Началось то, Маша называла «делом». Маша попросила Петю лечь на спину и встала около кровати. При этом она объясняла, что и для чего делает. «Сначала откроем входы энергии,- сказала она, - потому что до начала инициирования они у тебя временно закрыты. Не открывать их уже нельзя, начнутся неприятности.»
  Она подняла руки над головой, развела ладони в стороны – и между ними возник голубоватый шар размером в футбольный мяч. Внутри «мяча» шевелились какие-то полупрозрачные клубки. «Это и есть та энергия, которая откроет твои импланты для инициирования и работы. Сейчас я введу её в тебя. Не беспокойся, никакой боли не будет, почувствуешь только тепло и желание поспать.» Она медленно опустила пульсирующий «мяч» к Петиной макушке, положила одну руку ему на темя, а второй медленно провела над Петиным телом до паха. Тепло охватило Петю от макушки до паха, прошло по ногам. Он почувствовал, как защекотало в мочках ушей и сами собой зашевелились пальцы ног. Это было немного похоже на ощущения при занятиях цигуном. А затем Петя уснул.

Он проснулся утром и занятия «делом» продолжились.
«Теперь - спинной  и головной мозг, - сказала Маша, - потому что человек «нанизан» на позвоночник и спинной мозг. Надо прежде всего активировать головной мозг как хранилище всей основной информации.  После имплантации в твой организм  должно поместиться очень много информации. В головной и спинной мозг. И в другие места, конечно. В чакры, в том числе. По сути, ты будешь весь обновлён, весь твой организм. Останется незатронутым только твоё сознание, твоя сущность.» Маша медленно водила руками вокруг его головы, Петя ощущал в голове какое-то шевеление, что-то похожее на шум, что-то горячее как будто протекало внутри головы, в ушах появлялось ощущение пробок, глаза, казалось, чем-то наполнялись. От пальцев Маши исходило тепло, оно  проникало в голову, согревало её так, что у Пети на лбу выступала испарина. Подушки пальцев ног слегка пощипывало, пальцы шевелились сами по себе. Веки становились горячими и тяжёлыми- тяжёлыми.  Петя старательно таращился вверх, чтобы они не закрыли глаза. Голова тяжелела неудержимо, Петя просто не мог её удерживать, она упала. Петя заснул.

  Проснулся Петя с ощущением, будто долго разгружал вагоны с углём, еле дополз до дома, завалился отдыхать и ещё не отдохнул. Как в студенческие годы. Он лежал на кровати, рядом сидела Маша. «Так поздно?- удивился Петя, - ну и дрыхал я. Включи свет, пожалуйста.» - «А зачем тебе свет, - поинтересовалась Маша, - тебе темно, что ли?» Действительно, Петя всё видел. Звёзды в небе за окном, луну, сидящую Машу. Было вполне светло и, по правде говоря, становилось всё светлее. Скорее всего, если звёзды за окном, то в комнате должно быть темно. А было светло. «Вот ты и видишь ночью, - сказала Маша, - можешь теперь не платить за электричество.» И засмеялась. «Так теперь у меня будут светиться глаза, как у ночных животных, да?» - «Ой, Петя, откуда у тебя такое в голове? Ведь высочайшие технологии, до которых человечество, может быть, вообще не успеет дойти! Какие светящиеся глаза! Внешне ты никогда и ничем не будешь отличаться от прежнего себя самого. Вот отдохнёшь, сходим проверить и ещё кое-что.»
  Ночью Маша взяла Петю за руку, сказала «Поехали!», появилось уже знакомое Пете жёлтое пятно – и они очутились в какой-то библиотеке, судя по обилию книжных стеллажей. «Библиотека первого медицинского, - объяснила Маша,- возьми вон ту большую книгу и запоминай, что там нарисовано.»
  Это, оказалось, анатомический атлас, а «нарисованы» там части человеческого тела, скелеты, мышцы, кишечник  и прочее такое.  Петя открыл первую страницу и стал рассматривать рисунок. «Не так,- сказала Маша,- надо водить взглядом влево-вправо и сверху вниз. На страницу не больше пяти секунд.» И принялась довольно быстро перелистывать страницы альбома.
  Потом сунула Пете в руки Фармакопею: «Читай с самого начала, так же, как и атлас.» - «Что это за ерунда?»- спросил Петя. «Так смотри, - хмыкнула Маша,- видишь, вот название вещества по- русски и на латыни, международное непатентованное название, химическое название, синонимы, эмпирическая и структурная формулы, относительная молекулярная масса, - она ещё раз хихикнула,- и много других полезных сведений.» - «Да на кой они мне! - возмутился Петя, - я не собираюсь заниматься этой ерундой.» - «Ну и ладно, не занимайся, просто читай, как тот атлас.» - чувствовалось, что Маше просто весело.
  Затем Маша заставила Петю просмотреть таким же образом ещё несколько книг подобного содержания. И они возвратились в Петину квартиру.
  «Машенька,- сказал Петя,- а не пора ли нам пора, что мы делали вчера?» - «В смысле чего?» – спросила Маша. «Да поспать надо бы, уже давно пора.» - «А что, ты хочешь спать разве? Насколько я знаю, спать тебе не хочется.» - Маша явно забавлялась. Петя подумал и сказал: «Знаешь, в самом деле не хочется. Почему, интересно?» Маша улыбнулась: «Всё, дорогой, скоро ты перестанешь хотеть спать. Ещё несколько дней – и больше у тебя никогда не будет появляться необходимость отдыхать. И спать, естественно. Так что поспишь ещё несколько раз, а потом – всё. Надо учиться отключать сознание, если нет никакого дела. Ну, ладно, это потом, а сейчас нарисуй мне то, что изображено на десятой странице атласа.» - «Что значит «нарисуй»,- возразил Петя,- как «нарисуй», я рисовать никогда не умел. Да и не помню я, что там нарисовано. Хотя, знаешь, помню… Странно как. Помню все эти потроха и мослы. Интересно. Хм… Давай попробую.»
  Рисунок получился  очень профессиональным, такое ощущение, будто Петя художник и срисовывал с натуры. Или с хорошего муляжа. Всё, как говорится, тик в тик. Затем он повторил, по выбору Маши, несколько страниц Фармакопеи. Потом тексты ещё нескольких книг, которые он «прочёл» в библиотеке. И удивился: «Слушай, а ведь всё помню! Хотя ни слова не понимаю. И надолго это у меня?» - «До скончания времён!- сказала Маша, теперь всё, что ты услышишь, увидишь, прочтёшь, ты не забудешь ни-ког-да. Вот. За твой успех, Петенька, за наш с тобой успех, ура! Пойдём в ресторан, посидим. Я знаю один недалеко, работает до утра.» И они пошли посидеть до утра.

