14

На моё счастье представитель крупной варяжской компании оказался дома.

Где же это видано, чтоб голыми руками брать за горло ежей международного  шпионажа. В тайне я верил в приговорную силу красиво составленных резюме. Резюме от Малявина обязано было принести удачу.

Малявин, разряженный в турецкий шёлковый халат заклеивал пластырем палец и ругался.  Он купил по случаю японскую картинку, изображающую павлина, любующегося первыми цветами сакуры. Картинка, однако, скорее всего, была проклята автором. Подозреваю, он рисовал не по своей воле. То ли тщеславие, то ли карточный долг вынудили неизвестного мастера древнего искусства суми-э, рисовать красивых и бестолковых павлинов, вместо того, чтобы умиротворённо  созерцать первые цветы сакуры самому.

Гвозди гнулись, молоток лупил по пальцам, а картинка несколько раз попыталась покончить с собой, шумно грохнувшись на пол.

«Грёбаный стыд» - повторял в отчаянии Малявин, сам навязавший себе этот болезненный кармический экзерсис.

Мы промудохались со своенравным суми-э минут сорок, потом наконец, удалось спокойно присесть и приступить к главному.

Малявин сварил кофе в серебряной турке вывезенной из Антальи, где он любовался минаретами, и мы закурили по турецкой папиросе. Надо вам сказать, путешественник Малявин страстный, как эстонец Крунзенштерн. В Турции он курил папиросы, в ночном клубе Берлина принял пол-таблетки экстази, один раз курнул опиума во Вьетнаме, а в Бангкоке отведал настоящий дуриан. Все стены его апартаментов были увешаны трофеями, как в мультике про Сенкевича и его тур в Хейердал.

***

После кофе, мой друг отыскал «папку» с резюме на компьютере, и мы вступили с ним в трогательную  ролевую игру. Мэтр изображал загадочного американского бизнесмена голландского происхождения - Ван Эппса, Донована, а я  пытался изобразить, того, кого тщетно пытаюсь изобразить вот уже столько лет – самого себя.

Как сказал один известный режиссёр – «нет сценария, нету и кино». Получается без сценария нет и меня? А как прикольно было бы если нам в начале жизни вручали ее полный сценарий. С другой стороны о чем же тогда нам с вами писать тут мемуары гейши? В ИТУ строгого я немного научился предсказывать будущее. Например, под конец осени, когда ярко-красные и желтые листья становились одинаково бурыми, я легко мог предсказать – скоро выдадут зимние ватники и ватные же шапки всех цветов радуги – как бы в память об увядающих листьях. Однажды утром всё покроется тонким неуютным ташкентским снегом. А свободные граждане джамахирии все еще будут убирать с полей хлопок маркиза Карабаса. Эти пророчества не радовали меня своей мистической силой. Наоборот – от знания скорой зимы сердце приходило в трепет и наступала скорбь.

***

Со сценарием или без, но я без запинки ответил на все каверзные вопросы интервьюера, и в целом вёл себя примерно.  Если бы Малявин нанимал меня, у него не осталось  бы ни одной причины не взять меня тут же на оклад или зарезать в мою честь тучного тельца.

Мэтр торжественно встал из-за стола, на котором стоял бюст Константина Кинчева, и торжественно осенил меня крестным знамением:

- Ты готов, иди смело , рап божий!

Однако Малявин, конечно, не знал, что интервьюировать меня станет, возможно, кадровый офицер американской разведки. Одной из самых скандальных и могущественных разведок человеческого мира. Я просто не стал посвящать его в такие мелкие детали. Со слов маленькой Наташи, которой шустрый Малявин инкогнито успел нанести уже два визита – спал мой друг итак беспокойно, нервно ворочаясь и часто стоная во сне. А избыточное знание не улучшает наших сновидений.

Сам же я об интервью с цээрушником не забывал ни на минуту, и все внутри было покрыто холодной корочкой ледокаина.

***

Ван Эппс, Донован жил и трудился из большой квартиры в многоэтажке, полностью подтверждая собственную профильную характеристику выданную мне службой национальной безопасности джамахирии: «Селится обычно в частном секторе, стараясь быстро слиться с местным населением».

С твоими то милыми веснушками и рыжими кудрями, Донован, стоило бы попробовать сливаться с пейзажем разве что где-нибудь в экзотических Прибалтиках. Этой великолепной и рыжей до чрезвычайности шевелюрой можно освещать подъезды по вечерам.

