Вспомним добрые советские времена     

                                                                   
Шурик был высокий крепенький шатен лет двадцати трех. Работал он грузчиком в большом продовольственном магазине, был безотказен, надежен и, что самое главное, не воровал. Продавцы, если можно так сказать, любили его и сама директриса кнацала ему. Это выражалось в том, что в сумочку Шурика подкладывалась хорошая колбаска, кусочки сыра, оковалочек мяса, а сто рублей в месяц плюс постоянный подогрев – о чем еще может мечтать скромный советский грузчик. Совсем другим был второй грузчик этого магазина – Стас. Это был ленивый парень, красивый этакой былинной русистой красотой, лодырь каких мало. Любимым его занятием было стянуть за спиной продавщицы бутылку вина, стащить пачку сигарет, присесть где-нибудь в углу, выпить и обкуриться. В этот момент он присаживал к себе Шурика и поучал, и наставлял. И все-то у него были говно, а сам- то он золото. В один из дней, а дело было в январе, он, по привычке, спер вино, сигареты, уселся в углу,  присадил к себе Шурика и сказал:
-Вчера познакомился с двумя сестренками – пальчики оближешь. Одну зовут Зинка, другую Ленка. Оденься завтра получше, возьми червонец и поедем. Запомни, моя Зинка, твоя Ленка.       
Назавтра Шурик приоделся и привез с собой червонец. «Пойдет»,- буркнул Стас и сунул его в карман. Своего червонца у него почему-то не оказалось. В шесть часов вечера приятелей  отпустили с работы и они поехали. К семи они приехали в «Зеленую рощу». Было уже темно, но везде яркий свет фонарей. Первым делом зашли в большой стеклянный гастроном, где Стас взял два ликера «Бенедектин» (43,40) – это для знакомства, пачку сигарет и отправились дальше. Они довольно долго лазили по микрорайону, наконец нашли нужный адрес. Это было четырехэтажное женское общежитие. Они зашли на третий этаж, нашли нужный номер и позвонили. Дверь тут же открыли, будто их ждали. Первой вынырнула маленькая веселая девчонка, похожая на обезьянку, темненькая, между прочим. За ней возвышалась стройная хрупкая девушка в вечернем платье, с необычайно белой кожей и огромными голубыми глазами – девушка английского стиля.  Стас облапил первую и чмокнул ее в щеку. Сразу стало ясно кто с кем. Сестрички встретили их с восторгом, их провели по коридору, привели в комнату и предложили раздеться. Комнатка была крошечной. Слева шкаф для одежды, дальше большая панцирная кровать, какие то ящики в упаковке у стенки, справа тоже кровать односпальная, дальше стул, стол – все впритык. Между кроватями проход, над столом окно – вот и все. И вообще, это была коммуналка. Три маленькие комнатенке слева, в них жили батрачки с разных фабрик, справа коридор, большая кухня, душ, туалет и т.п. Затем их повели на кухню, Леночка сразу полезла в большой холодильник. На столе появились закуски, рюмки. Стас с чувством «взорвал» флакон. Все уселись за стол и принялись разглядывать друг друга. Выпили по первой, сестренкам очень понравился ликер, потом по второй. «А вы что же?» - заметила Леночка, Шурик сидел, улыбался и не пил. «А он не пьет,- рубанул Стас,- и не курит». Последнее произвело на Леночку сильное впечатление, Шурик просто стал увеличиваться в ее глазах. А Шурик сидел и улыбался, ему очень нравилась Леночка. Дальше разболтались. Выяснилось, что сестренок не две, а четыре. Просто все они работают по сменам в разных местах и редко собираются вместе. Когда их две, у каждой своя кровать. Когда их три, две спят в обнимку. Старшая Манечка, ее еще называют мамой, двадцать три года, работает на «табачке», оттуда сигареты. Она в доме главная, ее беспрекословно слушают. Следом Леночка, ей двадцать один, она работает на кондитерской фабрике, оттуда конфеты. Дальше Зиночка. Ей девятнадцать лет. Она дамский мастер в престижном ателье «Локон», оттуда вся косметика. И последняя Дашенька, красавица, куколка, ей семнадцать. Она работает санитаркой в больнице и иной раз приносит медицинский спирт. Все девочки, как и их соседки, из деревни и т.