На углу площади Тридцатого Февраля стоит дом. Это обветшалое трехэтажное строение в виде квадратной буквы «О», каких много. Через двор натянуты бельевые веревки, в углу ржавеет обглоданный стервятниками остов «Победы», самодельные балконы держатся на обвивающем их плюще и угрожают рухнуть на любого обиженного. На самом солнцепеке, путаясь в соплях, играет мальчик. Вчера он скакал по лужам на кладбище, и сильно простудился. Я смотрю, как он наматывает зеленых гадюк на длинные пальцы, и немного переживаю. В прошлый насморк, ковыряясь в носу, он поцарапал себе мозжечок. Теперь бедолага отрицает гравитацию и, попердывая, машет руками, чтобы взлететь. Мальчика зовут Бульбараш. Год назад у него случился сильный стресс, когда его толстая бабушка открыла зубами зеленку, и внучку три вечера подряд мыл писю Шрек. Может быть, поэтому Бульбараш играет в дочки-матери с дохлой вороной? Вопрос, адресованный дедушке Фрейду, бессмысленно повисает в безответной тишине, и я прислушиваюсь.
  Справа проснулся искрометный пенсионер папаша Эдуардо. В него три раза ударила молния, и теперь по выходным он подрабатывает электрическим стулом. Мощный старик. По вечерам он читает роман Дарьи Донцовой, выпущенный на освежителях воздуха. Ему осталось купить всего триста пятьдесят баллончиков, чтобы узнать, кто убийца. Я смотрю, как он с ведром в руках и в газетной пилотке на голове выходит во двор. Он зачерпывает ведерко нефти и дает Бульбарашу подсрачник. Папаша малость недолюбливает сорванца. Все потому, что в этот Новый Год в доме отключили отопление, а старик поздравлял детишек в костюме Деда Мороза. И вместо стишка, мальчонка поджег пенсионеру бороду, чтобы согреться. К тому же на детском утреннике Бульбараш в костюме бобра обглодал внучку папаши Эдуардо, одетую в костюм березки.
  Я знаю всех во дворе, а меня не знает никто. Я слежу за ними из окна и внимательно слушаю. Здесь можно узнать много интересного. Во дворе буквально бурлит жизнь – вчера Бульбараш, колупаясь совочком в песочнице, нашел нефть. Она не бьет из-под земли фонтаном, а выходит на поверхность редкими толчками, превращаясь в грязную маслянистую лужу. Сегодня во дворе будет собрание по вопросу, как делить черное золото, а пока все потихоньку тягают его к себе домой. Набирают в ванны, кастрюли и ночные горшки.
  Из квартиры слева доносятся скрипы кровати и удивленный шепот с вопросительной интонацией. Это склеротик Николай Семенович, меняя позу, каждый раз спрашивает партнершу «Ты кто?!». Николай Семенович когда-то работал кочегаром на научно-исследовательском сухогрузе «Параноик Келдыш». И однажды его закрыли на ночь в морозильной камере. После этого он почему-то стал крениться набок и бить челом при виде голубцов. По списании забывчивый пролетарий устроился в нашу котельную истопником и уже десять лет наламывает всю малину крематорию, сжигая за полцены. Наконец, Николай Семенович заканчивает свои постельные дела и, гремя ведрами, бежит во двор. 

  – Нефти всем поровну! – открывает он пока еще безлюдный митинг, – Больше двух ведер в одни руки не давать! Остальное продать буржуям, а денежки поделить!
   
  – Одумайтесь, маловеры! Сия чернота есть бесовщина богомерзкая. За долю малую, за десятинушку ничтожную, освящу ее и превратиться она в бензин православный, аки вода в вино, на заводике у моих хороших знакомых, – высовывается из окна гонимый поп-расстрига Евлампий. Его выгнали из церкви без выходного пособия, когда узнали, что в Великий пост он пытался растлить жареную курицу, а на Пасху лишил монашку невинности, притворившись Иисусом Христом. В шкафу он прячет резиновую попадью. Однажды Евлампий так ее перекачал, что попал в ад через постель сразу же после взрыва. Но его и оттуда выгнали. С тех пор у него повело какие-то лонжероны в голове, он обнеряшился и стал обманным путем выкачивать из людей кислород.
 
