Начало: http://udaff.com/read/creo/126175/
http://udaff.com/read/creo/126176/
http://udaff.com/read/creo/126183/
http://udaff.com/read/creo/126191/
http://udaff.com/read/creo/126195/
http://udaff.com/read/creo/126197/
http://udaff.com/read/creo/126210/
http://udaff.com/read/creo/126215/
http://udaff.com/read/creo/126221/
http://udaff.com/read/creo/126223/
http://udaff.com/read/creo/126225/
http://udaff.com/read/creo/126236/
http://udaff.com/read/creo/126241/
http://udaff.com/read/creo/126246/
http://udaff.com/read/creo/126253/
http://udaff.com/read/creo/126260/


В соответствии с распространенными в Одессе слухами к майору Петрову приходили видения. В этих видениях дева Мария, впрочем, некоторые утверждали, что Мария Магдалена, брали Петрова за руку и с нежной улыбкой на устах приводили его туда куда нужно. Все это было полнейшей чушью.

Во первых видения к майору сами никогда не приходили. Не было ни одного случая, чтобы они пришли и чего-то там показали. Видения майору приходилось вызывать при помощи канабиса из давно утерянного пакета. Во вторых вместо прекрасных женщин в видениях приходила всякая дрянь. Это могли быть кривляющиеся черти, философски настроенные тропические тараканы размером с жирную мышь, дождевые и могильные черви, черные птицы с горящими глазами, часто заглядывали покойники в различной стадии разложения.

На этот раз его навестил одноглазый мозг Вайнсброда. Мозг был настроен скептически, что и демонстрировал всеми возможными способами. К счастью рот у мозга отсутствовал и в слова все эти движения не облекались. Однако мозг постоянно шевелил извилинами, в буквальном значении выражения. Периодически он сдвигал серое вещество на единственный глаз, и смотрел на Петрова, прищурившись. О том, что такой, в общем небольшой, кусок плоти способен так кривляться и юродствовать Петров до этого не представлял. Передвигался мозг на ложноножках, которые выдвигал в том количестве и месте, которое считал нужным. За головным мозгом, в виде небольшого хвоста, тянулся маленький обрывок мозга спинного. Зрелище было отвратительным. Мозг полз по брусчатке одесских тротуаров,  и недовольно морщился, когда попадал на асфальт.

Единственное, что радовало Петрова, мозг полз явно с какой-то целью. Во всяком случае, общее направление движения было на юго-запад. На этом пути к мозгу прилипал песок и всякий дорожный мусор. За ним тянулся влажный след, который тошнотворно поблескивал. Людей на улицах в видении не было, лишь беззвучно проносились летучие мыши, которых в Одессе полно, и зловеще ухали филины, которые в Одессе отсутствуют.

Мозг перевалил Пушкинскую, Ришельевскую, Екатерининскую, Красный переулок и выполз на Греческую площадь. Здесь он как бы принюхался и пополз дальше, оставив загромождающий центр площади торговый центр слева. Движение продолжилось по Греческой, до ее пересечения с Преображенской. Здесь мозг немного подумал, но дорогу переходить не стал, а двинулся по тротуару в сторону областного управления милиции. Преображенскую он пересек неподалеку от памятника Вере Холодной и двинулся к кинотеатру «Одесса», однако там он не остановился и пополз во дворы за ним. Наконец он остановился возле ряда почерневших и покосившихся дощатых сараев, снова прищурился и с негромким хлопком исчез.

Петров очнулся. Этот вход в катакомбы ему был известен. Он скрывался за одной из дверей заброшенных сараев. Хлипкая дверь закрывалась на неработающий навесной замок. Замок был просто продет в скобы и прикрыт, Ключ от него был потерян еще в середине прошлого века.

Петров распахнул окна и начал неторопливо готовиться, необходимо было хоть чуть-чуть продышаться. Он надел темный спортивный костюм и высокие кроссовки. «Чистый «браток»» - подумал Петров, проходя мимо зеркала, но «цепуру» надевать не стал. Петров достал полиэтиленовый пакет с зеленым кирпичом имени Иванова и прямо в пакет плеснул скипидара, по квартире пополз отвратительный хвойно-химический запах. Майор завязал пакет узлом и положил его в непрозрачный кулек с ручками из супермаркета. Туда же попал, извлеченный из большой пачки стирального порошка, иностранный пистолет с глушителем. Этот трофей достался Петрову около года назад при задержании банды торговцев оружием. Иван подумал и отправился в кладовую, там он начал рыться в большой куче поношенной обуви. Наконец из нее были извлечены розовые женские кроссовки тридцать шестого размера со стоптанными задниками. Одна из его предыдущих пассий использовала их в качестве домашних тапочек. Задники Петров распрямил, кроссовки сунул в пакет. Подумав, он добавил туда толстые шерстяные носки домашней вязки.