Многоэтажка Ван Эппса находилась в десяти минутах  ходьбы от усадьбы Малявина. Я надеялся взять себя в руки, пока иду туда. Вместо этого я накрутил струну внутри ещё больше. От бесконечно курения закружилась голова, затошнило и, одновременно, сильно захотелось в туалет. Хуже состояния и придумать было нельзя.

***

Первым уровнем квеста оказалась угловатая секретарша Ван Эппса, Донована. Спустившись на одну лестничную клетку, она игралась с  маленькой эбонитовой Нокией и манерно курила. У секретарш которых мы не познали всегда умный или загадочный вид. Только вкусив греха с секретаршами, мы со скорбью познаем, какие же они скучные.

- Нет-нет! К нему сейчас нельзя, господин Ван Эппс очень-очень занят. Вы что, смеётесь надо мной? Да тому объявлению уже больше месяца! Мы уже давно набрали полный штат. Увы, молодой человек! Увыы-ы! Где вы вообще нашли эту газету? Я вспомнил, что по легенде Ильдара газета обнаружилась в общественном туалете, до которого ещё не дошёл культ мягкой туалетной бумаги. Но я решил не пугать секретаршу грубым натурализмом.

У девушки было довольно миловидное лицо восточного типа. Её немного портили короткие ноги и квадратное тело. Я стал смотреть на секретаршу как удав, который готовится к яйцекладу.

Это очень старый син-дзяньский прием, нужно медленно проползти взглядом по каждому квадратному (а в данном случае они были идеально квадратными) сантиметру лица и тела девушки мысленно представляя весь спектр ласк, который вы готовы ей немедленно предложить.

Довольно часто за несанкционированное самочкой использование этой нарушающей все международные конвенции древней техники, вам могут выплеснуть  в лицо все что не попадёт под руку. Иногда можно заработать звонкую пощёчину. Но довольно часто эта форма виртуального интима срабатывает.

-Ну что вы так на меня уставились, молодой человек? У меня, что тушь по векам размазалась? Нет?

Она стала всматриваться в отключённый экран мобилы. Оставалось произнести: «Свет мой, зеркальце, скажи?»

- Вы прекрасно, просто сногсшибательно выглядите. Особенно сегодня. А можно узнать как вас зовут?

Она убедилась, что с лицом всё на уровне и облегчённо улыбнулась:

- Ленара

-  Ленарочка.  Вы кусочек солнца в ущелье моей сумрачной жизни! Если бы судьба подарила мне шанс работать с вами, я каждую весну и осень штурмовал для вас неприветливые горы Тянь-Шаня, и на вашем столе не увядали бы первые подснежники, огромные, как ваши ресницы и драгоценные эдельвейсы, нежные как ваши драгоценные губы! Старая син-дзяньская техника вкупе с придыхательным стилем общения, сработали на поражение.
- Ну хорошо. Ладно. Уговорили. Сейчас спрошу у Дона, может быть он вас примет! Хотя надежды мало.

У Ленары была широкая, но, к сожалению, совершенно плоская задница годная разве только для гонок на байдарках и  каноэ. Я глянул на стену подъезда и взмолился всем известным прогрессивному человечеству богам.

Ленара не возвращалась в подъезд целую вечность. Я уже почти уверовал, что она забыла про мои унылые эдельвейсы, как бронированная дверь с грохотом приоткрылась и она махнула мне с улыбкой:

- Дон вас ждёт! Постарайтесь полаконичнее.

Я вошёл в самую обычную четырёхкомнатную квартиру улучшенной планировки времён угара СССР. Справа в зале вдоль стен стояли четыре стола и на каждом было по настоящему компьютеру американской фирмы Делл. Это выглядело круче интернет кафе, где я уже заочно познакомился с Ван Эппсом и его романтической легендой путешествующего шпиона-общественника.

Видимо я слишком долго любовался залом, потому что Ленара толкнула меня в то место, где поясница переходит в задницу и игриво шепнула:

-Ну давай же, переводчик, шагай уже. Мы скоро закрываемся. Дон у себя в офисе.

Очертя голову я шагнул в сторону спальни. Над  дверью висела наклейка – синие буквы на молочном фоне – «Майнард Дайнэмикс». Больше подходит для названия раздела теоретической физики атомного ядра, подумалось мне когда я входил в лобовую атаку с человеком известным нашим спецслужбам как Ван Эппс, Донован.