  Когда они возвратились в Петину квартиру, в Петиной голове что-то как бы щёлкнуло и он какой-то частью себя увидел, как он сам в группе офицеров –приписников сидит на примитивной скамейке на лужайке, а перед ними какой-то подполковник тычет указкой в развешанные плакаты, объясняя методики корректировки стрельбы при ведении огня с закрытых огневых позиций. Петя не ожидал ничего подобного, удивился: «Что за штуки со мной, Маша?» Маша объяснила, что это его фантом на занятиях, которые были вчера днём, что Пете надо уметь переключить своё внимание на необходимое, а всё то, что увидит и услышит фантом, Петя будет знать и помнить в любом случае. Конечно, если Петя что захочет, фантом выполнит. Конечно. Но своей инициативы проявить он не сможет.
  Утром Маша обрабатывала Петин позвоночник, чтобы, как она сказала, связать головной мозг с остальными органами, увеличить возможности ног и заодно придать связкам гибкость и силу. Она водила пальцами по позвоночнику от затылка до копчика, в некоторых местах нажимала пальцами, как бы делая шиацу. От её пальцев исходило то тепло, то чуть ли не обжигающий холод. От холода из пальцев по позвоночнику проходила волна чего-то горячего, от тепла, наоборот, холод. Появлялось ощущение чего-то как бы распирающего позвоночник изнутри. Петя буквально чувствовал усталость, он будто тяжести таскал, всё тело ломило от усталости. Хотел спросить, когда же всё это кончится, но не мог даже пошевелить языком. Всё это начинало напоминать  ту имплантацию в больнице. И наконец Петя заснул.
  Проснулся Петя к вечеру, рядом сидела Маша. «Интересно, – спросил Петя, - над Борисом так же надрыгаются?» - «Что за слово такое, - возмутилась Маша, - откуда ты его выкопал?» - «В командировках, где ещё. Там такие слова услышишь, насквозь иззавидуешься. Так что с Борисом, то же, что и со мной, говорю?» - «Ну конечно же. Только ему не повезло, как тебе.» - «То есть?» - «Ну, ему досталась просто некрасивая женщина, не то, что я. Я ведь, правда же, хороша?» - «Зачем спрашиваешь, сама не знаешь, что ли? Не видишь, как на тебя мужики пялятся?» - «Это всё не то. Мне хотелось бы слышать это от тебя.» - «Бу-зде, Машенька! Услышишь. Так а почему именно женщина, чем мужик нехорош?» - «Просто у женщин эмоциональная составляющая богаче, есть и другие особенности женского организма. Например, руки чувствительнее. И потом, мне вас обоих показали раньше, я выбрала тебя. Я же говорила, ты мой тип мужчины. Чем ты недоволен?» - «Я? Да ты что! Я просто возмущён твоими подозрениями!» - «То-то. А то смотри у меня!»
  Маша сказала, что сегодня они никуда не пойдут, а вот завтра займутся сердцем. Чтобы сердце было как  пламенный мотор, способный работать при любых нагрузках.