Сборы были окончены. Петров закрыл окна, дверь, взял пакет и вышел на улицу. Он поднял руку. Тут же возле него со страшным скрежетом остановились «Жигули» первой модели. «Кинотеатр «Одесса»» - сказал Петров, усаживаясь на переднее сидение.

В середине ночи двор был безлюден, светилось лишь одно окно на верхнем этаже. Петров подошел к знакомой двери и на секунду остановился. Нет, все в порядке – замка на двери не было. Он переложил кирпич «зеленой глины» за пазуху под майку, достал пистолет и снял его с предохранителя. Левой рукой Петров распахнул дверь и произнес «Ни хао». Стоящий за дверью китаец от приветствия на родном языке на секунду опешил. Этой секунды хватило для того, чтобы девятимиллиметровая пуля вышибла ему мозги. Крикнуть он не успел, и Петрову осталось только придержать его тело и аккуратно опустить его на пол, чтобы не создавать ненужного шума.

Иван двинулся по, уходящим вниз ступеням, вырубленным прямо в ракушечнике. Насколько он помнил, внизу его ждал широкий и длинный основной проход. Почти напротив лестницы находилась большая пещера, в двадцати метрах далее пещера поменьше. Сам проход уходил в неизвестность, и от него на всем когда-то осмотренном участке во все стороны отходили выработки поуже и пониже.
В первом помещении была оборудована «караулка». На кучах невообразимого тряпья лежало около двадцати человек. Дежурный сидел за единственным столом на пластиковом ящике из под пива. На столе неярко горел аккумуляторный фонарь. И этот успокаивающий огонек, делающий временную жизнь в подземелье хоть немного сносной, совершенно не позволял видеть того, что происходит в темноте центрального прохода. Петров тихо отправился в сторону второй камеры. Из входа в нее тоже был виден слабый свет.

Катя была жива. Её руки и ноги были прикручены к ножкам и подлокотникам, явно украденного из уличного кафе пластикового кресла, широким армированным скотчем. Кусок того же материала закрывал ее рот. Макияж был размазан, под глазами чернели подозрительные черные потеки. В комнате находилось и три китайца. Один из них, видимо главный, толстый с широким лоснящимся лицом, что-то читал при свете фонаря. Двое других, прикрыв веки, просто сидели на ящиках. На то, чтобы лишить их жизни ушло всего три секунды, возможно даже две.

Петров вошел и обыскал трупы. Во внутреннем кармане у толстого он обнаружил эбонитовую коробочку со следами затертой свастики. Он положил ее в карман и застегнул его на молнию. Широко раскрытые, глаза Кати следили за ним, но с поцелуями и объятьями Петров не спешил. Он подошел и, валявшимся здесь же, ножом перерезал скотч на ее левой ноге. После этого он снял туфлю на высокой поломанной шпильке и примерил на ногу розовый кроссовок. Хмыкнул, снял обувь назад и надел на ногу носок. Размер действительно оказался тридцать пятым. Он снова одел кроссовок на ногу и крепко завязал шнурок. Ту же операцию он повторил и с правой ногой после этого он встал и постучал Кате пальцем по лбу. Из ее глаз побежали слезы. Но Петров приложил палец к губам, и только когда она утвердительно закивала, он перерезал скотч на руках, а после снял его и с лица.

Казалось, что все почти закончено – тридцать метров назад по коридору, пятнадцать ступенек вверх и свобода. Но не тут-то было. В соседнем помещении раздались крики, видимо был обнаружен труп часового у дверей. Петров выключил фонарь, сунул его в карман и, схватив Катю за руку, бросился в темноту, в лабиринт страшных, уходящих казалось в самую преисподнюю туннелей. 

