Перекинув через высокий кладбищенский забор лопату, Сеня Педалькин обхватил один из прутьев ногами и начал подтягивать своё тело, ловко перебирая руками по скользкому металлу. До этого он неоднократно приезжал к кладбищу тренироваться, поэтому подъём давался легко. Однако, оказавшись наверху, Сеня оступился, потерял равновесие и благополучно упал бы на ту сторону, если бы его длинная куртка не зацепилась за металлический прут. Безжизненно повиснув на заборе, Сеня со всей ясностью сознания понял комичность ситуации, в которой оказался. «На такое дело рискнул пойти, - подумал он. - Но даже забор не сумел преодолеть без приключений».
Со стороны кладбища налетел мощный порыв ветра, который принёс, как показалось Сене, чьи-то голоса. «Мертвецы», - подумал Сеня. От этих мыслей он возбудился, и хуй его начал стремительно подниматься в штанах так, что куртка, не выдержав веса потяжелевшего на целый хуй Сени, начала рваться. В итоге Сеня рухнул на землю. К счастью, было тепло, поэтому он, схватив лопату, спокойно направился без куртки в сторону уже давно примеченной могилы.
Оказавшись возле могилы, он сразу начал копать. Но через минуту копания послышался голос:
- Куда лезешь, дурень? Там нет никого.
Сеня повернулся на голос и увидел бабку, сидящую с лопатой на перевёрнутом гробе в нескольких метрах от него.
- Я вышла оттуда неделю назад, дурень, благо положили меня в гнилой гроб и закопали неглубоко, - вновь заговорила бабка. - Украла у могильщиков лопату и закопала могилу обратно, чтоб никто ничего не подумал.
- А как ты живой-то оказалась, бабка?
- А чего ж мне не быть живой? Врачи ошибочно признали меня мёртвой.
- Нехорошо это. Плохие врачи. Болела чем?
- Йада глотнула. Да маловато оказалось.
- Чего ж ты, старая, убиться решила? Белый свет создан для жизни.
- А на кой мне этот свет, если никто не ебёт? Мы, бабушки, скучаем порой без хуя молодецкого. Какая это жизнь без хую-то?
- Я люблю бабушек. Но только мёртвых. Мёртвые — они не шевелятся, делай с ними что хошь. Над живым человеком никогда не почувствуешь власти. Но сейчас я готов... - Сеня сделал шаг в сторону бабки.
- А ну стоять! - схватилась за лопату бабка. - Я этой штуковиной нашинкую твой хуй, как морковь, если сделаешь ещё хотя бы шаг.
- Да чего ты заартачилась-то, старая сука?! То ебацца ей хоцца, аж свет белый не мил, то первый попавшийся хуй готова изрубить. Боюсь я твоей старческой немощи. - И Сеня снова уверенно шагнул в сторону бабки.
- Стой, сука! Не боишься меня и лопаты моей, так побойся Шарика. Он где-то здесь бродит по кладбищу и набрасывается на всех, кто агрессивничает. Не связывайся с ним!
- Да хуй я ложил на твоего Шарика. Я ебацца хочу, как медведь после спячки. - Сеня вновь приблизился к бабке.
Тут где-то позади бабки послышалось рычание. Буквально через мгновение Сене на грудь прыгнул здоровый пёс и сбил его с ног. Оказавшись на земле в лежачем положении, Сеня попытался дотянуться до лопаты, но та оказалась далеко. А пёс, между тем, бегал и кружился вокруг него. Совершенно неожиданно он подскочил к ноге и укусил за неё, после чего Сеня взвыл от боли и сразу же вновь попытался достать лопату. Но пёс подбежал к нему со стороны головы и потянул морду к шее, явно намереваясь нащупать наиболее уязвимое место. Сеня собрался с силами и схватился руками за горло своего зубастого противника. Через какое-то время он почувствовал, как силы покидают Шарика, как плоть его буквально размягчается под пальцами. Ещё через какое-то время стало очевидно, что пёс мёртв. Тогда Сеня убрал руки с его горла и безжизненно распластался на земле лицом вниз. Примерно через минуту он перевернулся и почувствовал, как что-то, журча, льётся ему на лицо. Открыв глаза, Сеня увидел над собой бабкину пизду и мощную струю мочи.
- Ебанутая сука! - вознегодовал Сеня, вскакивая. - Ты чего творишь, старая!?
- Пей, дурень. Не сплёвывай. Шарик тебя куснул? Куснул. Он же больной весь и заразный. Кого куснёт — тот через полчаса уже лежит трупом. Одно лекарство от его укусов — ссака.