  На работу Маша не ходила, посылала фантома. Первый раз, когда в комнате рядом с ним просто из ничего появилась вторая Маша, Петя был потрясён. Когда она как бы сконденсировалась за несколько  секунд, Петя был не то, что потрясён, а проще сказать, он ошалел или обалдел. Она по-Машиному улыбнулась и сказала голосом Маши: «Ну, я пошла.» - и вышла из комнаты. Видимо, лицо Пети было таким, что Маша улыбнулась и спросила: «Нравится, да? Это тоже я, полный дубликат, никто на свете не отличит. Молекула в молекулу. Учись, Петенька.»- «Молекула в молекулу, - сказал Петя, - а душа есть?» - Да откуда же, душа от Него, - Маша показала пальцем в потолок, - это же просто тело, вернее, оболочка. Правда, никакое сканирование не обнаружит, а всё остальное без изъяна. И очень полезное изделие.» - «Изделие?- удивился Петя, - ну ты и сказала!» - «А что же ещё, не человек же. Машина, внешне неотличимая от создавшего её, просто работающий биомакет. Без души, но со знаниями и умениями оригинала. После работы исчезнет, утром сделаю новую. Учись, Петенька.» - «Почему исчезнет, - спросил Петя, - разве нельзя сделать долгоживущую?» - «Конечно, можно, а где она жить будет, с нами, что ли?» – удивилась Маша и повторила: «Учись, Петенька.»
  Потом добавила: «Вот это и есть фантом. Вполне видимый, можешь пощупать. У него то же строение, органы чувств, аура и прочее, это энергетическая копия сознания человека, его чакр и энергетических оболочек. Аджна-чакра может излучать и принимать мыслеобразы. Поэтому  «чакры» фантома связаны напрямую с чакрами человека, и поэтому фантом реагирует так, как будто он думает и принимает решения.
  Обычный фантом как фотография, но у него одно отличие – он полностью невидим для обычного человека. Это довольно сложная энергетическая система, которую человек не способен создать. Обычный, Петенька. Мы с тобой люди необычные, поэтому мы – можем.
  Мы наполняем его энергией, он становится видимым, его «чакры» оперируют почти тем же количеством энергии, он действует так, как мы хотим.  Вернее, как бы мы это делали сами. У них те же знания и умения, что и у нас. Мы можем посылать его с любыми делами в любые места, на разные планеты, в разные звёздные системы и общаться с ними. Как говорят, в режиме реального времени. Понимаешь, как это важно?»
  По правде говоря, Петя как-то не очень проникся важностью. Хотя, конечно, был удивлён.

Утром Маша принялась превращать Петино сердце в пламенный мотор. Процедура напоминала предыдущие, с той только разницей, что место в грудной клетке, где оно находилось, полностью онемело, там появилось что-то каменно-тяжёлое. Это тяжёлое придавило Петю к кровати, он даже дышал с трудом. На грудь легла такая тяжесть, что могла, кажется, продавить Петю сквозь кровать и пол до первого этажа. Петя хотел спросить, когда это кончится, но не было сил пошевелить языком. 
  Потом внезапно стало легко-легко, Петя как бы воспарил над кроватью и хотел вздохнуть с облегчением. Но на вздохе заснул.
  Утром Маша заявила, что всё идёт хорошо: «Ай да я, просто молодец! И мы оба. Правда ведь, Петенька?» И ещё добавила, что теперь пришло время заняться Петиным аккумулятором. Каким? Ну как же, ведь ему нужно быть в состоянии аккумулировать в себе огромное количество энергии, научиться передавать и принимать её, пользоваться этой энергией так же легко и естественно, как обычный человек дышит, не задумываясь. Ведь для того, чтобы видеть ночью, слышать неслышимое для обычных людей, ну и так далее и так далее, для всего этого нужна энергия. А пока её у Пети катастрофически мало и после каждого сеанса, так сказать, «наладки» ему приходится долго спать, чтобы восстановиться. Всё живое существует в пределах свойственного ему энергетического уровня. Вспомни, ты сам сказал, что энергия в тебе будет храниться, как в аккумуляторе. Это совсем не так, просто ты переходишь на более высокий уровень потребления и расходования энергии. Такой высокий, что понятиями обычными земными его даже не представить. Предстоит ещё многому научиться, для чего тоже нужно много энергии. Столько, что иначе отсыпаться надо будет годами, не просыпаясь.
  Когда они гуляли, Маша посоветовала Пете зайти в парикмахерскую, постричься и побриться, чтобы быть, она сказала, при всём параде.
  Маша опять гладила Петю по голове, не пропуская ни сантиметра. По голове, ушам, шее, спускаясь по телу вниз, переворачивая Петю с боку на бок. От такого поглаживания тело Пети как бы немело, он не чувствовал своего тела. Он видел Машины поглаживающие ладони, а вслед за ними приходило как бы омертвение тела. Он щупал себя, не ощущая прикосновений своих рук к своему же телу. Маша в ответ на его недоумённый взгляд только улыбалась и хихикала. Он не слышал ни звука, не мог произнести ни слова. Мог только смотреть на Машины поглаживающие руки и улыбающиеся губы. Он только догадывался, что она хихикает.
  Поглаживание длилось долго-долго. Пете казалось, что прошло очень много времени. А судя по часам на столе, всего-то часа два. Потом Маша приложила ладони Петиному лбу – и он заснул.

