Речь пайдет нихуя не о деньгах, а о бабушках, старушках и просто пажылых женщенюгах. Тема весьма интересная и жывотрепещущая. Начну с асобинастей павидения.

Фсе бапки ведут себя по разному, но один хуй некоторые опщие павадки выделить можно. Как то, например, методы борьбы с болезнями. Хули, тут дело не хитрое: варенье, малако с медом, атвары. Народная медицина, блять. Помню в децтве прастудился, ну мая бапка такая, хуяк, надо, гаварит, тебе спину уксусом намазать. Намазала. Лежу, блять, весь в уксусе этом, ваняю как маринованный агурец, ажна блевать тянет. Терапия, нахуй. Нихуя не памагло. Адин хуй таблетками долечивалса.

Но самый пиздатый замут у фсех бабок — это ПОЯС ИЗ СОБАЧЬЕЙ ШЕРСТИ. Это вапще щитаецца я ебу. Абматайуцца и свято верят, нахуй, што артриты, радикулиты и прочая хуйня их пакинет. Я уже малчу про фсякие заговоры и заклинания. Икота-икота перейди на Федота, блядь.

Другая тема — это то, што бапки пытайуцца фсех накармить. Пастаянно, блять. Придешь к чьей-нибуть бапке в гости, а она, хуяк: «Ой, да ты же Антошенька! Ты же маево Костеньки друг». Первое, фторое, третье. Аут.

Но инагда и из этава можно извлечь выгоду. Вот помню случай был. Как-то раз я и друг маево децтва Миша обдуделись в сопли. Ну и на хафку прибило. И тут у Мишы где-то в глубине мозга загораецца лампачка. Идея, блядь. И он выдает: «У меня сегодня бабушка беляши готовит». Беляши — это хорошо.

Приходим к бабушке, проходим на кухню, сидим точим беляши. А самих прет непадецки. Фсё смехуечки, да пиздахаханьки. Бапку славину это подзаебало конкретно. Она сначала нам што-то зачитывать пыталась, но мы только ищо больше орем от этава. Кароче, плюнула она на фсе и гаварит: «Ой, ну два дурачка, ей богу. Вам пальчик покажи и смеяцца будете». И тут она берет и падносит свой палец мне прямо к ебалу. Я на нево сматрю, а он весь кривой какой-то, марщинистый. Я уже смех кое-как сдерживаю, беляш быстрее прожевать пытаюсь. И тут глаза чуть паднимаю: на конце пальца ноготь. Бальшой такой, жолтый. Все нахуй. Истерика. Полувычихиваю, полувыплевываю недожованный беляш мишыной бапке на руку (да какой там на руку, блядь, фся кухня в хахаряхах была.), падаю на стол и начинаю в судорогах бицца. Миша панять нихуя не может, но на фсякий случай тоже ржет как конь. Бапка в итоге абиделась и в комнату ушуршала. Я Мише рассказал в чем дело. Он сразу же за ней побежал на ноготь смотреть. «Я должен это видеть», — говорит. Возвращаецца довольный — песдец. Смийоцца, сказать што-то хочет но не может. Вопщем тоже истерика. Кароче, мы оба только к вечеру более менее отошли. Мы даже этот ноготь потом сфотать хотели, а фотку с собой фсегда носить. Но как обычно поленились. Лодыри, хули.

Но вернемся к бапкам. Как известно, бапки любят на фсех пиздеть по поваду и бес повада. Рассмотрим на примерах. По поваду: вазвращайусь я как-то домой. Пифка попил. Ну и естественно сцать захотелось. До дома дотерпеть не получаецца. Присмотрел темный дворик. Зашол. Расчехлил сваево дружка. Стою ссу. Как раз первый снег выпал, так я на нем пыталса слово “Пункт” выссать. Вывожу аккуратно каждую букву, стараюсь. Пернул пару раз басом, раскатисто так. Ну, как палагаецца, хули. И тут, хуяк, клешня такая цепкая меня за плечо хватает и голос такой: «Ах ты, падонок!». Голову паварачиваю, сматрю: оказываецца старушенция какая-то меня выследила. Ситуацыя нелофкая: я стою с членом в руках, а бабушка в зеленом пальто крепко вцепилось в мое плечо, да ищо вопит при этом: «Што ж ты делаешь, шантрапа!»