***

У вас бывало так что вот увидел человека, и в какие-то доли секунды уже знаешь, что он вам нравится. Без оттенка интима, без пола, нравится в целом, как нематериальная  сущность знакомая еще с прошлых жизней? Если не бывало – не парьтесь, у вас эти жизни ещё впереди.

Ван Эппс мне понравился сразу, в первую же секунду. Может он мне показался таким знакомым, потому что я видел кучу я фоток за несколько часов до этого? Трудно сказать.

Комната превращённая Ван Эппсом в рабочий кабинет походила на захламлённый капитанский мостик шкипера Летучего Голландца. На полу лежал ворсистый ковёр усыпанный экселовскими распечатками, чертежами, туристическими брошюрами и флаерами. На ковре стоял неподъемный дубовый стол. Столешница умоляла, чтобы с нее стёрли пыль, но это было практически невыполнимой задачей. Большая часть поверхности была закрыта чёрным монитором, совершенно несуразных размеров мышью, которую не нужно было двигать, а двигался только красный шар на её спине. Это была даже не мышка, а гигантская крыса, сбежавшая из из застенков лаборатории, где ей привили последнюю степень канцера. Тут же была немаленьких размеров эргономическая клавиатура от создателей Виндовс. Клавиатура преломлялась как раз посередине, как большой чимганский хребет. Подсоединялись эти фантастические инопланетные манипуляторы целой связкой проводов к неброской алюминиевой роскоши мак бука.

Макбук и его Ван Эппс были неразлучимы как иголка с ниткой. Вся эта техника в описываемые времена в Ташкенте стоила как приличные жигули с небольшим пробегом.Я протянул шкиперу резюме, поклонился и представился на американский манер:

- Алэкс!

Ван Эппс помахал мне из-за стола рукой и просто сказал:

-Хэллоу, Алэкс. Я - Дон!

Потом он скользнул взглядом по рукотворному памятнику малявинского творчества – моему шикарному резюме, демонстративно его скомкал и ловко забросил в корзину для бумаг в противоположном углу. Судя по шарам скомканной бумаги вокруг урны, попадал Ван Эппс через раз.

- Давай-ка своими словами, у тебя десять минут, Алекс. Гоу, гоу, гоу!

Я откашлялся и понёс по бездорожью, надеясь, что после моего ухода Дон не опуститься на колени перед корзиной и не сверит мои показания с показаниями  резюме или, не дай бох, попытается отыскать  моих ранее потерпевших работодателей.

Чтобы не сбиваться, я крайне редко заглядывал в совершенно нечитаемые глаза шкипера, а сосредоточился на чеканке за его спиной. На чеканке была изображена сгорбленная женщина в парандже.  Когда живёшь в джамахирии медные чеканки кажутся примитивными. А вот с другой стороны океана, откуда прибыл Дон – они уже кажутся волшебной экзотикой.

Я нёс порцию пурги о том, что в принципе у меня уже есть шикарное предложение от Джонсон-и-Джонсон, а но мне  для самоутверждения и роста  необходимо получить плащ мушкетёра от Майнард  Дайнэмикс.

Дон вдруг прервал меня:

- Кэн ю ду ми э фэйвор, плиз? Сгоняй-ка на улицу, как выдешь из подъезда - направо, ближе к автобусной остановке, там женщины продают лепёшки и каймак. Купи, пожалуйста, две лепешки и пол-литра каймаку – перекусим сейчас напару, не против? Узбек саур крим – симпли де бест.

Вот так он именно и выразился – половина фразы на английском, половина на совершеннейшем русском языке. Если и присутствовал акцент – то это был только намёк на таковой. Акцент прибалта всю жизнь прожившего в Москве и выезжающего на родину раз в году исключительно в отпуск.

Я сразу упал с лошади  и потерял почву под ногами – чувствуешь себя полным кретином, когда почти полчаса ораторствуешь на английском,  адресуя всё человеку, который говорит по-русски лучше чем большинство жителей среднестатистической  Елабуги.

Выход из смертельного цуцванга мне подсказал сам Дон – я ухватил протянутые сумы, и красный как бурак под мухой, рванул к остановке за лепёшками и каймаком.Раунд бесспорно был за двурушным цээрушником. Когда слишком долго общаешься с людьми тупее себя, быстро теряешь форму. Потом это больно осознаёшь, наткнувшись в тихой заводи джамахарии на опытного шкипера легендарного Летучего Голландца, а тот моментально отправляет тебя ко дну.

