То, что начинается плохо, иногда кончается хорошо…впрочем – иногда плохо.

Ещё хороший вопрос, которым не все поющие задаются – надо ли знать английский, чтобы петь на нём?
В караоке запрещается материться, особенно – в песнях. Но это на русском. На английском – пожалуйста, ведь его мало кто знает и чуть-чуть больше тех, кто понимает.
Но Леонид и не матерился. Леонид пил чай. Только чай. Разный (он перепробовал весь доступный в меню). За каждый принесённый заказ он благодарил официантку отдельно. Чая Леонид выпил за вечер и полночи столько, что от него заболели глазные яблоки. Чай с двумя маленькими дольками лимона, каждая из которых обошлась ему в 15 рублей. Впрочем, те в караоке-клубе, кто не видели, ЧТО он пьёт, думали, что и он выпивает пивко или водку, как и прочие, Леониду же было всё равно, пусть даже он и знал, что если о человеке думают, что он пил, когда он этого не делал, он начинает вести себя как пьяный. Однако, в туалет от чая сегодня хотелось чаще, чем от пива когда-то. При этом, учитывая всё-таки то, что пиво он не пил, а усталость копилась, можно было сделать вывод: «похмелье» наступит от сонливости.
Перед походом в клуб, Леонид спросил у «шара предсказаний»: «Я схожу удачно?». При этом он тряс его до той поры, пока не получил понравившегося ответа. Люди любят, чтобы подобные вещи предсказывали исполнение только их благоприятных пожеланий. Хотя, шар всё равно не ответил фразой: «иди пей-пой».
Какой-то русскоязычный американец постоянно акцентировал внимание на том, откуда он приехал, перед тем, как спеть песню «для своих русских друзей». У него было день рождение и поздравляла его ведущая вечера с этим событием раз 5. Он же возмущался, что в честь дня рождения имениннику не дарят возможности петь песни вне очереди. Всё это не мешало ему менять слова текста песен, которые он пел. При этом при исполнении песни «День победы» он настаивал на том, чтобы «все русские люди при исполнении этой песни встали». Леонид не встал, хотя и считал себя русским, но идти на поводу – не для Леонида.
Леонид смотрел на людей – вот за столиком пьяный парень учит свою девушку держать кулачки, пьяное обучение драться – что может быть эффективнее? Рядом танцует ещё одна девушка – эти трое вместе. Они пьют всю ночь, танцуют всю ночь, иногда подпинывают друг друга в шутку в танце, делают в нём друг другу «подсечки», он танцует с обеими – и со своей, по предположениям Леонида, девушкой и со второй – кто знает, может и спят они также. Если кто-то из них начинает засыпать прямо в клубе, остальные кидают в него скомканными салфетками, а когда настаёт их очередь петь, они создают помехи в микрофоне, направляют его друг в друга, делая вид, будто «стреляют помехами» каждый в каждого.
Раздаются песни, Леонид ловит отдельные обрывки фраз: «глаза твои зелены, как хмель»; «всё, что падает вниз – это пепел»; «не верю я в приметы, но вижу добрый знак»; «люди друг в друга входят глазами»; «валера лай-нейра»; «мысли давят на полноту кармана»; «с понедельника по пятницу время идёт, словно задом наперёд»; «всё, что вокруг нас – это ветер»; «в сердце моём порох»; «в сердцах утихает гроза»; «нежными ли, нижними ли»; «первый тайм мы уже отыграли» (жизни); «из красивых губ вытекают мысли»; «трудно ангелом быть в аду»; «нас тогда без усмешек встречали все цветы на дорогах земли»;
Кто-то спал, ожидая пока до него дойдёт очередь петь (а лучше бы читал книгу), но люди пели старательно, от старания люди морщили лоб – почему поющие всегда морщат лоб? Спев, по их мнению, хорошо, «исполнители» улыбались всем остальным в клубе. А плохо спетая песня давала намёк на то, что оригинал перед «запевом», всё же неплохо было бы и переслушать. Но это здравомыслящим людям (которые могли даже попросить не хлопать им из-за неправильно спетого текста или перевранной мелодии (пусть песня и была допета до конца), при этом, правда, от смущения такие люди не смотрели никому в глаза). Но здравомыслящие понимают – хоть одна песня из «сета», да будет неправильно или не очень хорошо спета. А «нарциссы», те, кто поют только на сцене и больше ни в какой иной точке караоке-клуба, расстраивались, им хотелось плакать, они утрачивали интерес к дальнейшему собственному возможно хорошему пению-исполнению и к хорошему исполнению песен другими людьми (у них же не было книги, как у Леонида, читая которую они могли бы утешиться).