Как я с достоинством вышел из этой ситуацыи, опишу патом штоб интригу сохранить. Хотя хуй с ним, сейчас.

Ну так вот, значить. Стою, ссу. Выссываю слово «Пункт». И, примерно, на букве «к» эта старая пизда в меня фцепилась. В галаве сразу крутяцца варианты: 1. Развернуцца. Бапка, увидеф, млатшева ахуевает, я пользуюсь этим и успешно съябываюсь. Нет. Не проканает. 2. Развернуцца и с левого апперкота отправить бапку в нокдаун. Нет. Старушек бить нехарашо.

Ну, хули, в итоге я стряхиваю, прячу хуй и вступаю в диалог. Диалог сразу начинаю с козыря: говорю, что савецкая власть — это ахуенно, а сейчас в правительстве сидят адни ебланы — наиздают законоф, што сцать нигде нельзя, а апщественных сартироф нихуя не строят. Далее даю выговорицца бапке. Через 15 минут я станавлюсь ийо лутшим другом.
Кароче, теперь я могу там хоть весь двор обоссать.

Самая хуйня — это кагда бапки начинайут песдеть бес повада. Какова хуя ты громко фключил музыку? Какова хуя ты громко разгавариваешь? Какова хуя ты пьйошь пиво в апщественном транспорте? О! Кстати, апщественный транспорт. Ровно в восемь утра, кагда фсе нармальныйе люди едут на работу в афтобусы заходят толпы бабок, наперебой крича: «Проездной!», «Удостоверение!». Куда они едут — это для меня тайна, нах. Ладно еще летом — на дачу. Но зимой? Ищо, блять, места фсегда просят уступить. Хотя я такие просьбы обычно отклоняю. Ничо, не умрут, блять. Потерпят.
Да, вернемся к хафке. Чтобы заманить меня похавать, моя бапка всегда использовала такой прием: говорила, штобы я прихродил к ней поесть, так как у нее котлеты с молодой картошечкой. Слова МОЛОДАЯ КАРТОШЕЧКА произносились с такой интонацыей, с какой я говорю ХОЛОДНОЕ ПИВО в саракаградусную жару. То есть, типа, хуй аткажэшься. Причом фпечатление было такое, што МОЛОДАЯ КАРТОШЕЧКА у нее круглый год, нах.

Адин раз, пользуясь мазой вроде МОЛОДОЙ КАРТОШЕЧКИ, меня на обед заманила вадиковская бапка. Я быренько фсе сточил и подаю ей тарелку. Типа, вот какой я маладец из опщества чистых тарелок, блядь. Вадик чо-то там сидит кавыряецца ищо. И тут ево бапка мне выдает: «А што ж ты подливу-то не съел?». Мне эта подлива, признацца, в хуй не фпилась, поэтому я отвечаю: «Да не хочу.» И тут вадиковская бапка со словами: «Да ты што! Это же самое фкусное!» хватает кусок мякиша и принимаецца собирать им подливу из тарелки. Потом мякиш отправляет себе в рот и жует. Чафкает, нахуй, слюни вместе с подливой по ебалу текут. Прожевала, тарелку облизала и мне показывает: вот мол, блядь, оно — настоящее опщество чистых тарелок.

Теперь когда мне нужно проблевацца я не сую два пальца в рот, я фспаминаю вадиковскую бапку, поедающую подливу.

Кстати, любопытная хуйня — это то што некатарые бапки любят красить ботву в сиреневый цвет. Не, ну понятно, што их обламывает тот факт, што они седые. Но какова хуя красить волосы именно в сиреневый цвет? Штобы в кустах сирени прятацца?

Ищо фсе бапки охуеть как любят мерить давление. Померят, запомнят, потом выходят на улицу и начинаецца обсуждалово. У меня 90 на 60, а у меня 140 на 110, а у меня гипертония, а у меня хуе-мае, а это все из-за погоды, а на завтра, блядь, магнитные бури обещали надо спать ногами на зюйд, а то сосуды полопайуцца. Песдец, кароче.

ЗЫ: Ребзя набирайте в поиске (гугл, яндекс, ютуб, пох) - серия 5 чбп - и по первой сылки гоу смотреть. Ваш Пункт

Tweet