***

Я вольно оперирую тут термином «русские Ташкента». Давайте схематично определим, что это за племя, дабы избежать разночтений в среде разночинцев. Русские Ташкента это те, которые прожили большую часть жизни в Ташкенте или даже родились там. Как правило они имеют русские имена и фамилии, читают русскую литературу и смотрят телевидение со страшным названием – Останкино. Для облегчения работы госструктур метрополии в лице Российской федерации эту категорию недолюдей принято считать «русскоязычным населением». А в простые коренные фолькс-метрополы россияне ласково именуют нас – «чюрки», как производное от «тюрки». Для путешествия в Москву, чюркам нужна сопроводительная береста Преподобного Овира. Хотя и в сердце чюрок от звука «Москва» сливается никак не меньше, чем в сердце неподдельных сертифицированных россиян.

Русские Ташкента различают сметану и каймак. Сметана – это та субстанция что продаётся в гастрономе и подвергается агрессивному воздействию со стороны предприимчивых председателей совхозов, завбазов и завмагов. Домашний каймак – это версия сметаны настолько густая, что её можно перепутать со сливочным маслом. Каймак это термин именно ташкентских русских, потому что в узбекском на оба явление есть всего одно лишь слово – «каймок».  Но тут узбеки дали маху – спросите любого русского что есть сметана, а что есть каймак – получите чёткий ответ с полными математическими выкладками. Мы знаем узбеков и узбекский лучше чем они сами.

Пресловутый каймак кстати, кажется, помог мне выявить слабинку Дона – жадность. Денег, которые потомок голландцев выделил на трапезу – две лепёшки и банку узбекского варианта хорошей сметаны, денег-то мне не хватило! Пришлось доплатить шестьдесят семь сумов из собственного кармана. Не бох весть какая взятка, а все же это мне вернуло некоторое ощущение влияния на процесс интервью.

Горячие лепёшки с каймаком, когда ты ломаешь их и, обмакнув в переходную стадию между сметаной и домашним сливочным маслом, с хрустом поглощаешь – чертовски хороши. Настолько хороши, что пришлись даже белому человеку с брызгами арийских веснушек – представителю племени борцов с холестеролом. Тайная докторина масонов в том, чтобы, вытеснив местный холестерол с рынков, заменить его на американский дирол без сахара.

***

Мы хрупали завтрак богатого бабая и трепались о моей работе на турков в Москве. Дона удивляло, чем же турки так  сильно могли насолить нашему юртбаши, что он их выдавил, и в Москве их сейчас гораздо больше чем в Ташкенте. А я задумался, чем же юртбаши так  могли насолить сами узбеки, ведь скоро их количество в Москве перетянет любой крупный город  джамахирии.

Когда каймак кончился, Донован вытер руки одноразовым полотенцем с надписью  «Люфтганза» и сказал:

- Ну, можно сказать, этот тест, ты, Алекс, прошёл!

- А это был тест? А в чем же он заключался, мистер Эппс?

- Всё в  нашей жизни тест, фелла, абсолютно всё. Я ведь денег-то дал тебе в обрез. Или ты полагаешь, что я впервые лакомлюсь натуральными дарами Дархана? Итак, как же поступил ты?  Моментально, почти не колеблясь, принял решение доплатить за мою закуску из собственного кармана, ставя главную цель выше мелких сиюминутных потерь.  А я всё видел.Дон подвёл меня к окну с которого хорошо простреливалась остановка и торговки каймаком. Идеальный ракурс для хорошего снайпера.

Торговки сидели на малюсеньких скамеейчках и  улыбались как дешевые копии Будды. Иногда в них входил беспокойных дух предпринимательства, они вздрагивали и испускали в пространство резкие выклики. Хотя отсюда и не было слышно, я уже хорошо был знаком с текстом слогана торговок: «Нон! Исык нон! Эй! Покупай!»

-  Теперь делаем выводы – первое, ты пришёл наниматься переводчиком, но готов выполнять и другие поручения.  Не все, кто приходил на интервью готовно помчались за каймаком. Плюс. Ты быстро принял решение, а не стал судорожно искать телефон автомат и просить у меня совета, как некоторые тут. Снова плюс. Доплатив из собственного кармана – ты не сообщил мне об этом. Значит – скрытен, это минус. И деньги тебе доверять можно только под отчёт – опять минус.