- Да пошла ты на хуй со своей ссакой, старая сука! - И Сеня направился к забору, лишь слегка прихрамывая.
Однако оказавшись на той стороне забора, он почувствовал необычайную слабость. Нога распухла; идти стало проблематично, и Сеня даже пожалел, что побрезговал бабкиной ссакой.
Тут он увидел вдали свет приближающихся фар и встал посередине дороги, подняв руку вверх. Но водитель автомобиля так сильно спешил, что попытался просто объехать просящего о помощи человека. У него это получилось так неловко, что крыло машины соприкоснулось с Сеней, после чего тот рухнул на асфальт, ощущая, как последние силы покидают его.
Послышался скрип тормозов. Из автомобиля вышел маленький лысый человечек, такой худой и убогий, словно вот-вот сбежал из концлагеря. Склонившись над Сеней и убедившись, что дела у того плохи, но небезнадёжны, водитель автомобиля двинул его кулаком в челюсть, сказав:
- Если бы я тебя сбил насмерть, я бы знатно поиздевался над тобой. Но, так как ты остался жив, я тебя всего лишь раз двину по рылу. Да и погоня на хвосте, к твоему счастью. - И водитель вновь залез в автомобиль, после чего тот резко тронулся с места.
Удар в челюсть оказался неожиданно мощным. Силы, казалось, окончательно покинули Сеню, но где-то вблизи послышалась сирена, и надежда с новой силой забрезжила в его угасающем сознании.
Через полминуты рядом с ним остановилась полицейская машина. Пузатый полицейский открыл дверь и, не поднимая своей жопы, спросил:
- Давно здесь был этот уёбок?
- Кто?
- Не придуривайся, хуйло задроченное. Захотел в карцер или на тот свет вместе с уёбком? Давно здесь проезжал мудак на угнанной «ауди»?
- Две минуты назад. Мужики, мне плохо, - взмолился Сеня. - Помогите, а. Хоть поссыте мне на лицо.
Полицейский закрыл дверь автомобиля перед носом Сени, и полицейский автомобиль резко тронулся с места.
Казалось, надежды на спасение не оставалось, но тут Сеня увидел сигаретный огонек на автобусной остановке и пополз на него. Оказавшись в нескольких метрах от курящего незнакомца, Сеня проговорил слабым голосом:
- Помогите, пожалуйста. Меня сбил автомобиль. И уехал сразу.
Человек повернул голову в сторону Сени, сделал глубокую затяжку, после чего его лицо осветилось. Это было лицо скелета, на голове которого красовалась широкополая шляпа.
- Я всё видел. И полицаев видел, - на удивление приятным и интеллигентным голосом заговорил скелет. - Какие же долбаёбы эти полицаи! Козлы сраные, им не угнаться за ним. Впрочем, мне плевать на это.
- Кто это был?
- Известный маньяк, убийца и вообще отмороженный человек. Но мне плевать на него. Я знал, что он прятался в последний месяц на кладбище, но не спешил прогонять его: от него не было худо мертвецам. От него страдали только живые.
- А вы кто?
- Я правозащитник.
- Не люблю таких.
- Почему?
- Они защищают пидорасов, негров, всяких букашек. Всех, кроме нормальных людей.
- А я вот защищаю не пидорасов и не негров, а мёртвых. Ясно тебе? Знаешь, сколько нас, мертвецов, страдает из-за дебилизма живых? Пидорасы даже не страдают так сильно от дискриминации, как мы, мертвецы. Я вот сижу ночами на автобусной остановке и выискиваю нарушителей прав мертвецов. Ты не знаешь таких, часом? - И скелет подошёл к Сене, склонился над ним и заглянул прямо в глаза. Но, увидев, что жизнь стремительно покидает эти глаза, скелет заговорил уже другим тоном, более мягким: - О, я вижу, тебе хреново. Надо тебе срочно в больничку. Есть тут одна совсем рядом, да тебе туда нельзя. Тебя, валяющегося на дороге, уже видели полицаи, значит, они обвинят тебя в укрывательстве насильника и убийцы, а также в вандализме, мародёрстве, надругательстве над трупами. Получишь минимум двадцать лет, если им станет известно, где и при каких обстоятельствах ты заработал свои синяки. А это им обязательно станет известно, если ты попадёшь к ненадёжным медикам. Но я-то знаю, что ты не виновен. Жалко будет тебя; ты парень-то добронравный, хотя и не лишён извращенских помыслов. Знаешь что, ты нарви пока травки помягче, постели мне на горб и залезай на него. Отвезу тебя в одну больничку в лесу. Никто и не знает туда дороги, кроме избранных. Зато гарантирована анонимность и отсутствие проблем с полицаями. Это не так далеко, километрах в семидесяти. Я как раз успею тебя довезти и вернуться обратно до рассвета, чтобы схорониться обратно в могилу.