д… Стас бухал, Зинка не отставала, время шло и кухня начала наполняться соседками. У всех что то было в холодильнике, вдобавок здесь стояла тумбочка а на ней телевизор – один на всех. Тут был маленький зрительный зал. Телевизор включили, уселись на лавках, пошла программа «Время». Все раскраснелись, разговорились и, как то, не заметили куда исчез Стас. А жадный Стас залез в туалет и высосал второй флакон из горла, так что, когда его хватились, он был в стельку. Первым желанием разъяренной Зинки было вышвырнуть негодяя на снег, на мороз. Но тут вмешался Шурик, он умолял не делать этого. Неожиданно его поддержала Леночка. Было решено негодяя запихнуть под кровать. Мстительная Зиночка сунула ему в руки пустую бутылку и тот присосался к ней как младенец. Итак, Стас под кроватью, на ней Леночка с Шуриком и Зинка на однушке. Леночка раздвинула ножки, Шурик прильнул к ней, как вдруг Леночка вывернулась, села и рассказала целую историю. Оказывается она целка, у ней есть парень. Это мастер, начальник смены, а папа у него директор фабрики, где она работает. Парень положил на нее глаз и хочет на ней жениться. Она согласна дать Шурику, но первым пусть будет парень. Завтра она поедет к парню на дом, папа в командировке в Москве, мамы у них нет, пусть парень трахнет ее, а потом Шурик сколько угодно. Шурик озадаченно молчал. А Зинка прыгала на кровати и кричала:
- Один раз решила блядануть и на тебе! Пидарас…
Парочка очень сочувственно слушала ее.
- А ты знаешь что? Трахни Зиночку.
-А можно? – загорелся Шурик.
-Зина,- деловито похлопала Леночка, - иди к нам.
Зинка, вроде и ждала того, сразу зашлепала босыми ногами и полезла на кровать. Шурик с восторгом навалился на нее. Леночка отодвинулась на край кровати и смотрела чудесными глазами. А Зиночка болтала ногами, скакала верхом на Шурике, заламывала руки, верещала от наслаждения, но самый последний способ – солдатский - привел ее в экстаз. Шурик упер ее спиной в стенку и на руках стоя трахал. Потом сбросил ее, Зинка сползла по стенке, шлепая губами. Ей казалось, что она вся на ниточках, на веревочках, все в ней дергается. Кое как она доползла до своей однушки, шлепнулась в нее и захрапела. Леночка встречала Шурика как героя, глаза ее горели от восхищения. А под кроватью чмокал Стас. Снился ему удивительный сон, будто он директор магазин, он в винном подвале, кругом стеллажи с бутылками, он ходит меж ними, открывает, пробует, а оно не убывает.
Утром Зиночка уперлась в могутную спину Стаса, протащила его по коридору и спустила с третьего этажа. Стас кубарем скатился вниз и очутился на морозе. В окно ему выкинули шапку и пальто. Совсем по-другому провожали Шурика. Ему ласково улыбались, сдували с него пылинки. «Шурик, милый Шурик, не забывай нас». Леночка многозначительно шепнула ему: «Через три дня».
Шурик стоял на улице, Стас, с перекошенным лицом, все никак не мог попасть в рукава.
-Ну, ты хоть выебал ее?.. Правильно, ебать их, блядей, надо, - и, скорчив жалостную рожу, добавил, - Шурик, брат, выручай, отработай за меня смену. Отвечаю! Скажи директрисе, заболел. Дай рубль.
Конечно, Шурик дал рубль. Не в первый раз. Но что такое «отвечаю», по-моему, так никогда и не понял. И целый день Шурик катал, плоское таскал, и только  было слышно: «Шурик, Шурик, Шурик». А про Стаса никто и не вспомнил.
