходила в леса, где её и поджидали офигевшие от привалившего счастья всё те же волки.
Что бы хоть как-то поддержать вымирающих и разбегающихся людей, в волость завозят зерно и отменяют все подати, а также выделяют 50 000 рублей на осушение болот под пахотные земли. Благая вроде бы идея своей бездумной реализацией только усугубила положение дел. Экспедиция под началом генерала Жилинского не придумала ничего умнее, как начать спрямлять русла Белой и Пры.

Да, часть земель вдоль дренажных канав осушилась, а толку? Почва эта для земледелия малопригодна, дороги к этим местам не подвести, а комарьё жизни не даст, зато горят торфяники с большой охотой.
В итоге болота устремились в леса со скоростью в десятки раз превышающей темпы осушения, пропали мелкие речушки и озёра, Белая вдоль села превратилась хрен поймёшь во что и получила название Казённая канава.
Вот в такой, наполовину заросшей канаве, я и умывался. Гриша, убедившись, что я никуда пропадать не собираюсь, повозился в кустах неподалёку и необычно тихо взлетел в небо. Через минуту от колокольни донёсся истошный крик Веньки, переходящий в поросячий визг.

* * *

Была не была, — я спрыгнул в зал, прихватив с собой стул получше, и поставил его спинкой к сцене, — мало ли кто из кулис вывалится.
— Здравствуйте, уважаемый Ю. М.! Присаживайтесь пожалуйста, стул из президиума, мы его ответственно храним и не используем в качестве реквизита на репетициях. — я выпустил облако чернил, как каракатица,

в попытке оттянуть время и оправдывая мизансцену с пьяной завклубом, дымящейся пепельницей на столе и устойчивым флёром коньячного перегара, оставленным Таней-семищелкой, хотя мне почудились более свежие и тонкие нотки.
— Здравствуйте, — ректор не спешил занять место на троне и с любопытством рассматривал окружающее пространство, — что-то военно-патриотическое ставите?
— Вроде того, ага.

— Переигрывает ваша Зоя, а вот фашист из еврея Герца убедителен.

— Ну мы колеблемся ещё между Зоей и Зиной Портновой,

труппа маленькая, реквизита нет, стараемся как можем, а Таня просто глубоко в образ вошла, по Станиславскому...
— Понимаю, да. Попробуйте по системе Михаила Чехова, а то войдёте в раж и повесите Татьяну Анатольевну из достоверности. Я вот много раз посещал США, и в Голливуде бывал, так что рекомендую.
— Империалистическое искусство чуждо нам по определению, — вальсы на минном поле уже стали меня раздражать, — дальше фронта не пошлют и два раза не расстреляют.
— Послушай, Масленников, — как там тебя, — Андрей Адольфович? 
— Альбертович.
— Извини. Так вот, Альбертыч, — всё я про шайку-лейку вашу знаю, — и как Танька бухает, и как вы по организациям с выступлениями колымите, и ночуете здесь безобразным порой образом. Не удивляешься, что я именно с тобой сейчас разговариваю, хотя формально ты в клубе, — от женского органа плечо? И то, что ты мне высказал, когда я указ о твоём отчислении с дневного подписывал, — помню очень хорошо. Попробовал бы ты на броне почтового ящика отсидеться, чтоб через год вернуться, — сгноил бы и волчий билет на всю жизнь выписал, но ты в действующую армию со своей спиной битой так просился, что военком мне в трубку рыдал, а потом на чугунолитейный в горячий цех мыльнул. Тут я и задумался.
Короче, — я пришёл с миром и кое с чём ещё, так что если ты юродивого выключишь, то поговорим к всеобщей пользе. Палпалыч твой в курсе, мы только что вместе плодотворно отобедали в ресторане.
Противостояние зашло слишком далеко, и мы сочли разумным и необходимым и заключить подобие мирного соглашения, деталями можешь поинтересоваться сам знаешь у кого, но ты птица не того полёта, чтобы я тебе врал, мелок больно.
Для вас ничего особенно не поменяется, — вы мне до фонаря, но слухи о ваших тематических вечерах дошли... -ректор показал коротеньким толстым пальцем в область люстры. Там (палец не поменял положения) есть тенденция... эээ... не чураться и сближаться, но без перегибов, — понимаешь, о чём речь?
— Если нельзя предотвратить, то надо возглавить?
— Именно. Не знаю как, но вы в самую мякотку попали. Слушай внимательно: мне надо, чтобы вы минимум две похожих программы в месяц делали там, где я скажу и как бы от моего имени, — примерные пожелания по темам буду озвучивать заранее, время на подготовку будет. Формат обычный, час на современную советскую эстраду, час на зарубежную. Кобзоны с Магомаевыми и Дин Риды с Карлами Готами идут на и в, — потянете, Альфредович?
— Карелами.
— Что Карелами?
— Готта Карелом зовут.
— Да? Какая разница?

***
Продолжим прослушивание и просматривание женщин в роковых (ударенье сами ставьте) движухах. С того забега остался хвостик.
Ну не прелесть разве?

Это сестрёнки Уилсон, Энни (тёмненькая) и Нэнси (не тёмненькая), — собственно, это и есть основа группы «Heart»

Вроде бы и не особенно Сердечки сейчас на слуху, но десяток платиновых (и не по разу) альбомов с 1976 по 1990 говорит сам за себя.
Число просмотров гляньте, ага. 

Дримс вообще на первом месте в чарте была:

А уж эту пауэр-балладу вы просто обязаны были слышать:

В середине 70-х в Калифорнии вспыхнула весьма интересная девчачья группа, изначально задумывавшаяся как легкороковые поющие трусы:

однако что-то пошло не так (или наоборот, — так) и девушки нырнули в панк-харт-глэм рок, став, таким образом, первой женской группой этой смеси жанров с упором на мощное звучание гитар. Да что рассказывать, послушайте сами Неудержимых:

Специально взял непричёсанную живую версию с гастролей в Токио, — там The Runaways порвали джапов, оживающих после 2МВ, в тряпки, хотя на родине в США болтались в районе сотых мест в чартах, а Кэрри Шери в своём сценическом облике вызвала в Японии демографический взрыв.

Жалко что в группу не попала сестра-близняшка Кэрри, Мэри Шери, -

В коллективе девочки начали выступать с 15-16 лет, и быстрая популярность унесла крыши, принеся алкоголь, наркотики и постоянные лесбийские разборки с драками и попытками суицида, поэтому Мэри в экипаж не взяли.
Немудрено, что этот милый музыкальный террариум просуществовал всего четыре года и разбежался кто куда. Впрочем, так или иначе почти все девушки остались в музыке, уже со своими проектами. Сестрёнки окучивали безумно любящую их Японию, снимались в кино, а самая вредная из группы, Джоан Джетт

(как вы поняли, — там полный пакет сопутствующих заболеваний: этическое вегетарианство, борьба за права животных и американского среднего класса, война против войны и прочий радужный фестиваль)
выдала вместе со своей группой the Blackhearts хит «I Love Rock ‘N Roll»:

Лита Форд, работавшая и с Оззи, и с Блэкмором, тоже в десяточку чартовую залезала:

Но всё-таки вместе эти чертовки зажигали куда гораздее, как мне кажется:

Срочно в номер!

В районе Бельского сильные лесные пожары. Деулино (9 км. севернее) эвакуировано и горит.

Горит и восточней, и южнее, совсем рядом.

Выстоит ли на этот раз колокольня?