Пересиливают ли два больших плюса - два больших минуса? В той позиции, которую я бы хотел тебе предложить – безусловно плюсы выглядят увесистей. Мне нужен человек способный выполнить любые поручения и быстро принять оперативное решение на месте. Что же касается денежных отчётов – то в бухгалтерии Майнард  Дайнэмикс  их потребуют даже у самого Джисиза Эйч Крайста. Так что тут всё под контролем. Все сотрудники, включая меня, отчитываются дважды в месяц.

- Получается, вы хотите предложить мне должность, уважаемый мистер Эппс?

- Я это пока обдумываю. Собираю твои плюсы и минусы в реестр. Важный тест тебе еще предстоит.

- Я готов к любым тестам. Честно. Мне очень по душе, что такая крупная корпорация, как Майнард Дайнэмикс, наконец-то обратила свои взоры на джамахирию.

Дон откинулся в кожанном полукресле и захахотал.

- Мы с партнёром, Эриком Майнардом зарегистрировали корпорацию семь месяцев назад. Поразительно, когда же ты успел про неё услышать! Дело в том, что рынок джамахирии для американского размаха слишком ничтожен, поэтому основной наш бизнес будет сосредоточен в Афганистане. Это немного отличается от твоего опыта работы в Москве. А джамахирию мы используем как своего рода штаб-квартиру, потому что здесь дешевле недвижимость, меньше арендная плата и намного проще подобрать квалифицированных сотрудников, знающих иностранные языки и владеющих компьютером. Но мы никогда бы не открыли здесь бизнес, если бы рядом не было Афганистана.
Ты, кстати, слышал о городе под названием Карши?

Все что я слышал о Каршах тогда, это то, что в их окрестностях находились три самых скандально известных своей жестокостью концентрационных лагеря юртбаши. Но я не стал упомянать об этом, а просто кивнул головой. Дон подошел к карте джамахирии на стене.

На карте джамахирия так же сильно смахивает на ботфорт времён Петра великого, как и Аппенинский полустров.  Если Ташкент находится там, куда петербургский модник прилепил бы усыпанную каменьями пряжку, то Карши сидели у него в глубине каблука и, скорее всего являлись поводом для  мозолей и регулярных педикю.

-Послезавтра утром я должен быть в пригороде Карши – Ханабаде. Там теперь большая американская военная база, слыхал?

- Разве что из бульварных газет. Кто бы мог подумать такое полгода назад.

-  Кто бы мог подумать, что нью-йоркские близнецы останутся только в старых фильмах. Я тебе устрою настоящую экскурсию в Ханабад. А вот твоя задача – завтра доставить нас в Карши с максимальным комфортом.

- Скажите, мистер Эппс, это тоже тест?

- Всё в нашей жизни это тест. Будь готов всегда. Для меня, например, жуткий тест на психологическую выносливость это встреча с представителями компании Узбек Эйр. Их ждёт ад и Гаагский трибунал. Анафема и маранафа.

- В каком смысле?

- Лучше всего добираться до Карши в удобном джете – Яковлев-40. Чрезвычайно удачная русская модель. Всего пятьдесят минут и ты там.

Но с тебя за билет возьмут как за десять лепёшек и галлон каймака, а мой золотой билетик будет стоить больше нескольких тонн керосина, необходимых Яковлеву на весь перелёт. Это неприкрытая дискриминация иностранцев. Тут дело принципа.

Поэтому, увы, пользоваться удобством перелёта удаётся редко. Я езжу туда на такси. Это довольно развитый сервис, хотя лететь на самолёте тридцатилетней давности все же безопасней, чем мчать без правил по тому, что у вас принято называть дорогами.

Вот такое такси ты нам и снимешь. Удобная современная машина – анексия, например. Не болтливый водитель без портрета Шумахера или Сталина  на торпеде. Обязательно некурящий. И в путь! Мы должны выехать не позже обеда, чтобы приехать в Карши вечером, отдохнуть и подготовиться к важной встрече на базе утром. От результата этой встречи многое зависит в моей судьбе. Да и в твоей тоже.

- Хорошо. Спасибо за доверие, мистер Эппс! Такси будет в лучшем виде. Я побежал тогда? Изучу рынок услуг.

- Ничего не надо изучать. Такси на Самарканд и Карши отходят от автовокзала на метро генерала Сабира Рахимова. Снимешь машину и уже на ней приедешь за мной. Я заметил, ты вечно спешишь. Трудно сказать минус это или плюс, будет видно завтра если в это время уже проедим Самарканд. Кстати, а тебя Джонсон и Джонсон мобильником не снабдили, нет? 