Три дня спустя Шурик прибыл на свидание. Встречали его Зиночка и Леночка с удовольствием. Шурик привез с собой балычок красной рыбки, девчонки аж завизжали от радости. Быстро собрали стол, ужинали в комнате. На столе появилась бутылочка вина, выпили по рюмочке и Зиночка многозначительно объявила, что уходит спать к соседям. Молодые остались вдвоем. Погасили свет, улеглись в постель, Ленка раскинула ноги, Шурик въехал ей и тут Ленка вдруг вывернулась, и села. Включили свет. На простыне растекалось красное пятно – что это? Леночка подумала и вздохнула: «Иди ко мне, Шурик. Теперь можно»… Шурик стал своим человеком в коммуналке. Никому нельзя было, а ему можно. Сидит он бывалоча с Леночкой, влюбляется в нее, глаз не отвести и она так же. А тут врывается с мороза с улицы Зиночка, глаза квадратные, гуляла она со своим парнем, невтерпеж ей, молнию с юбки долой и по-солдатски у Шурика на руках, а Леночка смотрит и улыбается. Сползет Зинка вниз по стенке, побьется в сладких конвульсиях, потом встанет и к зеркалу. - Ну, что. Похожа я на блядину?.. Вылитая,- отвечают ей. И счастливая Зинка павой выплывает из комнаты. А эти двое сидят и влюбляются дальше. А соседки то как завидовали – какой там чудесный секс. Какие вздохи, охи. Жопастые, сисястые – все они были голодными. У каждой был свой парень, но что это за чмо. Палку бросит и на бутылку просит. А хороший секс разве уложишь в одну палку, а тут всю ночь.
Январь мелькнул быстро, вот уже февраль. В один из дней, а день был прекрасным,  Леночка и Зинка загуляли. Они с утра сходили в душ и теперь в легких халатиках сидели у себя в комнате за столом. На столе бутылочка легкого вина, чай, конфеты, сигареты. 
- А мне Шурик целку сломал,- объявила Леночка.
-Как это?- выпучила глаза Зиночка.
И Леночка поведала историю. После первой ночи с Шуриком она поехала к своему парню. Тот завалил ее на диван, даванул и тут зачавкало. Передок у Ленки был в крови, у парня тоже. Ленка в ужасе помчалась в ванну, закрылась, села в ванну, набрала воды. Парень ломился, а когда все-таки влез, ванна была в крови. Дальше парень бросился вызывать скорую помощь, она едва его уговорила. Она так и думала, что он сломал ей целку, а оказывается это сделал Шурик.
- Так ты, дура, с менстрами поехала,- весело расхохоталась Зинка. – Ну и ладно, так им и надо. Все они дураки. –У Зинки жених был курсант. В мае она должна  была выйти замуж, он получить погоны и вместе отбыть на Дальний восток. Папа полковник уже приготовил сынку теплое место в каком-то штабе.  - Мой палку бросит и к зеркалу – а не похудал ли. То ли дело, Шурик. Сколько он тебе палок кидает, а ведь еще и мне. Мужчина!..
И сестренки весело запрыгали, и даже спели: На столе стоят цветочки беленький и аленький… Ни за что не променяю хуй большой на маленький… За фанерной стенкой им дробно ответили соседки: Ух, Машку раз, и Наташку раз… А я дядину жену через жопу шурану…Запахло родной деревней, навозом.
-А я новый анекдот знаю,- захлопала в ладоши Зиночка.- Идет слон по лесу, плачет. Его спрашивают: чего ты плачешь? Была –говорит- у меня подружка обезьянка, решили мы с ней заняться сексом. Как ебалась, так смеялась. Как спустил, так лопнула.
- И я знаю. Пошел папа с сыном в зоопарк. А там ослик стоит и свой прибор показывает. Что это?- спрашивает сын. Это так себе – отвечает папа. Следующий раз идет сын с мамой. Смотри, мама, это «так себе»… Кто это тебе сказал?.. Папа… Это у папы так себе, а тут то, что надо.