  – Да пошел ты, батюшка, нахуй! – отвечает бескультурный Семеныч, зная, что Евлампий, если не наебет, так выебет, и набирает полные ведра. – Я сейчас все это к Фрякиным на самогонный аппарат отнесу, и они мне чистейший девяносто пятый без всяких посредников сделают.

  В подвале живет семья алкоголиков-садомазохистов Фрякиных. Драка после пьянки у них считается предварительными ласками. Поэтому дерутся они часто и с удовольствием. Сегодня Фрякины третий день истязают себя сельтерской, тиранят свои организмы отсутствием спирта. Я вижу, как они заворачивают оглобли Николаю Семеновичу и требуют бутылку водки за перегонку. Тот понуро идет в магазин. Фрякины радуются и в предвкушении грандиозного насилия начинают игриво попинывать друг друга ногами в лицо. Хозяевам нефтеперерабатывающего заводика жизнь обеспечена.   

  – Пардон муа, гривотрясы, – в центр садится на корточки вежливый гопник Аркадий Эммануилович. – Как сказал классик: «Это наша заправка, вы чо беспределите, а?!». Кто будет своевольничать и рогатиться, сиречь быковать, тому с ноги в кабину втащу на. Подправлю дистальный прикус, бля буду. Поднесут хуй к носу – нюхнете правды. Эта процедура, кстати, одобрена Минздравом! Короче, хуемырлики, я достаточно недвусмысленно излагаю?
 
  Аркаша даже зимой сидит в таких коротких шортах, что во дворе его прозвали Яйцевидный. Богатый словарный запас Аркадия объясняется просто: его изнасиловала свора бродячих невест из Иваново, и он покатился по наклонной. Сначала спутался с учительницей младших классов, и она присадила его на неправильные дроби. Он стал грызть, лизать и нюхать гранит науки,  перешел на тяжелую тригонометрию и наколол себе на копчике бином Ньютона. А потом и вовсе ссучился: ограбил инкассаторов, чтобы купить задачник Сканави и подписку на журнал «Работница» за 1985 год. Он не брезговал ничем, даже такой дрянью как соционика. Последнее время его стали замечать в компании подозрительных энтомологов и отъявленного философа, утверждающего, что такая зараза, как неокантианство, не передается половым путем. 
 
  Этажом выше свили гнездо махровые белорусские антисемиты Коловратовичи, родители Бульбараша. Их старший сын нелепо погиб. Его съела йети. «Встречаемся на краю леса. Ты меня сразу узнаешь, я вся такая белая и пушистая. Твоя Сарочка Кац», – это было последнее сообщение в ICQ съеденного. С тех пор Коловратовичи считают, что во всем виноваты евреи. По ночам Бульбараш по приказу отца лазает через форточку к раввину Адаму Штемпелю и натирает его ермолку свиным салом.

    А вот как раз и он. Привел ряженных в пейсы геологов, которые украдкой суют ветку в скважину, делая промеры. Зная Адама, можно предположить, что он через подставных лиц попытается приватизировать все месторождение. Штемпель – наша местная знаменитость, и своего он не упустит. Его показывали в передаче "Битва экстрасенсов". Медиум Яков Шнеерсон два дня искал крайнюю плоть Адама и раскрыл сионистский заговор советских раввинов. Оказалось, дубленую обрезь продавали в Молдавию на свистульки. Достояние Штемпеля забрали у молдавского школьника и репатриировали на родину.