Леониду вдруг подумалось, что серого цвета обивка дивана, на котором он сидел, напоминает носок – как на ощупь, так и цветом. Ещё он с удовольствием заметил, что официант, который пел постоянно, но пел плохо, сегодня не поёт, ибо не в голосе (это радовало, ведь когда плохо поют любимые песни – это печалит и раздражает). Хотя в те посещения караоке, когда официант был просто гостем в очереди на песни (как и все посетители), его пение Леонидом лучше не воспринималось (ведь к человеку уже «прицепилось» определенное клише деятельности).
Кто-то уходил из караоке, желая официанту и звукорежиссеру хорошего остатка ночи и отсутствия проблем с некоторыми особо пьяными персонажами, каково же было удивление уходящего, когда официант говорил ему, что одна из его купюр – фальшивка.
Надо сказать – уход кого-то, кто приятен, снижал в людях желание хорошо петь (ведь не все могут петь чисто для себя).
Но, всё же, кто-то уходил, а кто-то – приходил, при этом придти могли и в 3 ночи – всего за 3 часа до закрытия клуба, приходили ради того, чтобы из-за очереди спеть, по сути, 4 песни – зачем? Кстати говоря – некоторые люди своим приходом отрицательно влияют на удачу поющих, в том плане, что в те разы, когда они приходят в караоке-клуб, народу всегда много и, значит, петь у поющих получается реже.
Какой-то незнакомый Леониду человек хорошо пел, нескромно после исполнения песен вскрикивал: «ура мне!», при этом он радовался рукопожатиям других гостей караоке-клуба, олицетворяющих восхищение тем, как он исполнил песню, так, что можно было подумать: каждое посещение караоке для этого человека считается неполным, если его кто-нибудь не поблагодарит за исполнение, не пожмёт руку. Песни он пел страстно, но до исполнения песен был спокоен, с лицом как камень. Высшая похвала для него – чтобы кто-то сказал: «ты поёшь лучше оригинала, благодарю». Во время ожидания своей очереди петь, этот человек постоянно, как-то особенно нервно, гладил себя по голове, по короткому «ёжику» волос. Потом он напился и на весь зал рассказывал о том, как бы хотел придти в караоке со своим отцом, который, к несчастью, уже умер.
Ведущая вечера спрашивает имена у всех посетителей, всех называет друзьями. Шутит: «меньше пить, больше – петь и всё будет выпукло». Когда кто-то пел очень грустную, проникновенную песню, она разноображивала её весёлой. При этом на подтанцовке у неё во время весёлой песни были сильно подпившие личности лет за 45, мужского пола. Рабочий «день» ведущей – 4 часа, а те, кто приходят в караоке-клуб, сидят в нём по 8-9 часов, то есть время, равное рабочему дню в будни – странно. Леониду показалось, что сидящие здесь так долго, как-то даже толстеют от подобного времяпрепровождения. Не к месту, олицетворением этой мысли стал запах чьих-то испущенных газов (наверное «автор» был уверен, что его газы не пахнут). Ведущая пела хорошо (может быть от того, что не пила пива, пила лишь горячий чай, а может быть от того, что пела всегда одни и те же песни (что, кстати говоря, делать довольно скучно). Леонид давно знал ведущую (только в рамках клуба). Она постоянно норовила поздороваться с ним за руку. Леонида кривило от того факта, что с девушкой-не лесбиянкой надо здороваться за руку, а не элементарно, объятиями. Когда ведущая пела, многие замирали – приятно посмотреть на миловидную, ухоженную девушку, её ямочки на лице, золото на руках
К Леониду никто не подходил из-за его сурового вида, хотя многие и посматривали. Когда же ведущая уходила домой, она как-то незаметно «подкралась» сзади, удалось ей это потому, что Леонид был увлечён чтением.
Официантки радуются, когда поются песни их любимых исполнителей, исполнителей-тёзок или песни «про их имена».
Некоторые поют ужасно, впрочем, наверное, как попадать во все ноты, так и не попадать ни в одну – надо уметь.
Леонид читал книгу под громкую музыку. Почему-то ему так нравилось. Так он не замечал даже того, что стена на сцене будто бы заляпана сотней ладоней. Так он не замечал песен, которые, казалось, знали все кроме него. Слава богу, что это были, в основном, поп-песни с дебиловатой монотонной и незамысловатой «бочкой». Так он почти не замечал плохих вокалистов (или смирялся с их существованием сегодня, сейчас). Иногда, в течение этого вечера и ночи, он выходил подышать на улицу, чем вызывал беспокойство официантов – не убежал ли, не заплатив (впрочем – куда же он сбежит без книги?), а на улице темнота майской ночи, её воздух, были особенно пленительны, пьянили. Между тем некоторые выпивающие из караоке-клуба покидали его и, несмотря ни на что, садились за руль своих авто.