- А я еще один знаю…Это был шикарный анекдот и, пожалуй, я его сам расскажу. В один город приехал цирк и публика валом валит. Дают смертельный номер с зеленым крокодилом. Суть номера такова. На манеже стоит клетка под зеленым балдахином, там сидит крокодил. Гремит туш, звенят фанфары, на арену выходит красавец атлет в костюме Адама. Он проходит по первым рядам и показывает публике свой могучий ха... И публика млеет от вожделения – какой сочный, какой румяный! Далее Адам выходит на середину арены и хлопает в ладоши. Балдахин спадывает, крокодил выпрыгивает, подпрыгивает к Адаму и открывает пасть. Адам вкладывает свой ха... крокодилу в пасть и тот захлопывает ее. И оба застывают этакой скульптурной группой. Но вот пауза выдержана и Адам кивает крокодилу : «Открывай пасть». Тот у-у. «Открывай пасть» - у-у. Адам размахивается и со всей силы бьет крокодила по башке – у-у. «Принесите кувалду» - двое мужиков, сгибаясь под тяжестью, приносят свинцовую кувалду. Адам размахивается и бьет крокодила по башке и о, чудо! тот открывает пасть. И ходит Адам по первым рядам и показывает свой ха… Вот видите, видите – ни одной царапины. И все молча любуются, слюнки текут и тут голос из репродуктора: «Администрация цирка предлагает смельчакам выйти, повторить номер». Все молчат, друг на друга глядят. Второй раз: «Администрация за деньги предлагает смельчакам повторить номер» Опять молчат. Третий раз: «За очень большие деньги». Тут встает одна молодка и говорит: «Я бы вышла, попробовала, но этот товарищ сильно по голове бьет» 
Сестренки весело смеялись, и вдруг Леночка вспомнила, у них на фабрике была история, правда, она не свидетель, не очевидец, но люди рассказывали, так сказать, от отца сыну, от сына внуку, но это быль. Когда-то работал у них на фабрике электрик и был у него огромный ха… Однажды поспорил он со слесарями, что на своем ха… он занесет ведро воды на второй этаж. И ночью в слесарке собрался вся элита. Присутствовал ночной сторож, кочегар-истопник из котельной, слесарь сантехник, наладчик и сменные слесаря. Кто знает, как все это было, но ведро электрик занес. Тут же ему поставили ящик водки, но не успел он еще первый флакон осушить, как слух о его подвиге разлетелся по всей смене. А надо сказать, что фабрика была на улице, которую в народе звали Воровайкой. Тут находились все злачные места – ликероводка, чаеразвесочная, маргаринка, табачка и еще ряд. Коллектив, само собой, сплоченный, так что, известие полетело. Батрачки с фабрик вночную бросали работу и шли на кондючку, чтобы, хоть одним глазком, поглядеть на чудо – богатыря. На проходной шел оживленный товарообмен. За право погляда несли водку, сигареты, чай. Вот кто истинно поимел с чудо-богатыря, так это охрана. Трещали юбки, лопались ремни, охрана поутру расползалась с битком набитыми сумарями, как клопы после пиршественной ночи. Что касается самого богатыря, боком ему это вылезло. Бабы ловили его в юбки, охотились за ним на улице, делали ему предложения, он прятался и спасался бегством. А слух все шел и ширился, и куда надо дошел. Директора вызвали в райком… А вы знаете чем ваши работяги по ночам занимаются?... В тот же день электрика уволили и след его потерялся во мраке. Но память о нем осталась в сердцах. Над фабрикой незримо вырос большой ха… и нимб над ним. И теперь над каждым фабричным сиял этот нимб и каждый котировался как благодатью отмеченный. Леночка рассказала это все и заалела, ведь и она тоже отмеченная. А ведь фабрика была «Ордена Трудового красного знамени» и никто не вспоминал, а большой ха… все. Вот ведь, как в жизни бывает…
-А какой у Шурика размер? – заинтересовалась Зинка. – У нас есть сантиметр? Надо взять.  А интересно, ведро он пронесет? А какой у твоего размер?
Леночка вздохнула: «По-моему, с мизинчик.
- И у моего. Я даже не понимаю, что он делает. Заскочит, как воробей. Раз-два-три и спрыгнул –все! То ли дело Шурик. Как засадит, меня колотит. Молодец. Дебил.
- Как?- удивилась Леночка
- А ты разве не видишь. Молчит и улыбается. Он разве слово сказал? А так оно и лучше. Пусть молчит и трахает. Трахает и молчит. Им надо пользоваться...
К вечеру приехал Шурик. Посидели, к двадцати трем коммуналка улеглась спать и троица отправилась в душ. Душ на два соска с предбанником. Командовала Зинка. Включили горячую воду стали под душ. Девки выставили Шурика под душ, сами стали на колени, появился сантиметр. «Ого! Двадцать один сантиметр и в округе тринадцать, а какой стоячий, рукой не свернешь. А давай, Шурик, мы тебе вот это ведерко наденем, сможешь?». И аккуратно, чтобы не повредить имущество, надели Шурику на член пятилитровое ведерко. Шурик сразу встал в позу таракана, он понял, что от него требуется. Сейчас он изображал шофера с трехтонки. Он зарычал, заурчал, как мотор, в его руках был руль и он поехал. Девки попадали на пол и хохотали, обоссываясь кипятком, а Шурик рулил, рычал, переключал скорости. Один раз  с ведром налетел на угол, нехорошо выругался и поехал дальше. Но заключительный момент был феноменален. Шурик с ведром на хую сделал ласточку. Девки смеялись, утирая слезы. Сняли ведерко, поставили Шурика перед собой, Зиночка встала перед ним на колени, лизнула язычком его залупу, поиграла с ней язычком и взяла в рот. Головка обезьянки стала быстро двигаться туда-сюда. Много ли надо здоровому самцу. Шурик поймал головку обезьянки, насадил ее на кол, та забилась, заклокотало в горле, но Шурик мощно держал ее победно вгоняя сперму ей в глотку.