  Охая, к своему залитому нефтью огородику выползает подслеповатый Пью Михайлович в трениках с пузырями задом наперед. Он долго претерпевал неудачи на матримониальном фронте и семь лет жаловался соседям на жену Виолетту, будто бы она холодна с ним в постели. В отчаянии он отнес ее кал на анализ, который показал, что Виолетта – хорошо эпилированная выхухоль. Он подал на развод и пустился во все тяжкие. Выписал себе грудастую невесту из Амстердама и лег с ней. И раздвинулась вожделенная рогатка, и разверзлись междуножные хляби, и познал Пью невиданное доселе блаженство в сумеречном местечке, увенчанном терновыми кудрями. Но плод познания не всегда приятен на вкус: после первой брачной ночи заморская гостья призналась, что она – отец троих детей. И то, что падкий на кунилингус Пью ошибочно принял за гигантский клитор – не совсем клитор. И снова развод. Через два дня Пью опять что-то не доглядел и женился на манекене из обувного магазина. Таким счастливым его никогда не видели. Соседи с облегчением вздохнули: наконец-то полудурок нашел свою половинку. У Пью во дворе есть маленький виноградник. Он так тщательно следит за ним, что даже виноградным улиткам подстригает усики. Он не знает, что это глазки. И сейчас он требует, чтобы Бульбараш закачал всю разлитую нефть обратно, ему, видите ли, от нее одни убытки.   

  Не обращая внимания на собравшихся, из парадной выходят брат с сестрой – наркоман и проститутка. Они торопятся, у них каждый день дел за гланды, особенно, у нее. Никто не знает, как их зовут. Наркоман так похож на дождевого червя, что однажды ему вместо «Камасутры» продали книжку «Морские узлы для начинающих». Пью Михайлович вечно путает его с садово-огородным вредителем и пшикает «Рейдом» в лицо.

    Проститутку я называю Сосуля. У Сосули раздвоение личности. В постели она может быть Моникой Белуччи или Семеном Фарадой. Это уже кому как повезет. В эту лотерею можно выиграть страстную ночь любви или песню с хрипотцой «Уно моменто», пальбу из пистолетов и щекотание усиками в самых неожиданных местах. Всю прошлую ночь она прорыдала в подушку: к ней приходил свататься один непросвещенный юноша и резко передумал, когда услышал, что попугай невесты повторяет только один вопрос: «Сколько доплатить за анал?».

  К собранию выходит бабушка наркомана и проститутки –  древняя стриптизерша Лукинишна. Она забыла вытряхнуть из панталон золотые червонцы, которые завалились за подкладку, и с четырнадцатого года прошлого века позвякивает при ходьбе. Обычно она сидит на скамейке так тихо, что ей периодически подносят зеркальце ко рту. С ней рядом садится внук на нервяках, он очень занят – ждет, когда бабушке принесут пенсию. Чтобы его успокоить, она читает ему голландскую версию «Красной шапочки». В ней волк захавал бабушку, Шапку и лесорубов, потому что пришел из сказки «Три поросенка», где хорошенько дунул. Внук прется, бабушка гладит его по голове и ласково называет «мой наркоманчик». Бабушке не под силу поднять и одного ведерка нефти, а внучаре реально впадлу.

  Вот выбежала с десятками ведер семья потомственных предателей Люшковых. Они такие жадные, что отец семейства заламинировал себе хуй, только бы не тратиться на презервативы. Единственную дочку они назвали Виктор Федорович, и за это она недолюбливает родителей. Девочка родилась без жопки и с очень узким ртом. Находчивые родители сразу приспособили ее под копилку. Но к семи годам у малышки неожиданно открылся третий глаз, и она в буквальном смысле спустила все сбережения семьи в унитаз. Ее отцу Генриху пришлось устроиться на вторую работу – паникером в кружок марксистов. А ведь он с детских лет мечтал стать лизоблюдом. И даже ходил на почту, где помогал клеить марки. Майдан поправил финансовые дела семейства. С такими талантами Генрих успевал зарабатывать на обеих враждующих сторонах. Правительству он торжественно клялся ходить на субботники, а «правому сектору» обещал написать музыкальную комедию о холокосте. И даже умудрился немного расширить кругозор: до революции он думал, что лук – это единственный овощ, от которого плачут, пока ему в жбан не прилетела огромная картофелина, выпущенная из катапульты.