  Рано утром, когда только – только стало светлеть, Петя проснулся. «Как ощущения?» - спросила Маша. «Проснулся вот, продрыхал часов десять, наверно.» - «Сутки с хвостом, если быть точной!» - сказала Маша, - теперь проверим уровень достигнутых успехов. Пошли на кухню.»
  Она зажгла газовую горелку и сунула руку в огонь. Петя крикнул: «Что ты делаешь!» и хотел выключить газ. «Видишь, всё нормально, ничего со мной не делается. Теперь сделай то же. Ну, давай!»
  Петя осторожно приблизил руку к пламени. Огонь не обжигал, было достаточно горячо, но терпеть было вполне можно. О чём он и сказал Маше. «Очень хорошо,- обрадовалась Маша, - теперь пойдём по второму кругу. Сначала погуляем.»
  Со «вторым кругом» они справились за то же время, что и с «первым». Вернее, Петя опять долго спал. Огонь газовой горелки он ощутил теперь просто как сильное тепло, не более того, огонь просто не обжигал. Вокруг руки был виден как бы тонкий-тонкий прозрачный чехол, который обтекало пламя, не обжигая руку Пети. Маша сказала, что всё очень хорошо и надо сходить посидеть в ресторан, отметить.
  «Теперь надо зарядиться, - заявила Маша,- вот когда ты делаешь зарядку, ты держишь перед собой руки, будто у тебя в руках мяч, верно?» - «Конечно, - согласился Петя, - держу между руками энергию ци и ввожу её в себя, а что?» - «Да то,- засмеялась Маша, - теперь тебе никакая ци или ки, как хочешь, больше не нужна. Ты сделай руки так же, только представь себе, что у тебя в руках шар энергии. Ты его сжимаешь между ладонями, подводишь к голове вплотную и делаешь вот так, и проводишь руками по голове, вот так.» Она показала, как надо делать.
  Петя выставил руки перед собой, как он обычно делал, представил, что между руками возникает шар, наполненный ци, ожидая лёгкого покалывания ладоней и пальцев. Вместо этого между руками возник светящийся голубоватым светом как будто стеклянный шар. От неожиданности Петя чуть не опустил руки. Удержал только окрик Маши: «Сжимай!» Петя сжал ладони, поднял их к голове, поставил вертикально на макушке и повёл руки вниз по сторонам головы, плотно прижимая их к ней. Что-то горячее вошло в голову, прошло по шее, вошло в грудную клетку, заполнило её и медленно опустилось по ногам, заполняя теплом всё тело. Маша скомандовала: «Ещё пару раз!» Петя послушно повторил движение. «Как ощущение?» - спросила Маша. Петя пожал плечами: «Тепло. А что должно быть?» - «Должно быть тепло. Теперь делаем остановку. Пошли погуляем.»

  «Остановка» длилась три дня. Они гуляли, ходили в кино, купались. Маша предложила Пете попробовать посидеть под водой как можно дольше. Оказалось, Петя может не дышать вообще! Как это так может быть, непонятно, только может, оказалось. Маша посмеивалась: то ли ещё будет! Теперь ты понимаешь, какой клад тебе достался? Это далеко - далеко не всё.
  «Ну, а если не дышать, как разговаривать?» - удивился Петя. «Между собой мы можем и без дыхания разговаривать, - ответила Маша, - вот, пожалуйста, смотри на меня, не дышу, рот закрыт, а ты меня слышишь.» Действительно, Петя слышал Машин голос, хотя губы её не шевелились. Петя попробовал ответить Маше таким же образом – и у него получилось! Маша объяснила, что теперь дышать ему нужно только, чтобы разговаривать с обычными людьми, а для нормальной работы организма дыхание не нужно.
  Вечером, когда Петя читал, Маша подошла сзади и стала щекотать его. «Маша, не отвлекай меня, щекотно же.» - попросил Петя. «А ты посмотри, чем.» Петя посмотрел: Маша водила по его телу острием бритвы, которую Петя хранил в память о покойном отце. «Порежешь же!» - дёрнулся Петя. «А ты сам попробуй порезаться, посмотрим, как тебе это удастся.»
  Петя осторожно попробовал порезать ноготь – не резался. Петя нажал сильнее – никакой разницы.  Петя полоснул себя по руке – лезвие бритвы не оставило на руке никакого следа. «А как теперь ногти стричь?»- удивился Петя. Маша ответила: «А никак не стричь. Теперь, дорогой ты мой, ни волосы, ни ногти расти у тебя не будут. Ты сходил в парикмахерскую, побрился – постригся, ну и хватит. Теперь энергия в тебя поступает нормально, тебя не прошибёт никакая пуля и никакой снаряд на всей планете Земля. Соответственно, твои волосы ничем на свете не состричь. Потому они и не будут расти.» - «Ты тоже, что ли, не стрижёшь ногти и волосы?» - «Конечно. Коса мне осточертела, по правде, а состричь не могу.» - «Вот это ты напрасно, такая изумительная коса.» - «А вот ты попробуй за ней поухаживать, другую песню запоёшь. Короче, ты теперь неуничтожим. И мы будем постигать другое-разное.»