- Предупреждать надо,-  ощерилась Зинка, она стояла на коленях, отплевывалась, в глазах слезы и злость.
- Не обезьяна, не лопнешь,- в тон ей заметила Леночка. – Смотри, ты его напугала. Сейчас он заплачет. Не бойся, Шурик. Злюка она, нехорошая. А я тебя люблю. Давай, я тебя пожалею. – Она встала на колени и принялась ластица к Шурику. И Шурик успокоился, он, правда, чуть не заплакал, но тут разулыбался. А девушка английского стиля ласково лизнула его член, привела его в боеспособное состояние и вдумчиво и осязательно взяла в рот. Зиночка во все глаза следила за всеми тонкостями минета. Шурик кончил, задыхаясь от оргазма. Леночка обстоятельно все до капельки отсосала. Потом обнимала бедра Шурика, целовала, ластилась
- Во, ты даешь! – восхитилась Зиночка.
- Да, мой мальчик,- гордо объявила Леночка, поднимаясь с колен. Что хочу, то и делаю. Мне чего-то не хватает, а у него это есть. Он же полноценный, не пьет, не курит.
.К часу ночи все вернулись в комнату и почили здоровым постсексуальным  сном. С той поры пошел изумительный секс. Шурик приезжал, его встречали Леночка и Зина, раздевали его, усаживали в кресло. Они играли в салон красоты. Зиночка в белом халате готовила пену для бритья. Она была очень хорошим мастером, в руках у нее была опасная бритва. Шурику наносилась пена на лицо, шикарный помазок, Зиночка брила безупречно. А пока она брила, Леночка приносила тазик с горячей водой, помещала туда ножки Шурика, садилась на маленький стульчик и делала Шурику педикюр. После бритья горячая маска на лицо с лечебными травами, потом модельная укладка волос. У Шурика были послушные волосы и Зиночка не уставала хвалить их. Потом Шурика протирали всякими дезодорантами. Все это, конечно, было прелюдией к большой любви. Девочки дышали страстно и томно, да и мальчик держался из последних сил. Зато дальше лафа! Звучное чмоканье, страстный стон, охи, ахи, девчонки были ненасытны: «Шурик, милый Шурик, какой ты сладкий». А за фанерной стенкой их подслушивали соседки. У них росли уши, выкатывались глаза, они сновали ладошками. И все вместе, кто верхом на хую, а кто и на кирпиче, все дружно ехали в рай.
Постепенно Шурик познакомился еще с двумя сестричками. Машенька была суровой девушкой и Шурик сжимался при ее появление, Дашенька была чудесна. Она была похожа на куклу с матовой кожей и мерцающими черными глазами. Были такие в магазинах по пятнадцать рублей, полные ручки, ножки и говорили «Мама». Дашенька была эффектной брюнеткой. Это было странно, три сестрички блонды, голубоглазые, тоненькие а эта откуда. Злые языки утверждали «от соседа», но нет, сестричка была самая родная и самая любимая. Упитанная девушка, ручки, ножки – все на месте, упругая попка, стоячие сисечки, губы – спелая вишня. Она с интересом смотрела на Шурика. У нее была своя история. Она работала санитаркой в больнице и главврач положил на нее глаз. Ему было тридцать лет, кандидат наук, жена, двое детей. Один раз он зазвал Дашеньку к себе в кабинет, предложил ей кофе, а когда она очнулась, поняла, что изнасилована. Главврач одевал штаны и в этот момент в кабинет вошла старшая медсестра. Что там было – можете представить. Главврач стоял на коленях и умолял не сдавать его. Он клятвенно заверил, что разведется с женой и двумя детьми, и женится на Дашеньке. На семейном совете было решено – пусть женится.  Он развелся. Дашеньке в апреле должно было стукнуть восемнадцать лет, то есть, вот-вот. А пока кандидат трахал Дашеньку в кабинете на кушетке. Но боже, что это был за трах. По быстрому, по собачьи, даже не снимая брюк. И разница работала – тринадцать лет. А хотелось горячего мальчика и чтобы всю ночь. Толк в сексе Дашенька, между прочим, понимала. В общем, это был зацелованный ребенок. Любовью она начала заниматься еще с Зиночкой, частенько приходилось спать в одной кровати, обниматься, целоваться. И с Леночкой тоже, но Зина была для нее авторитетом. Знала об этом и Машенька, не одобряла, но и не порицала. В коммуналке частенько были праздники – дни рождения и не только. Праздновали дружным коллективом, пили вино, танцевали. Особо любили с Дашенькой, гладили ее упругую попку, теребили сисечки, целовали, дарили маленькие подарки – шоколадку, красивую конфетку, игрушку. У нее был целый чемодан таких, и частенько, сев в уголке, она играла в куколки, катала машинки. Ласковый ребенок. За счастье считалось провести с ней незабвенную ночку, кое-кому она не отказывала. Но это все женский секс, а как с мужчинами? Неужели так, как с этим. Боже, что ее ждет. А Шурик ей нравился все больше и больше. Она уже поняла, что это мощный ебарь.