- Слушай, а ты не можешь нассать мне в рот. Сейчас ссака для меня — как антибиотик.
- Нет, моему обмену веществ каюк вот уже как пять лет. Не могу ни посрать, ни поссать. Только сигареты покуриваю.
Сеня нарвал травы, положил её вокруг шеи севшего на корточки скелета и залез ему на горб. Скелет сразу же побежал да так быстро, что Сеня резко подался вперёд и упал бы на землю, если бы скелет не вцепился мёртвой хваткой в его ноги.
Они бежали со скоростью не меньше пятидесяти километров в час. При этом по звукам, которые издавали ноги скелета, соприкасаясь с асфальтом, Сеня понял, что у его спасителя вместо ступней — копыта.
Не прошло и двадцати минут, как они нырнули в лес. Ветки задевали лицо Сени, но скелет, казалось, знал в этом лесу каждый квадратный метр, каждое дерево, каждый сучок, поэтому Сеня полностью доверился своему спасителю, не терзаясь никакими тревогами.
Часа через полтора скелет остановился и присел на корточки. Сеня слез с его горба и попытался встать на ноги, но у него не получилось.
- Я не могу идти, - пожаловался Сеня.
- А я не могу отвести тебя до приёмного покоя. Медпункт находится в кустах, что буквально в пятидесяти метрах отсюда. Ползи туда и вскоре увидишь. Скажешь, что не помнишь, что с тобой произошло. Просто заблудился в лесу и нашёл лачугу с красным крестом. Понял?
- Угу.
- Ну всё, давай. Мне ещё обратно бежать; до рассвета надо обернуться.
- Прощай. И спасибо за всё. Может, свидимся ещё когда.
Скелет махнул рукой и побежал обратно.
А Сеня начал ползти к кустам. Вскоре он действительно увидел довольно большое и цивилизованное здание, которое освещалось ярким неоновым крестом, висевшим над входной дверью.
Сеня постучался, и вскоре ему открыла молоденькая девушка в белом халате.
- К нам пациенты в такой поздний час, - сказала девушка.
- И кто же там? - послышалось в глубине приёмного покоя.
- Какой-то молодой любитель ночных приключений.
- Пускай заходит сюда.
- Вот ходить он как раз не может. Только ползает. Слушай, а ему, по-моему, на самом деле плохо. Погляди на него.
И к двери подошла вторая девушка, тоже в белом халате.
- Вот чёрт, - сказала она. - И Дока нет как назло.
Девушки помогли Сене разместиться на кушетке в приёмном покое, осмотрели его и начали расспрашивать:
- Как ты здесь очутился-то?
Сеня отвечал, забыв о том, о чём просил его скелет:
- Я был на кладбище. Меня там укусил пёс. Затем ещё сбила машина. Потом я жопу всю отбил, пока скакал на скелетообразной лошади. Плохо мне, девочки.
- Какое кладбище? Какая лошадь? Какая машина? Жалобы у тебя на что?
- На ногу. И на мозг. Хуевато всё.
- Во мозгоёб. Надо звонить Доку.
И одна из медсестёр достала мобильник и набрала чей-то номер, включив громкую связь, чтобы разговор слышали все.
- Алло, - послышался мужской голос.
- Док, это Ира вас беспокоит. К нам тут пожаловал весьма необычный пациент. Говорит, что был где-то на кладбище. До нас доскакал на какой-то лошади. Ходить он реально не может.
- А что с ним не так?
- Простой собачий укус. Вроде как ничего особенного, хотя вокруг укуса кожа посинела. Ну ещё ушиб в районе бедра.
- Ну и что, вы не знаете, чем лечить собачий укус и ушиб? Обязательно мне надо звонить?
- Док, но он бредит. Ебёт нам мозги, словно самому выебли оные. Какой ему диагноз ставить — хуй проссышь.
- Так и пиши в карте: предварительный диагноз — выебанный мозг. Отведите его в одиночную палату, как следует обработайте укус и не забудьте напоить мочой. Я утром приеду и сделаю необходимые назначения. То же мне серьёзная проблема — выебанные мозги.

Tweet