  Петя с силой ущипнул себя. Кожа такая же мягкая, как и раньше, а ощущение от щипка другое. Какое-то отдалённое, что ли. Будто через преграду какую-то. Незнакомое ощущение. Он с силой ткнул в руку острием ножа. Кожа осталась целой. Боли не было, просто такое же, как через преграду, ощущение прикосновения. Непривычно. Маша сказала, никакая пуля не прошибёт. Больно-то будет, интересно? Ну, с пулей придётся подождать, нет рядом ничего такого. Попробовать, всё же, хочется. Какое ощущение, интересно?
  «Другое-разное» началось вечером. Маша наполнила ванну водой, попросила Петю лечь в неё и нагревать воду. Как нагревать? Ну Петя же, разве непонятно? Вода холодная, ты горячий, поэтому вода нагревается. Ты же своими единоборствами занимаешься, неужели тебе непонятно? Петя принялся нагревать воду, представив её холодной-холодной, а себя – горячим – горячим. Вода нагрелась быстро, минуты через полторы она закипела. Это выходило за пределы известных представлений о термодинамике, ведь если прикинуть, сколько энергии Петя передал воде, получится просто абсурд. Потому что такая теплопередача при небольшой поверхности и температуре Петиного тела и без перемешивания – это же чуть ли не взрыв. Термометр врёт? Так нет же, видно, что вода кипит. Петя сунул термометр в холодную воду, он показал обычную температуру. Да и сам Петя чувствовал, что вода нагрелась. Он сказал об этом Маше, она сказала: «Вот молодец. Теперь охлаждай.» - «То есть, как это?»- удивился Петя. «То есть так это. Тем же способом, дорогой, как нагревал. Ну что ты на меня так смотришь? Давай-давай!» И засмеялась.
  Петя пожал плечами и взялся за обратный процесс. Вода быстро остыла, к немалому удивлению Пети. «Ой, какой ты смешной, - сказала Маша, - ты бы посмотрел на себя в зеркало. У тебя лицо такое удивлённое. Тебе Зирак Фандасович что сказал? Привыкай, Петя. Пора бы уже.»

  Ночью они с Машей уселись на мощный спортивный мотоцикл - монстр, выехали за город. Маша попросила Петю разуться. Он удивился, но разулся. Маша положила его обувь на обочину, уселась в седло, сказала «Догоняй!» - и помчалась. Петя устремился за ней, не понимая, к чему это всё. Маша  всё увеличивала скорость вплоть до предела возможности машины. Автобан был хороший, встречных машин – ни одной. И так они мчались добрый час, Маша на мотоцикле, а Петя практически рядом.
  Маша остановила мотоцикл и спросила: «Признайся, устал?» - «Ни капельки, даже странно.» - изумился Петя. «Ну вот и хорошо, я так и знала. Теперь – вторая фаза. Подойди, подставь лицо.» Вынула из кармана ролик скотча: «Сейчас мы тебе дыхалки твои заклеим и поедем домой. Ты не бойся. Если почувствуешь удушье, неудобство какое, сразу снимай. Чтобы никакого насилия над собой. Ясно?» Петя кивнул. Раз он может не дышать, то надо проверить до конца. Это ясно.
  С заклеенными ртом и носом Петя мчался босиком рядом с Машей по пустому автобану со скоростью далеко за двести километров в час. И не только не дышал, но даже не чувствовал никакой необходимости в этом!
  На обочине, где лежала Петина обувь, Маша остановилась и сказала: «Теперь попробуй перегнать меня. Когда перегонишь, пробеги с такой же скоростью полчаса, а потом беги обратно. Ага?» Петя кивнул, Маша сорвала машину с места, Петя рванулся перегонять.
  Когда они возвратились на это же место, Петя принялся обуваться и спросил: «Так а зачем я разувался, Маш?» Маша объяснила: «На сколько километров её хватило бы при такой скорости, а? Обувь твоя, да и моя тоже, только для шествования по асфальту. Да и то на пару сезонов. А вот кожу твою не сотрёт никакой асфальт. Радуйся, в случае чего, сможешь зимой ходить босиком по снегу.» И засмеялась.