Время шло, уже март месяц. Леночка все реже и реже появлялась в коммуналке. Приехал папа и сын представил ее. Девушка английского стиля произвела впечатление на папу. Была она в черном декольтированном платье до пят, туфли сабо, белая кожа, бездонные голубые глаза, скромная, учтивая, сама невинность, а когда сын шепнул папе о том, что сломал ей целку, решение пришло само собой. Папа благославил и отправил обоих во дворец бракосочетаний. Но там надо было ждать два месяца, а чего ждать, когда дело сделано. Папа предложил молодой переехать к ним в трехкомнатную квартиру, а сам засобирался к любовнице. Место Леночки, вроде как, освобождалось и Зинка подползла к Дашеньке. Конечно, Дашенька согласилась, тем более, в руках у Зиночки был фотоаппарат и она пообещала сделать хорошие порноснимки. Это было так интересно…»Мы уже фотографировались с Ленкой,- пояснила Зиночка, но мы не смотримся. В нас мяска мало, а ты у нас наливная. Твои снимки должны хорошо получиться».
В тот вечер все трое отправились в душ. Обе стояли перед Шуриком на коленях. Зиночка начала с минета, потом освободила место Дашеньке и та с удовольствием засосала. Зинка начала щелкать аппаратом. «Дай ему в попу… Да- застонала Дашенька, у него такой большой, он меня порвет… Не бойся, дура. Давай с вазелином, - и в руках у Зиночка появилась коробочка с вазелином. Дашенька хныкала, а Зинка смазала ей анал, Шурику член.- Не дергайся, Шурик. Не делай ей больно… Я сама, - стонала Дашка, - держи его» У Шурика выкатились глаза, Зинка вцепилась в него, А Дашенька попискивая начала надеваться ему на член. Девочка она была опытной, играла попкой и потихоньку надевалась до упора. Зинка носилась вокруг и бешено щелкала аппаратом. Секс был изумительным, вкупе с лесбийским. Детки потеряли счет времени.
Ах, эти милые детские забавы. Как же красиво они проводили время. Сначала протрут Шурика до блеска, потом корень жизни обмазывают медом, и облизывают. И весело, и приятно, и забавно. Дашенька стала настоящей порнозвездой, ласковые минеты, плотный анальный секс и все это на пленку. И вот картинка – баловень судьбы и две игривые шалуньи. Однажды Зинка напечатала фотки, и три сестренки с интересом рассматривали их. Делились впечатлениями, вздыхали, закатывали глазки, вспоминая  острые моменты. Появилась Машенька и выдернула фотки из рук. Боже! Что она увидела. У бедняжки затряслись руки, кровь ударила в виски, она убежала на кухню и прислонилась пылающей головой к холодному кафелю. У нее была своя печальная история. Ехал морячок с Владика, трахнул Машеньку и поехал дальше. Обещал вернуться с родителями. Машенька счастливая пришла домой и объявила, что выходит замуж. Сестренки завизжали от радости и бросились ее поздравлять. Не успела она опомниться, как они купили ей подарки. Вон он в углу стоит в упаковке холодильник, а на нем в упаковке стиральная машина.  А куда это теперь все. Проклятый хохол, вот уже восемь месяцев, как его нет. И ни слуху, ни духу. Теперь каждый день сердце ее обливается кровью. А стыд-то какой! И ни баба, и не девка. Ей давно уже пора свою ляльку нянчить… А девчонки молодцы. Скоро выйдут все замуж, куда что подевается. А пока пусть гуляют… А Шурик красивый. Ноги столбы, торс в рельефе, глаза серые, добрые. А смогла бы она так, как девки …с ним?.. Машенька вернулась назад, ткнула пальцем в фотку – это что? Ленка начала оправдываться: «Мне нужно поправляться, у Шурика полноценная сперма. Я уже чувствую, что начала набирать вес». «Пизда  не лужа,- хохотнула Зинка,- хватит и для мужа».  Машенька заткнула уши.