В туалете караоке-клуба кафель был облит понятно чем, из стен сочится вода, туалет общий – для мужчин и женщин, замок не всегда закрывался или же закрывался так, что его можно было открыть с большим трудом, застряв и рискуя пропустить свою очередь петь, поэтому дверь туалета многие просто придерживали ногой, а иногда лишь одиноко и понуро, в пьяном тумане, стояли в кабинке, задумавшись и с голым членом, наблюдая за гипнотически неспешным колебанием воды в унитазе. Находясь в туалете, где плохо закрывались двери, всегда был риск ощутить, как кто-то пытается открыть дверь извне и зайти вовнутрь. Особо впечатлительным гражданам казалось, что это их кто-то преследует.
Вот какой-то молодой парень исполнил песню «Офицеры». Подпитые люди, в прошлом, скорее всего, бывшие офицеры, подошли к нему поговорить по причине «ты не служил, зачем такие песни поёшь?». Эта песня, конечно, не столь популярна в караоке, как песни Аллегровой, но, всё же, исполняется там с завидной регулярностью.
В караоке, из-за громкости музыки, далеко не все ссоры происходят на словах, кроме тех случаев, когда у ссорящихся в руках микрофоны.
Девушка-бармен любит рэп. Но она «любит и любовь». Поэтому она поёт-читает рэп-темы про любовь, забавно не выговаривая букву «р» в тех песнях, где её много.
Не особо скромные и не особо сознательные граждане пытаются подкупить звукорежиссера, дав ему 500 рублей для того, чтобы он разрешил им спеть песню вне очереди, но звукорежиссер неподкупен, над ним – камера видеонаблюдения. Эти люди, тогда, пытаются давить на посетителей, запугивая их, чтобы они пропустили петь вне очереди. Иногда они угрожают звукорежиссёру, что изобьют его, если он не поставит нравящуюся им песню. А подобные «давильщики-выяснятели-угрожальщики» – что ж поделать, такие находятся постоянно и систематически каждые выходные в каком-нибудь заведении.
Диско-шар метает разноцветные лазерные лучи, от которых Леонид предпочитает уворачиваться.
Рано или поздно, но обычно ближе к закрытию, в караоке-клубе наступает момент, когда люди перестают хлопать поющим, хлопать друг другу по собственной инициативе, в такие моменты они хлопают, только если услышат, что это делает кто-то другой.
Леонид задумался о том, а какого это – слушать пение непонятно кого охраннику – с одной стороны – музыка облагораживает, а у охранника отличное совмещение – он охраняет то караоке, то дискотеку, расположенную за стенкой, но с другой – если поют какие-нибудь неадекватные личности, которым лучше не петь, не хочется ли охраннику вернуться только к дискотеке, без подобной подработки?
Одинокие девушки выжидательно и ожидающе смотрят на мужчин (те, правда, иногда в это время ковыряют в носу), чтобы тебе, хотя бы, пригласили их на танец, но вот беда – не все мужчины настолько пьяны, чтобы признать девушек достаточно красивыми для танцев с ними (зато большинство мужчин не готово встречаться с некрасивыми по их мнению девушками, со своей стороны не обладая, при этом, привлекательной внешностью). Эти девушки начинают петь песни с текстом: «моя колыбель – твоя обитель», а такие песни, по идее, нравятся, даже если у девушки некрасивое лицо, но красивая фигура и движения. Некоторые мужчины даже в телефоны мысли собственные записывали не глядя, такое удовольствие им эти движения-песни доставляли. Однако «пригласительных» танцев не происходит, девушки разочарованные уходят домой, ни с кем не прощаясь (иногда ещё бывает так, что они сами приглашают кого-то танцевать, а те – холопы! Смеют отказываться). Более того – если те, кто был объектом их призывного внимания, этого не уловили или же, уловив, не использовали, такие люди не достойны даже мимолётных взглядов девушек (как они сами считают). Правда, некоторые мужчины не подходили к ним только потому, что не хотели опозориться, выставив напоказ плачевное состояние собственной обуви, на которой то ли от холодов, то ли от дождей треснула ненатуральная кожа.
Леонид, читая книгу под музыку (которая звучит даже громче музыки с дискотеки из клуба за стеной), ловит себя на мысли, что уже слишком устал для того, чтобы отражать содержание книги, теперь и ему самому кажется – книга – здесь лишняя. Конечно – лучше бы – партия в шахматы. Всё-таки многих бесило, что пока они поют, Леонид читает, поющие воспринимали это как неуважение. Но от их укоризненных взглядов Леонид закрывался локтям, заводя руки за голову.
