По берегу «Отрады» гонял птиц босоногий мальчик. Светловолосый, в коротких штанах и кофте на вырост он хватал из песка камни и швырял ими в чаек. Толстобрюхие ленивцы улетать не спешили, они лишь убыстряли шаг и оставляли на песке следы когтистых лап. Следы эти напоминали отпечатки утерянных мальчиком сланцев, и бесили даже больше бесстрашных птиц.
Чайки Юру не боялись. Юру никто не боялся. Ни кошки, ни собаки, ни дворовые пацаны. Тощий, улыбчивый он вызывал у одних расположение, у других злобу или превосходство, но никак не страх. Множество раз избитый в пацанских разборках. Юрочка шмыгал носом, размазывал по лицу кровь, улыбался обидчикам и шел к морю. Снова и снова.
Мальчик спускался по Шампанскому переулку. Оставлял за спиной глинобитный шанхай с падающими абрикосами, ебливой мамой, пьяными отдыхающими и исчезнувшим враз отцом. Обиженный Юрочка шел к морю гонять чаек. Кошка Муся и собака Жук провожали его до стадиона, и передавали в лапы дружественных собак. Банда дворняг тыкалась лбами в костлявые детские колени, как будто просили прощения за всю злобУ мироздания. И Юрочка присаживался на корточки, гладил спины и тряс шеи своих пыльных друзей. Собаки визжали от радости, улыбались, подталкивали мальца к краю склона и… позабыв обо всех печалях, Юрка вскакивал и летел к морю. Он мчался, падал, вставал, стирал в кровь колени, сбивал пальцы босых ног и мчался по траве и грязи к заливу. Собаки летели рядом с ним. Как стая друзей, как отряд рыцарей, как клан родичей. Собаки дарили Юре доброту, море лечило раны, кошки будили нежность, солнце жгло теплом и к вечеру все плохое забывалось.
Чайки Юру не боялись. Он их тоже. Но иногда в круглых беспокойных глазах птиц возникало что-то такое жуткое, что Юрочка выхватывал из песка камни и швырял, швырял в стаю жирных птиц, пока они не вздымалась и не улетали в море.

Маленький тощий мальчик стоял на Отраде и смотрел как чайки заслоняют собой солнце. Иногда тень от их крыльев падала на его лицо, и это было даже приятно. Смотреть на солнце бесконечно - было больно. Но Юрка глаз не закрывал. Одна мысль о том, что скоро зима заставляла распахивать глаза все шире и шире. Он смотрел и смотрел на солнце не мигая, по темному от загара лицу струились слезы. И вдруг в расплывшемся зените Юра увидел тревожный замерший глаз чайки. Правое веко Юрочки мелко дернулось, запульсировало и принялось увеличиваться в размерах. Оно росло, росло, закрыло собой весь глаз и резко кольнуло.
- Ай! – схватился рукой за веко Юра.
Глаз лопнул, и, что-то мелкое и холодное выскользнуло в Юрину ладонь.
- Рыбка, - разглядел сквозь туман слез Юрка.
Крошечная, ершистая, она выскользнула из ладони и исчезла в рябой воде. Юрочка бросился следом. Сбрасывая в море одежки, вдохнул как можно больше воздуха и нырнул. Рыбка плыла впереди, манила ярким хвостиком, затем ойкнула круглым ртом и исчезла. Юрка вынырнул, забил руками по воде, ободрал ногу о каменный выступ и взобрался на волнорез. Мальчик видел, как выпрыгнувшая из его глаза рыбка уплывала в морскую даль и растерянно смотрел ей вслед.
Вслед за рыбой исчезли с небосвода чайки. Солнце осветило море полностью, до расплывшихся по небосводу краев. Юра повернулся лицом к городу. Перед лицом возникли яркие склоны Отрады и Ланжерона, возвышающиеся за ними крыши домов. Справа и слева от склонов мутной яичницей расплылись Аркадия и поселок Котовского. Они сливались с краешками сияющего изумрудом моря и Юра понял, что мир похож на перечеркнутую волнорезом овальную сковородку в центре которой стоит маленький одноглазый мальчик. За спиной мальчика было бескрайнее море с рожденной из правого глаза рыбкой, а впереди расплывшийся овалом старый южный город.
Плавать Юрка не умел. Нырять сколько угодно. А держаться на воде– нет. Он набрал в легкие как можно больше воздуха, оттолкнулся ногами от волнореза и устремился в этот странный полный овальных людей, кошек и собак город.

- Снова вьетнамки на пляже потерял!- кричала во сне Юрия Николаевича молодая темноволосая женщина. – Опять домой без глаза пришел! - ругалась мама.
Юрий Николаевич очнулся, отряхнул со штанов прилипший песок, и подмигнул скрывшейся за волнорезом зеленоглазой чайке.

Tweet