Шкипер хитро мне подмигнул. Минуточку, пожалуйста, подожди за дверью.

***

Я вышел в заставленный коробками коридор. Меня била мелкая дрожь от радостного возбуждения. Невероятно прёт, а? Денёк, безусловно, что надо. Подумать, что я недавно хотел прыгать с седьмого этажа! А сейчас это Дон одолжит мне настоящую мобилу. Первую мобилу в жизни.

- Алэкс, зайди-ка!

Кажется Дон уже некоторое наблюдал за мной сквозь щель в двери - больно близко к ним он оказался. Чтобы сохранить целостность высокого лба ему пришлось отскочить в сторону, когда я галопом рванул обратно в спальню-кабинет.

- Вот тебе сто пятьдесят долларов. Ты уже слышал про Детский Мир?

- В смысле курсов обмена? Кто не слышал-то.

- Поменяй деньги на сумы. Обязательно запиши рейт. Это для отчёта. В конце каждой второй недели надо подовать отчёт в бухгалтерию. Сверху пишем число и текущий курс. Лотса фан. У тебя, кстати, есть лэптоп-компьютер?

Я развёл руками – какой-там, к чертям. Он стоит тут столько что можно прожить безбедно месяца три. Неужели и ноутбух тоже сейчас выдаст?

-Окэй, разберёмся – ты ведь знаешь как пользоваться эксел?

Я знал чисто теоретически, но радостно закивал головой – ведь в наши дни в джамахирии экселом пользуются даже бомжи.

- Веррри гу-у-уд! Сейчас пойдёшь в Уздунробиту и купишь себе недорогой мобильный телефон.  Никаких Дэу телеком! Это должен быть аналоговый телефон, а не джиэсэм цифровик. Ключевые слова – недорогой и аналоговый.

- А в чем разница между аналогом и цифрой, в цене? Произнося вслух слово «аналог» и почему-то вспомнил пухлого Улугбека.

- Аналоговая связь немного хуже по качеству, но имеет большее покрытие. Если ты поедешь в Мазар-и-Шариф, Афганистан, там Дунробита работает с крыши любого здания, без роуминг.

- Вау! Понятно. Уздунробита рулит!

- Да. Остальное, это задаток таксисту. Вот мой номер, будь на связи.

Дон протянул мне мелованную визитку с выступающими алыми  буквами – будто написанными кровью:

«Донован Ван Эппс, региональный директор. Майнард Дайнэмикс Глобал Салюшнз»

Как активируешь мобильник – сразу дай знать свой номер.Всё – пока, завтра увидимся. Надоедим ещё друг другу в дороге.

***

Я обменял американскую деньгу Дона на сумы и двинул на Шухрат – к барыге. Раньше все барыги торговали бамбуком. Сейчас бамбук попадался всё реже – главным товаром барыжных ям стал афганский хероин. Таковым был прогресс в этой важной отрасли народного хозяйства джамахирии.

Если вам надо что купить подешевле и вы не особо верите заводским гарантиям – двигайте к барыгам Шухрата. Чего-чего, а дешёвых трубок Уздунробиты у них завались. Удивительно, что сотовая компания до сих пор не выдала барыгам оборудование для активации мобил, и фирменных планов  «барыжный голяк», «барыжный кумарящий» и «барыжный школьный».

Люди близко знакомые с хероином становятся в некотором роде просветлёнными. Они знают как быстро достичь нирваны в любом подъезде и поэтому легко расстаются с побочными продуктами земной сансары – мобилами, хрупкими отечественными автомобилями, работами и семьями. Когда у вас есть хероин нужно только одно – шприц.

Моя первая в жизни мобила пришла ко мне от такого вот хероинового Будды и оказалась Нокией. Вы должны их помнить – самая натуральная «труба», которую саудовские бедуины приторачивают к поясу. Размер в пол-логтя. Антенна длинной в большой палец ноги моей бабушки.

Но на вид довольно крепкое и стабильное средство для мобильной коммуникации. Беспорядочной аналоговой связи.  Я пополнил ряды людей согнанных уздунробитой в сотовую сеть.