  Постепенно Петя осваивал преимущества своего нового состояния. Некоторые ему нравились, некоторые - не очень. И ещё разговоры о Боге странные. Увидела Библию: ты что, в церковь ходишь? Зачем? Да я понимаю, говорит, Творец Сущего, да никто из нас Его не отрицает. Но ты готовишься к контакту, понимаешь? Это может помешать. Петя был уверен, что посещение храма помешать ничему не может, а совсем наоборот. Он туда потому и ходит, собственно. А Маша ничего объяснить не могла: при подготовке к контакту не стоит ходить в церковь, да и всё. И ей не нравилась Петина утренняя зарядка. К чему, мол, тебе заниматься твоей энергетикой, когда сейчас у тебя в руках одномоментно энергии во много раз больше, чем в любой электростанции на планете? А будет ещё больше. И если надо, можешь её аккумулировать и превращать почти во что угодно. Ведь всё сущее – это энергия. Пете просто нравилось ощущение прохождения ци по телу. Зачем отказываться от приятного? Кроме того, когда Петя занимается, возникает приятное ощущение полноты бёдер. И он со школьных лет привык к ежедневной утренней зарядке, этому ощущению и схватках на татами, кумитэ. После зарядки просто чувствуешь себя иначе. А с этой энергетикой такого приятного ощущения нет. Только схватки теперь накрылись, тю-тю! С его теперешней энергетикой – что там делать?
  Через некоторое время Петя почувствовал нежелание делать свою обычную утреннюю зарядку. Нежелание было не очень сильное, что-то вроде лени. Он и прекратил бы её делать, если бы не вспомнились слова сэнсэя, который часто цитировал древних восточных мудрецов: «Нет ворот, что выводят на Великий путь. Каждый должен построить их в своем сердце и идти к совершенству своей собственной дорогой, чувствуя эту жизнь в каждом вздохе, преодолевая свои боль и страх, с верой в душе…» и так далее.
«А вот вам фигушки.»- сказал Петя неизвестно кому и продолжать по утрам делать зарядку. Нежелание её делать усилилось, но он упрямо продолжал её делать. Через некоторое время нежелание делать утреннюю зарядку прошло, хотя Маша периодически выражала недовольство.
  Что-то подобное стало периодически происходить перед посещением церкви: вот просто лень идти в церковь, настолько лень, что Петя решил помолиться дома. Но как только он встал перед иконой и перекрестился, так сразу почувствовал сильнейшее желание посетить церковь. Скорее даже необходимость, чем желание.

  Петя вспоминал своего покойного отца. Отец прошёл большую часть войны, был неоднократно ранен и контужен, и скончался раньше времени из-за этого всего. Вот бы ему идеальное здоровье, думал Петя, он заслужил его на все сто. Ему бы жить и жить, радоваться жизни, а он умер ещё не старым, по сути. Он и Петю, хилого шестилетнего пацанёнка, практически насильно привёл в спортзал, где директорствовал его фронтовой товарищ. Сейчас смешно вспоминать, как Петя плакал от болей во всём теле, как не хотел идти в осточертевший спортзал, где его ни за что – ни про что, как он считал, гоняли по спортзалу, избивали кулаками и ногами, пинали и швыряли на татами. Все эти разминки – растяжки, ката, бесконечные повторения одного и того же бессмысленного движения, таи сабаки эти, а затем тамишивари, кумитэ, как они надоели! Это потом всё это постепенно наполнилось глубочайшим смыслом. Потом! Стоит отдельно вспомнить всякие кобудо и нунчаку, которыми он наставил себе столько болезненных синяков по всему телу. Сейчас он благодарен сэнсэю, сотоварищам по группе. А главное – своему отцу, благодаря которому Петя со временем стал уверенным в себе крепким парнем. А отца больше нет. Вот бы кому это идеальное здоровье! А контакт – отец справился бы и с этим, потому что был настоящим мужиком. Мама говорила Пете, что ждала отца в войну именно потому, что он был настоящим. Таких не так уж много, настоящих, каким был Петин отец. В том – то и всё дело, что был. И нету. Остались только мама, старшие сёстры и младшенький Петя, как мама говорила, последыш.

  Военные сборы закончились, Петя получил запись в военном билете и начал ходить на работу. Их лаборатория поехала в субботу на институтском автобусе километров за двести покупаться, половить рыбку, побродить парами по лесу. Отдохнуть, одним словом, благо, было от чего. Первым делом все полезли в озеро купаться, и Петя стал свидетелем Машиных «умений». Сначала всё было, как обычно. Маша обернула косу короной вокруг головы, сбросила с себя купальный халатик и вошла в воду. Пашка с восторгом произнёс: «Слушай, ведь сплошная красота, а? Какая красота!» Маша, обернувшись, благодарно улыбнулась Пашке, а тот с жаром выругался: «Нет, ну какая же ты сволочь, Петька, такую девку увёл! Нет, ну кто ты после этого? А ещё друг. Ай!»
  Подошли пьяноватые местные парни. «Ай да бабец, ребята! Мы её щас подклеим, будет наша! Кто её первый будет?» - сказал один и вытащил колоду карт. Петя мгновенно оценил обстановку и приготовился съездить по голове ближнему, очень уж выгодно тот стоял. – и не успел. Маша как-то сразу оказалась на берегу, парни полетели в воду, карты рассыпались по берегу. Петя только рот раскрыл. Хотел сказать: «Что ты делаешь! Люди же!», но увидел спокойно спящего на полотенце Пашку. Местные парни матерились, разбираясь, кто кого столкнул в воду. Ругань становилась всё громче, один из них ударил другого кулаком по лицу, тот ответил. Петя заметил злорадное выражение лица Маши, хотел что-то сказать ей, не сообразил, что же именно, а через мгновенье вообще забыл об этом. Вечером, когда они прогуливались перед возвращением домой, Петя вспомнил происшествие с местными парнями, но как-то смутно, будто сквозь туман. Позже он восстановил в памяти все подробности его, но так и не вспомнил, что же хотел сказать Маше.