Они свернули в боковой, полого уходящий вниз, проход. Тут же, оставленный ими за спиной, основной коридор осветил фонарь. Петров побежал, Катю пришлось тащить почти, что волоком. Сзади под сводами туннелей поднялся невообразимый шум. Главное, что задерживало китайцев это огромное количество разбегающихся туннелей. Беглецы могли скрыться в любом из них и, следовательно, все их следовало проверять. Сзади несколько раз стреляли наугад. К счастью выбранный Петровым проход имел вначале небольшую дугу и  освещенный фонарем, беглецов не выдал. Бежать следовало быстро, крики преследователей звучали рядом сзади и доносились сквозь тонкие стены параллельных проходов. Катя бежать была практически не в состоянии, значительную часть пути Петрову ее пришлось нести на руках. В эти минуты он думал лишь об одном: «Только бы не упасть». Лежавший за пазухой кирпич бризантной взрывчатки колотил его по животу и забыть о себе не позволял.

Проход  уходил все глубже, потом выровнялся, а через двадцать метров начала подниматься вверх. Преследователи, судя по крикам и беспорядочной стрельбе, были еще далеко, но приближались. Главным, что пугало Петрова, было то, что уже около километра от прохода не отходили боковые галереи. Если так пойдет и дальше, то китайцы, освобожденные от необходимости рыскать, ринутся прямо за ними и скоро нагонят.

На стену они наткнулись с разгона. К счастью Катя была в этот момент на руках у Петрова и смягчила удар. Ее лоб украсился мгновенно вздувшейся и через секунду почерневшей шишкой, но «зеленая глина» не взорвалась.

Майор на секунду зажег фонарь. Они находились в высоком и довольно просторном зале являющимся тупиком. В одну из стен были вколочены металлические скобы, лестницей, уходящие вверх в темноту. Крики преследователей приближались, и других вариантов не было, Петров подтолкнул Катю к скобам, подсадил и полез следом. Ползти по шатким скобам по вертикальной стене в темноте было невероятно страшно. С другой стороны не было видно, на какой высоте они находятся и это несколько уменьшало ужас. Когда изможденная Катя, а за ней Петров добрались до верха, глубоко внизу появился свет фонарей, и раздались крики преследователей.

Петров кинул вниз пистолет, а потом, размахнувшись, отправил туда же кирпич «зеленой глины» вместе с пакетом. Грохнуло так, что если бы дом на углу Краснослободской и Декабристов, а именно в его полуразрушенном подвале оказались беглецы, не развалился бы в семидесятых годах прошлого века, он развалился бы сейчас. После взрыва в глубине раздался звук обрушения и поднялся столб известковой пыли. По всей Слободке зазвенели стекла, и после этого наступила тишина.

Землетрясение наряд слободской милиции списал на излишнее употребление спиртного. Однако «браток» в грязном спортивном костюме выбирающийся из подвала разрушенного дома в компании дамы в начале третьего ночи милиционеров заинтересовал. Особенно шикарно смотрелась дама. Размазанный по всему лицу вечерний макияж служил, конечно, некоторой маскировкой, но полностью черную шишку на лбу не скрывал. Бриллиантовая диадема в вырезе разорванного в трех местах вечернего платья загадочно мерцала. На ногах ночной гостьи розовели грязные кроссовки, из-под которых торчали грубые серые носки.  Носки были надеты прямо на разодранные колготки.

Только вынутое вовремя Петровым удостоверение не позволило милиционерам «свинтить» эту парочку сразу. Однако и отпускать так просто они ее не собирались. Они позвонили в Приморский райотдел и стали ожидать результатов.

Полковник Сухов приехал в самом начале пятого, как раз когда над далеким морем начали появляться первые лучи солнца и черное прежде небо слегка посерело. Он был в парадном мундире, увешанном всяческими наградами. Обычно он форму не носил и вырядился подобным образом, рассчитывая произвести впечатление на милицейский наряд соседнего района.

Сухов отвел Петрова в сторонку.

- Ты с ума вообще сошел? – Свистящим шепотом спросил Сухов – Устроить взрыв в городе…

- Не было никакого взрыва.

- Как не было?

- Не было взрывчатки, товарищ полковник. Значит, не было и взрыва. Это землетрясение с тектоническим сдвигом известняковых плит – твердо заявил майор.

Сухов несколько успокоился и повеселел. После небольших переговоров он забрал обоих в свою машину и направился в центр. Возле райотдела Петров достал из кармана эбонитовую коробочку и показал ее полковнику.

- Что это?

- Предполагаю, что «мясорубка».

- Оформи и сдай вещественное доказательство. Сегодня на работу к одиннадцати – приказал Сухов.

Tweet