Мелькнул месяц март, вот уже апрель. Капель. Засобиралась Леночка. В один погожий день во двор въехала черная Волга. Из нее вышла Леночка и ее парень. Девушка английского стиля была в новой норковой шубке, сапогах с меховой отторочкой и шапочке.  Коммуналка прощалась с Леночкой. Несли чемоданы, обнимали, целовали. Говорили хорошие слова. Шурик был со всеми. Но Леночка даже не взглянула на него. Они попрощались, сели в Волгу и укатили. Шурик тяжело переживал эту утрату.
А еще через неделю засобиралась и Зиночка. Курсант написал рапорт и начальство разрешило ему жениться. Оставался месяц до выпуска и ему разрешили пожить с молодой женой на съемной квартире. В тот день во двор въехала Волга цвета беж. Рядом с ней стоял курсант в шинели и веселая обезьянка. Несли чемоданы, коммуналка прощалась с Зиночкой. Обнимались, целовались, говорили хорошие слова, Шурик был тут же, но Зиночка на него так и не взглянула. Парочка села в машину и укатила. Шурик плакал.
А уже в мае пришла очередь Дашеньки. Ей стукнуло восемнадцать лет и во двор въехала белая Волга. Дашенька, нарядная как елка, рядом с ней Главврач. Несли чемоданы с ее игрушками, прощались с ней, обнимались, кое-кто даже слезы лил, Шурик тоже был и все мечтал, чтобы Дашенька взглянула на него, но нет, не взглянула. Сели в машину и уехали.
Шурик рыдал. Он чувствовал себя обворованным. Он сидел в комнате, где было так интересно и весело, и где теперь не будет ничего, и захлебывался от слез. Напротив сидела Машенька. Она тоже едва держалась и пыталась успокоить Шурика. Она стала поглаживать руки Шурика, потом подсела к нему поближе, потом стала что-то шептать ему на ухо, само собой, обнимать и целовать. А закончилось это кроватью. Шурик был ненасытен и работал как машина. Машенька была голодна. Порнокартинки стояли у ней в глазах. Она хотела все сразу и сейчас. Шурик отымел и не раз ее во все дырочки. К утру затраханые и счастливые они обнялись и заснули. Машенька открыла глаза в одиннадцать дня. Светило солнце. Солнечный свет освещал уютную комнатку. И тут Машенька увидела телеграмму под дверью. Она поднялась,  подобрала ее и стала вчитываться. В ней сообщалось, что сегодня в пятнадцать часов за ней прибывает хохол с родителями. Проснулся и Шурик. Он с восторгом наблюдал за Машенькой. В костюме Евы она была прекрасна. «Шурик, Шурик,- ликующим голосом вскричала Машенька. – Поздравь меня , Шурик. Я выхожу замуж!».  Шурик упал на подушки и тяжелые рыдания сотрясли его хрупкие плечи.
Куда делся потом Шурик, этого не знаю даже я. Зато я знаю куда делись сестренки. Все они на удивление удачно устроились замуж. Лейтенант стал генералом, скромный мастер генеральным директором, кандидат наук давно доктор и метит в академики, хохол остался хохлом – жрет сало. Примерно через девять месяцев после описываемых событий у всех народилось по ребенку. Как-то они собрались все вместе. Я видел их групповое фото – четыре дамы в креслах, рядом их отпрыски. Хорошие милые дети. Я пригляделся, и вдруг мне показалось, что все четверо неуловимым образом похожи на кого-то пятого. Впрочем, это могло мне и показаться. Что касается меня, то в этом месте мне остается поставить только точку и философски заключить – чего на свете только не бывает.

Tweet