  Маша объявила, что пришло время приступать к созданию и использованию фантомов, потому что Петя для этого вполне энергетически насыщен. Это настолько просто, что стоит только освоить, а там можно создавать их в любых количествах и любого качества. Что значит – любого качества? Да просто именно любого качества. Можно создать такого, что вообще никто никогда и никакими способами не сможет различить фантома от оригинала. И этот фантом будет обладать абсолютно всеми качествами оригинала. Убрать его сможет только оригинал. Или специальное очень мощное устройство. Очень мощное. Ну, конечно, у него души не будет. Такой фантом будет существовать, пока жив оригинал, а потом как бы сдуется. «Так что если, - хихикнула Маша,- ты вздумаешь умереть, ты позаботься о незаметном убирании фантомов. А то, представь себе, твой фантом сдуется, находясь с женщиной в постели. Представляешь, что с ней будет? Шутка.»
  Маша объяснила, что начинать надо так же, как при насыщении энергией, а потом передать энергетический шар в одну руку и сжать его. Затем чётко представить, что ты хочешь получить. «Понял, - сказал Петя, - сделать хотел утюг – слон получился вдруг, сделать хотел азу, а получил козу. Ага?» - «Не совсем.- Маша засмеялась, - у тебя теперь мозг усовершенствованный, поэтому его работа происходит на уровне более высоком. И материализуется, соответственно, тоже иначе. Энергия материализации другая. Но тренироваться надо долго, иначе не освоишь. Осваивать это надо в обязательном порядке, иначе контакт невозможен.» Петя к контакту не стремился, но смолчал. Он помнил, как Маша говорила: «Я, по правде если, переживала очень, не хотела всего этого, пока не поняла, что не стоило.» Может быть, он тоже поймёт, как Маша (что именно он должен понять?), но пока не понимал, понимать не желал и контакта этого не хотел. А фантомы? Придётся учиться, раз уж влетел.
  Сжимать энергетический шар он научился легко, а что там хитрого?  Несколько труднее было делать так, чтобы шара никто не видел. И не делать при этом руками никаких движений. Как Маша, когда создавала свои фантомы. Петя осваивал различные приёмы этого, удивляясь про себя, на кой это нужно. Хотя, Маша сказала, что бывают, мол, всякие ситуации. Это было понятно – разные ситуации. Это как в жизни, где ситуации разные, а ты должен с ними разобраться. И как на татами.

  Всё – таки, в этой мысли есть нечто отдалённо сходное с боевыми искусствами. Потому что, иначе, зачем он нужен, этот фантом? Если рассматривать фантомоделание в таком свете, то Петя просто должен освоить его наилучшим образом. Если он не прав, то всё равно не зря.
  Приняв такое решение, Петя очень старался освоить практику изготовления фантомов. Правда, это словосочетание «изготовление фантомов» Пете не нравилось. «Изготовление фантомов» - это как будто доску отпилить, то есть, изготовить доску короткую из длинной. Здесь получается, как ни крути, живое существо, хотя и без души. У животных, говорят, душа есть. Наверно, и реинкарнация бывает. Пете, человеку православному, такие рассуждения были неприятны. Но ведь, фантомов он учится именно делать. Ну, создавать, какая разница. Делать, создавать, изготавливать – какая разница! Суть одна. Он именно изготавливает, делает биологическое устройство. Это уже полегче звучит: биологическое устройство. Всё-таки устройство, пусть оно и является полным дубликатом. То есть, при всей своей биологичности, фантом не есть живое существо, а просто органическое, и в нём нет души. Просто работающий макет. Живущее существо, а не живое. Просто так говорится: живое существо, а на самом деле всё не так. Ну, в таком случае нечего и беспокоиться.
  Для начала Петя учился изготавливать и убирать копии детских кубиков, болтов-гаек, досок, газет, книг, зелёной травы, деревьев. Потом пошли велосипеды, машины попроще, посложнее. Потом фрукты – овощи, которые Маша предлагала съесть самому Пете. Работа с утра до вечера. Если бы не теперешняя Петина энергетика, можно было бы сказать, что Петя умотался. Он даже удивлялся порой, что при почти круглосуточной работе не чувствует никакой усталости. Маша только посмеивалась: то ли ещё будет! А что будет? А вот увидишь, не спеши. Программа «наладки» Петиного организма очень большая и ёмкая. Он ведь должен обеспечить комфортное сосуществование своего контактёра.