А люди продолжают петь, называют свои песни «музыкальным сюрпризом», в караоке существует какое-то негласное правило – не петь песен, которые уже были спеты сегодня другими (это не относится к тем случаям, когда кто-то поёт ту же самую песню, придя позже того человека, который эту песню сегодня уже спел).
Кто-то пел и кому-то казалось, что слово «люблю» в песне поющий человек обращает к нему; кто-то пытался через служебные помещения пробраться в старый зал караоке, который этот клуб использовал до реконструкции; кто-то принципиально не пел сидя, а Леониду лично досаждал проводимый ведущей конкурс частушек. Не досаждал ему пар от кружки чая. Зато он был честен –хлопал не всем, а только тем, кому хотелось хлопать ему лично.
Когда ведущая сказала, что скоро появится фотограф, он появлялся как по мановению волшебной палочки в ту же секунду, затем фотограф ходил по клубу, ослепляя вспышкой (спасибо, что, хоть, не пел).
Ближе к концу ночи Леонида уже раздражала цветомузыка, он стал задумываться о том – правильно ли сделал, пойдя сюда, а не оставшись дома играть в компьютерную игру или заниматься любимым хобби. В нём клещом засело напряжение. Факт прихода в караоке-клуб сделался для него уже почти обидной тратой времени, обидной, как ситуация, в которой он бы потерял книгу, где сделал множество закладок на странице с понравившимися мыслями или же бы удалил заметку с «зарисовками жизни», которые восстановить в памяти не представлялось возможным. Его раздражало собственное испытанное им чувство, когда ему показалось, что он встретил свою знакомую (потом оказалась, что это просто похожая девушка, хотя в караоке знакомые люди, наверняка, узнают друг друга только, когда начинают петь); раздражали песни, исполняемый безголосыми, с ужасным слухом вокалистами, благодаря которым эти песни казались бесконечными и невозможность исключить этих поющих из очереди; раздражал карандаш, которым надо было писать номера песен, которые люди собирались петь и неизвестность – сколько же рук трогали этот карандаш; его стал раздражать факт отключения в туалете сушилки в момент смыва унитаза; его стал раздражать вездесущий фотограф; его стали раздражать светящиеся квадратные панели с трещинами, установленные над ним; его стали раздражать люди, поющие и пишущие смс одновременно; его раздражало, что в караоке пьяные не спрашивают как его зовут, а тупо называют – «11 столик»; его стала раздражать уже три раза повторенная шутка: «сборная России по футболу, снимайте коньки, мы вас узнали», а также ещё одна (воспроизводимая после исполнения песни): «А где же балы?»; раздражало, что кто-то без микрофона своим голосом с места поёт песню, которая ему нравилась, громче и лучше того, кто поёт её в микрофон; его стал раздражать звукорежиссер, сидящий в интернете; его стало раздражать, что те, кто плохо поют, чаще всего критикуют других и даже хороший вокал после плохого стал его не радовать, а раздражать да и тот факт, что ведущая не сводит хорошо поющих в дуэты раздражал тоже.
Он уже слишком о многом стал думать, он уже слишком о многом стал разговаривать вслух с собою же. Он уже слишком много стал нервничать, а значит – пить, а значит – думать.
Пора было идти домой, к своему любимому хобби.
Леонид работал парикмахером, он собирал волосы тех, кого подстригал. Леонид любил свою работу. Затем дома Леонид вырезал деревянные фигурки (обычно – 2, себя и ещё кого-нибудь), после чего на вторую вырезанную фигурку Леонид приклеивал клеем ранее обрезанные на работе волосы. Далее следовало не сложное заклинание и желание Леонида исполнялось. Только ценой исполнения этого желания была жизнь того, кому принадлежали волосы. Но такая цена устраивала Леонида. Немного волшебного дерева, магии заклинаний и можно было желать чего угодно, «подумаешь – дерево за жизнь» - рассуждал Леонид.
Сегодняшним желанием Леонида была девушка, родившаяся 17 мая – в день Пелагеи-заступницы, девушка, понимающая язык животных и любящая воронов, готовая убить за них – Леонид страстно желал быть с ней, но она не отвечала взаимностью. Теперь – ответит.
Леонид был доволен. Хороший день. А завтра, он был уверен, у него появятся крепкие отношения, основанные на взаимной любви. А потом они вместе с ней сходят в караоке. Если же она караоке не любит, он вновь пойдет один – слушать, читать и искать в книгах знаки.


То, что начинается плохо, иногда кончается хорошо…впрочем – иногда плохо.

Tweet