Когда барыга-коробейник уже закрывал свою коробушку, полную разной дребедени полученной им от относительно счастливых людей, постигших, что при наличии хероина нет необходимости в мобильной связи, кабельном телевидении, музыке, сексе и ювелирных безделушках – я сделал ещё одну импульсивную покупку. Уж не знаю, как я буду за неё отчитываться. Одна надежда на мягкий и податливый эксель от майкрософт. Покупая мобилу, совершенно не запланировано и походя, как обычно и делаю важные дела в личной жизни, я купил  довольно увесистое дутое кольцо красного бухарского золота. Частично это безумие покрыли деньги Ван Эппса, частично – аванс от, как говорят узбеки Жонсон и Жонсон.

В секунду я решил сделать Анне предложение. У меня есть теперь все, что делает современного самца настоящим мужчиной – длинная мобила и надёжная крыша. А Ким Елена Брониславовна, похоже просто попала на полтинник. Я поеду  на американскую военную базу, а не на синхрон. Илай там сам справится.

Первый звонок с моей относительно новой мобилы я сделал Дону, второй оперативнику Ильдару и только третий в вертеп Веры Петровны – Анне. Это выдаёт во мне не романтика, а конченного карьериста и приспособленца. Стихийная покупка кольца это единственное смягчающее вину обстоятельство.

***

Анна всегда знала и верила, что вот так вот однажды в двери вертепа Веры Петровны войдёт прекрасный принц с нокией от уздуна, спасет её и предложит обручальное кольцо.

- Мы станем венчаться завтра же!

Меня напугало слово «венчаться» в нем было что-то суицидальное и я быстро сказал:

- Увы, Анна, завтра я покидаю столицу и отправляюсь в город со страшным названием Кар-ши. Агентом по специальным поручениям. Хотя единственное спец поручение пока было сгонять за лепёшками.

- В таком случае венчаться будим сегодня же вечером. Я отказываюсь отпускать тебя в командировку одного и с такой замечательной мобилой. Провинциальные потаскушки украдут моего жениха в два счета.

-В принципе обвенчаться можно прямо сейчас.

Я кивнул на кровать и сделал вид, что расстёгиваю ремень.

- Грязный пошляк.  Девушки мечтают о свадьбе и белом платье с фатой.

Я с ужасом представил себе всю эту мерзкую церемонию – с фатой, пьяными рылами гостей, икающим попом или костюмированной ведьмой из загса.

Все эти мысли Анна прочла смоего лица – как обычно. Она засмеялась:

- Купился, купился! Какая к черту фата, где мои шестнадцать лет? Но должно быть что-то оригинальное. Не стандартное как у всех.

У вас нет ощущения, что вы инопланетянин, попавший сюда совершенно случайно и до сих пор мучительно привыкающий к глубокому идиотизму созданной людьми корявой общественной системы? Уверен, что есть – иначе вы вряд-ли одолели бы поток моего бранного словоблудия.К моему счастью Анна была просто создана для меня. Такие изгои как мы с ней это скрытая угроза стабильности и традиций столь необходимых для  правильного осеменения яичников и последующего размножения среднестатистических граждан. Отличников боевой и политической подготовки.

- Что же ты предлагаешь? Спрыгнуть с парашюта и приземлится прямо на спине у трансгендерной лошади Амура Тимура? Коняка и бронзовый всадник станут свидетелями на нашей свадьбе.

- Прыгать с парашютом  я боюсь. Но у меня есть классная идея! Я тебе не говорила, что у меня четверть польской крови?

- Экзотическая ты моя!

- Да выслушай ты! Болтун. Давай сейчас же обвенчаемся в польском костеле? Прикинь как там круто.

- Круто-то круто, но наверняка уже закрыто – смотри тут на мобиле даже часы есть! Хорошая штука - мобила.

- Скоро ты поймешь, что это способ тебя достать, а не хорошая штука. Вечно звонят в неподходящее время. Плевать, что костёл закрыт. Все равно нас с тобой в рай не пустят. Свадьба будет на ступеньках и на площади перед храмом, прииикинь?

Я представил как жутко должно выглядеть в сумерках готическое здание мрачного польского костёла в Ташкенте и оценил символичность затеи Анны. Во-первых более неожиданного и не от мира сего в Ташкенте, чем здание польского костёла невозможно и сыскать. Это вам не хокимият какой-нибудь, халтурно воздвигнутой той же архитектурной компанией, что строила дельфинариум в Пицунде. Будто мэр Ташкента обладает таким же высоким уровнем интеллекта как дельфины? Или что у него пузо как у касатки?

