Пьяные люди, всё же, очень смешные.

  Сидит дядечка, за стойкой от симпатичной барвуменши:

  - Я тебя так люблю, так люблю!.. Как дочку! - икнул, и — Обнял бы тебя, зацеловал бы, облизал бы всю... содрал бы всю одежду...

  - И я тебя люблю, мой лысик! Повторить заказ?

  В пятницу весь Нижний Ист-Сайд шляется по барам, чтобы набраться храбрости (или бодрости), чтобы потом зацеловать, содрать одежду и так далее. Некоторые эту промежуточную ступень пропускают вообще. Сегодня, одним из них буду я.

Свингеры  Клео выпорхнула из барного сортира, взяла меня под руку и через пять минут мы стучимся в типичную нью-йоркскую обшарпанную дверь. Никто не открывает. Клео нервно набирает номер.

  - Можно подтвердить адрес? Да, Клео. Да, я зарегистрировалась через свингер-сошиал. Как-как?..

  Она сконфуженно убирает телефон и нажимает на дверную ручку. Дверь, оказывается, была открыта.

  В Нью-Йорке есть много свингерских клубов разной степени эксклюзивности. Этот открыт для всех — при условии, что все приходят парами или одинокими женщинами. Над башкой устрашающего вида вышибалы: «добро пожаловать в уютное местечко, куда мальчики и девочки всех возрастов всегда могут завалиться, чтобы узнать друг друга получше». Тот зубасто улыбается: проходи, мол.

  Уютное местечко занимает три этажа. На первом: танц-пол и бар. Алкоголь не продают, но можно принести с собой, а заведение любезно предоставляет пластиковые стаканчики, кока-колу, чипсы и человека за баром, который тебе нальёт из твоей собственной бутылки. На каждой бутылке наклеена бумажка с именем владельца, что немедленно напомнило мне наш холодильник из универской общаги, где на колбасе было написано: «вадик», а на молоке: «еще раз тронешь, убью!» Но, я отвлекся.

  На втором этаже частные комнаты; в каждой по ложу. На третьем: куча большущих кроватей, на которых дядечки со сморщенными от напряжения задницами узнают получше своих подруг. Или чужих подруг, в толпе непонятно. Кровати самые обыкновенные: пружинный матрас, натяжные простынки. Из бордовых бархатных занавесок по-домашнему урчат кондеи. Уютненько.

  Вокруг танц-пола жмутся новоприбывшие. Стесняются.

  - Пойди, познакомься вон с тем парнем, похожим на Эштона Кутчера, разговори его, у тебя это хорошо получается. Глянь, какая у него девушка! Какая попа у неё! Расслабятся — потащим их наверх!

  Это, кстати не я сказал, а Клео. Ей нравятся девушки, впрочем и парней она любит, а секс — просто обожает. Клео аж четыре года назад выписалась из наркодиспансера и с тех пор — ни-ни. И алкоголя — ни капли. Местные анонимные алкоголики выкатывают её, когда требуется фотогеничная история успеха. Поэтому у Клео в жизни осталось только две радости: борьба с наркотиками и потрахаться.

  Разговорились. Милейшая парочка, многолетние отношения, нет, у нас всё хорошо, просто пришли, почему бы и нет, мы открыты новым впечатлениям, не питекантропы ведь какие-то. Нервно улыбаются, шарахаются от каждого резкого движения, как партизанен.

  - Ладно, пусть пока потусуют здесь сами, - шепнула мне Клео, - пойдём наверх.

  Наверху, голый чувак трахал девицу, вздёрнутую на бордовую, бархатную дыбу (блин, почему всё в таких местах обито бардовым бархатом?). Она так орала, что все эротоманы вокруг начали подмахивать в такт. Круг зрителей томно комментировал:

  - Ой, какая она красивенькая! Куколка!.. Ой, какая у неё попочка! Глянь, как ей хорошо... ой, щас брызнет... Дай погладить, можно? Ты сладкий.

  Ни интонацией, ни текстом это не отличалось от того, что говорят тётки, собравшиеся вокруг малыша. Я даже не успел как следует эту мысль додумать, как Клео продралась через сплетенье тел, спросила у чувака: можно? (тот ритмично и прерывисто кивнул) и, отклянчив попу, ринулась в бой.

  Вообще, придти на секс-вечеринку с симпатичной бисексуальной негритянкой это типа, как явиться на съезд толкиенистов с настоящим драконом. Или на слёт КСП — с живым Окуджавой. Популярность гарантирована. Очень быстро я перезнакомился со всеми с нашей кровати. Все — парочки, дети разных народов. Одни шляются из клуба в клуб, для других, это — редкий семейный праздник. Все дядечки дружелюбны (как сантехники в порнофильмах), расслаблены. В свальной любви следуют желаниям подруг — те решают, с кем и как.

  К новичкам не пристают; те, освоившись начинают приставать сами. Новички парочками сидят по углам комнаты и пялятся на всё это безобразие. Как правило, оба нервничают: у него горят глаза и дёргаются руки, она решает сколько из всего этого она ему припомнит завтра. Всё зависит от неё. Если ей кто-то понравится, у старожил появятся новые друзья.

  Клео всё-ж умудрилась растормошить Эштон Кутчера с подругой и затащить их наверх. Подруга лежала на спине и всем телом выражала безусловное одобрение происходящему. Иногда Клео выныривала из под ниже пояса, гладила подругу по башке и спрашивала:

  - Ну, как тебе? Чё, первый раз с девочкой? А вы что лежите? Поцелуйтесь.

Эштон стеснительно сказал, что он — не по этому делу. Нет, правда, совсем, не по этому.

  - Да ну, ей всё равно не объяснишь, - сказал я, - но, не переживай, я и сам не по этому делу. Так что, заставлять не буду.

  Тот благодарно кивнул. А вам, наверное, интересно узнать что ж дальше там было. Интересно ведь, да? Всё-же, озабоченные люди очень смешные.

© http://sdze.livejournal.com

Tweet