  Опять этот контактёр! На кой он? Петя не чувствовал никакой нужды в нём, ничем обеспечивать его не собирался. Ну получилось так, что они с Борисом влетели по нечаянности, вляпались, иначе говоря, как в лужу в темноте, так теперь что, всю жизнь отдуваться за чужие промахи? Из-за того, что треугольники, как говорят, пролопушились, ему теперь отдуваться! Чего ради, собственно? В них имплантировали всякую эту ерунду из-за того, что они нечаянно попали под красный луч. Чтобы, как говорила Маша, они не умерли. И теперь происходит эта «наладка», чтобы их организмы не «пошли вразнос», как опять же, Маша сказала. Почему теперь надо готовиться к этому контакту? Обязательно готовиться! Желания не спрашивают, просто доводят до сведения, что вот, мол, ты обязан. Чего ради, ещё раз!
  Подошла очередь настоящих фантомов. Первые получались просто дефективными, Маша посмеивалась, объяснив Пете, что у неё получалось в своё время ничуть не лучше. Утешало, что существа бездушные и их можно спокойно убрать. Не уничтожить, нет, а убрать. Тренировка. тренировка, тренировка. К тренировкам Петя был готов, он со школьных лет знаком с тяжелейшими тренировками, так что ничего такого непривычного в этом не было.
  Появились фантомы, с которыми уже можно было разговаривать, посылать их с поручениями всё более сложными. Наконец, Петя освоил изготовление фантомов, которые были почти так же энергетически насыщены, как и сам Петя, могли существовать самостоятельно заранее определённое длительное время, по прошествии которого исчезали. Сроки их существования были, правда, небольшими, несколько дней. Это неважно пока, объяснила Маша, главное – сам принцип.
  «Теперь возьмёмся за путешествия, будем учиться пользоваться «входом», это очень нужное умение.» - заявила Маша. «А что это такое вообще, «вход» этот?» - поинтересовался Петя, - ты меня переправляла им в разные места. А что это, на самом деле? И зачем этим твоим контактёрам нужен «вход», если они могут путешествовать по всяким Вселенным?» - «Ну, понимаешь, путешествовать будешь ты сам.» - «А контактёр при чём?» - «Он будет с тобой.» - ответила Маша. Вот это финт! Да зачем мне, чтобы он был  со мной? То есть, это как получается, он приходит и говорит, что ему надо в Австралию, а мне некогда, скажем, тогда – что? И я должен создавать этих фантомов, чтобы удовлетворить какие-то его потребности, да? Мне не жалко, если я умею, но Маша говорила, что эти контактёры, каждый из них, владеют и могут управлять такой уймой энергии, что взрыв атомной бомбы - просто пшик. Тогда я зачем нужен? Контактёр, значит, при всей своей энергии, не может создавать фантомов, не может пользоваться «входом», да? Что-то не то. Надо быть осторожным, внимательно «смотреть по сторонам». Включить «боковое зрение».

  «Так а что же такое этот «вход»?» - спросил ещё раз Петя, - это телепортация или что? Я считал, сколько энергии надо, чтобы человека отсканировать, деструктировать до атомарного и даже электронного уровня, а может и глубже, записать информацию о нём, всё это передать и принять, восстановить всего человека до прежнего состояния со всеми его знаниями и умениями – это же жуткое дело. А если погрешности передачи-приёма, помехи всякие, так и подумать страшно. Такая энергия нужна, что её не бывает столько в одном месте. Какие-то приёмно-передающие устройства нужны. Они есть? Где?» - «Ой, ну зачем тебе все эти подробности? Ты включаешь телевизор, компьютер, не интересуясь, как он устроен, по какой схеме работает. Садишься в трамвай, и тебе не всё ли равно, сколько оборотов делает электродвигатель? Тебе это мешает? Ну да, это телепортация, да, только на другом принципе, есть все стадии, о которых ты говоришь. Принцип другой, он обходится без стационарных приёмно-передающих установок. Их роль выполняет «вход», он появляется в результате твоего как бы запроса на телепортацию с одновременным указанием основного направления и мысленного указания конечной точки телепортации, выполняет все операции, о которых ты говорил. «Вход» - это специфический специализированный энергетический  комплекс, если кратко сформулировать, понимаешь, да? Он деформирует пространство, создаёт осциллирующий пузырь, который сжимает пространство перед собой и растягивает за собой, развивая при этом сверхсветовую скорость. В этом пузыре тебя в виде электронного облака и передаёт. Чем больше расстояние передачи, тем выше её скорость. «Вход» создали давно-предавно. Словом, очень давно, когда ещё осваивали энергию Вселенной. После соответствующих тренировок он как бы привязывается, присоединяется к тебе на всё время, пока ты энергетически насыщен, то есть, пока ты жив. Для каждого энергонасыщенного субъекта может существовать его собственный «вход», которым можно переправлять кого угодно и куда угодно вместе с собой. Или отправлять фантомов, оставаясь на месте.» - «Что значит «чем больше, тем выше»? Со скоростью света до туманности Андромеды, я читал, свистеть чуть не тысячу лет, так что конечно, желательно побыстрее. Но предел такому увеличению скорости есть, наверно?» - «Ну, Петя, предел есть у многого, но в данном случае, если расстояние очень большое, происходит так называемый «прокол пространства», то есть, его искривление, приближение начальной и конечной точек и переход из точки в точку.» - «Так это же энергии такая уйма нужна, мамочки мои!» - «Петя, энергии в тебе всегда будет достаточно, и ты сможешь черпать её из пространства без всяких ограничений по мере необходимости, я тебе об этом уже говорила. Короче, Петя, пусть тебя это не беспокоит, ты сможешь ты мгновенно перемещаться на большие расстояния. Понятно, да? Ну, поехали?»

Продолжение следует.

Tweet