- Анна! Польский костёл это круто! Но если свадьба будет на ступеньках перед ним, кто же станет нас венчать?

- Ксёндз Малявин, кто же ещё!

У меня не было слов и умилившись я обнял мою затейницу так, что самому стало больно. Но она быстро вернула меня на землю :

- А по дороге заедем-ка на второй квартал Чиланзара!

- Анна! Сегодня такой светлый радостный день в жизни молодых, зачем его портить поездкой в этот центр аномальных электромагнитных излучений? Я разве не рассказывал, что там на меня охотится каждый второй шашлычник? Ты хочешь отведать блюдо «мой принц а – на шампур?» Анна, я выбил окно участнику Курской дуги и свидетелю событий на Лысой горе. Ты хочешь, чтобы меня судили как военного преступника?

- Просто посидишь в такси. Я хочу живую музыку на собственной свадьбе. Вот и все. В конце-концов я замуж выхожу! И совсем тебя не мучила, когда ты мне делал предложение.

- Обожаю этих караванщиков, но сколько им придётся заплатить? Я видишь ли бесприданник.

- Заплатить? Да это честь играть у меня на свадьбе. Откажутся – прокляну! Давай, беги закладывать сани,  мы немедленно едем в Европу готовить на выезд. Они рано закрывают в будние дни.

***

Только свадьба-блиц, сипмпровизированная на бегу, без сценариев и репетиций (подумать только– репетиция свадьбы, по этой же логике давайте обкатывать и похороны).Освещённые  точечными прожекторами готические ступени огромного старого костёла, а вместо гостей преподобный ксёндз Малявин и три европейских музыканта.

Во время церемонии Малявин часто сбивался – воображая себя экскурсоводом. Он всегда в тайне мечтал быть экскурсоводом, а не винтиком в магистралях транснациональных газовых корпораций.

- Возлюбленные  мои молодожёны!

Вещал он забравшись на возвышение.

- Собор Святейшего сердца Иисуса был заложен и неоднократно перезаложен апостольским нунцием Иустином Бонавентурой Пронайтисом – который и вовсе не был поляком, а, простите, литовцем, пьяницей и страстным игроком в вист. Из самой Польши был выписан амбициозный молодой архитектор Людвиг Пончакевич. Оба дружили и умерли в один день в 1917 году. Так вот. Потом тут хранили картофельные клубни и даже было женское общежитие. Клубни и девичий монастырь. Лучшего места для такой благословенной затеи, чем брак двух любящих сердец и придумать нельзя. С чем вас и поздравляю! Аминь и горька.

Апостольский нунций Малявин вырвал зубами пробку непольского Камю и хапанул огненной воды. Мы с Анной поцеловались, а музыканцы вдарили «Лихорадку» Блэквелла. Лучшей мелодии для бального танца с Анной, моей молодой женой и придумать было нельзя.Мы танцевали, а вокруг толпились призраки пленных австрийских солдат, польских архитекторов и пьющих горькую ксёндзов. Под, концовку, где Пегги Ли обычно уже истерила «Фивааа»  появились зелёные менты со своей вечной аранжировкой из голосистой сирены и мигалки.Свадьба бегом переместилась в имения Малявина – допивать коньяк, подчищать бастурму и до утра напрягать саксофоном прозаически настроенных соседей.

***

Афганский альбом.

Халлибёртон это нефтяная компания из Хьюстона, штат Техас. Годовой оборот 24, 8 миллиарда долларов. До того как стать вице-президентом в администрации Джорджа Буша-младшего, председателем совета директоров Халлибёртон был сам Дик Чейни. Кроме вкусных нефтяных контрактов, подразделение Халлибёртон, более известное как Келлогг, Браун энд Рут, также занимается логистикой и обслуживанием большинства военных баз США и нефтяных месторождений в горячих точках типа иракского Курдистана.Большинство работников Браун энд Рут за пределами США это бывшие военные и спецназовцы армии США. Те кто не хочет менять привычный военно-казарменный образ жизни даже выйдя в отставку.

Когда на конвои с К-2 под Кандагаром стали регулярно, будто по хорошей наводке, нападать боевики Талибана, вместо военных, грузовики стали сопровождать парни из Браун энд Рут. У военных есть устав и правила вступления в бой. У Браун энд Рут были автоматы и связи в Вашингтоне. После дважды данного талибам непропорционального отпора – нападения на конвои надолго прекратились.

Tweet