  Виктор Федорович – человечек искусства, и ей нет никакого дела до черной жижи, которую она называет «нефтяша». Она любит танцевать и животных, но с ними ей не везет. Хомячка завялил и съел папа в тяжелые времена, а хамелеон, запутавшись в мигающей гирлянде, сошел с ума. Теперь он наводит ужас на больных в Кащенко, меняя цвет с частотой полтора мегагерца. И даже фамильный кактус Люсик, который простоял возле компьютера восемнадцать лет, заказал себе на совершеннолетие трех пчел-индивидуалок, уехал опыляться в сауну и не вернулся. Виктор Федорович очень талантливая и языком танца может показать, как кушать алычу с косточками и не страдать запором. Она выхватывает у Бульбараша дохлую ворону и начинает танцевать с ней пасодобль.

    Юная плясунья так увлекается, что чуть не попадает под колеса грузовика, на котором привезли большой насос. Это происки нашего олигарха. Он хочет всю нефть закачать себе в квартиру. А квартира у него большая – Рома Тугая Мошонка выкупил весь третий этаж. Он может купить и продать все, что угодно. В этом году он купил, но забыл выкинуть певицу Елку, и она простояла в ведре с песком до весны. Уже показались из-под снега озимые какашки, птицы запели матерные частушки, и только тогда облезлую Елочку выбросили из окна прямо в мусорный контейнер. Ее подобрал водитель мусоровоза, подлечил переломы и обрюхатил. А на первое апреля Тугая Мошонка купил Коклюшкина, но тот успел рассказать только одну историю из своей жизни. Оказывается, папа Коклюшкина так хотел, чтобы сын стал смешным, что щекотал жену и паясничал во время зачатия. После этого Коклюшкина выбросили вслед за певицей Елкой, пообещав пригласить тамадой на какие-нибудь поминки.

  Охрана олигарха оттесняет соседей от скважины и забирает у них ведра. Я вижу, как жильцы вербально злопыхательствуют. Кипит возмущение, вспенивается волна нравственного пафоса. Вот уже косноязычный проповедник Евлампий кричит «Жиды, разбирайте мебель на гробы!», и пытается выщипать Адаму пейс, одновременно лягая олигарха Рому. Но они вдвоем набрасываются на расстригу и бьют его так, что летит шерсть из бороденки. Коловратовичи хором орут «Началось!» и, предчувствуя погром, потирают руки. Цитируя Есенина «Гой ты, Русь, моя родная», в драку за славян вписывается Яйцевидный. Но охрана быстро нейтрализует его резиновыми пулями. Остальные жители понуро стоят в стороне, как не пришей пизде бубенчики. 

  – Всем стоять! У вас есть право хранить молчание и право на пантомиму в суде. Больше  никаких прав у вас нет! Это говорю вам я – законная власть! – во двор забегает патологически честный полицейский Иуда Витальевич. На его счету много громких дел. Это он нашел платье Леди Гаги, которое прямо на пресс-конференции заявило, что оно – сантехник Петренко и убежало на аварию. Это с его легкой руки такое дивное убожество как Сергей Зверев на одну ночь попал в тюрьму и уже рано утром встал с петухами совершенно другим человеком. Это он нашел пропавшие деньги на корпоративе водителей десятого маршрута, когда у стриптизерши, выпрыгивающей на бис из забитой маршрутки, карманник вытащил всё насованное. Это он раскрыл дело о нашумевшем похищении – тогда на собачьей свадьбе корейцы украли невесту.

  За Иудой, чеканя шаг, во двор входит батальон одноногих чекистов. Олигарха кладут лицом в нефть и надевают наручники. Скважину опечатывают. Жителям объявляют, что сегодня их выселяют на болота в связи с государственной необходимостью.     

  Я в ужасе смотрю через стекло на происходящее. Вдруг меня хватает за рукав женщина в одежде продавщицы супермаркета «Семерочка». Она кричит таким противным голосом, что хочется умереть:
  – Охрана! Тут опять этот псих! Он, сука, мазута в аквариум с рыбой налил и стоит, любуется!

  Сзади меня бьют электрошокером, и я чувствую, как умирают бабочки в моем животе. Я теряю сознание с единственной мыслью – вернуться сюда еще раз.  Я хочу научить этих пеленгасов бить чечетку...

Tweet