Собирал НеСцыМаруся
Корректировал и компоновал Мурыч

42.
У моего друга в студенчестве попугай Гришо был, здаровый такой сцуко, и красивый поперву. Дурболай этот Гришу к выпивке пристрастил. Когда я к ему приехал, уже поздно было. Попяндро тока услышал звяканье в коридоре – наченал хлещще белки по клетке струячеть и орать дурниной, пока не нальют. Выпевшы, Гришо вёл себя аккурат по человечьи, проходя все стадии опьянения. Сначала он красовался, раздуваясь и ходя гоголью па клетке, патом демонстрировал силовые трюки, вися вниз башкой на одной лапе и отжимаясь на жёрдочке. Акробатика переходила в агрессию, с попиздаловкой с зеркалом и кормушкой с разбрасыванием содержимого клетки. Ещё через некоторое время Гриша начинал залупатьсо, пытаясь абасрать близсидящих поносными струями и показывая длинный чёрный язык. Потом безуспешно пытался уснуть на жёрдочке, периодически ёбаясь с неё со страшными вопляме и засыпал в собственном дерьме лапаме вверх. В отличие от людей, Гриша деструктурировался за год, потеряв все перья и изнемогая от непрестаннова похмелья. Умер он на руках любящих родителей моего друга, успев спалить его предсмертными словами, –  Светка, ссука, триппер, триппер...

43.
Дубовая элитная перхоть, ыы... Помнитсо, было у нас собрание треста (редчайшше явление), собрали человек 600 в зале кинотеатра "Варшава"...ыы охуели там работнеки, ибо день з\п был – иначе кворум не соберёшь. Ну там президиум-хуидиум, народ кто чем в зале, многие выпивали и курили(я-то точно). И этот ебучий профком отчитываетсся, на што бабло потратиле... Мне, вобщем-то, как и всем, пох, но тут стакан портвея с половиной яблока подогналле, и я встрял, –  А вот как эти 26 рублей на организацию спортивных мероприятий потратиле? – Купили мяч и сходиле в поход. – А какой мяч, и кто ходил в поход?
Понесли меня тапке – хулеж, на голодный желудок.
−    А вот вы, товарищ, выйдите сюда, и мы обсудим!
Это начальник треста, ога. Я и вышел, и сказал, и рассказал и руками показал, не об этом. Вид с трибуны на зал меня потряс, невзирая на мнение – подавляющее большинство вертело пальтсами в носу, выгребая всякое, там скопившееся на велюр кресел. Пролетарский гнев покинул меня, и я пошёл на своё место, манимый очередным пузырём вина, и стащив по дороге стакан с графина на трибуне и яблоки со стола, ущипнув председательшу профкома за жаркую сиську.

44.
В нашем институте (Станкин) на кафедру техмаша робаторуку купили за хуйзнает какие деньги – автоматизацыя, блеать. Типо, канвеер идёт, рука заготофку хватат и в другой станок заправлят. Шуму было, каг у Удава в почте, аж корпус им дали целый... За два года наладили, ога. Бутылка на поворотный стол заезжает, а там 10 стакашков по кругу и рука по ровняку наливает. Вроде просто всё, а нихуя – в бутылках сечение горлышков разное, скорость вытекания зависит от наполненности бутылки, и ещё всяко. Но тогдашняя наука куда каг против нонешней – приволокли с другой кафедры луч Лазаря и совместили програмное обеспечение. Достигли и справедливого разлития, и обнаружиле, што в бутылки недоливают, хоть и немного. Гейтсу хуй в рот супротив нашых...

45.
Нам в класс тоже принесли письма от социалистических школяров. Паскоку на перемене я увлечонно занемался какой-то очередной пакостью, то пришол последним и мне достался конверт от польской девочке Малгожаты Бандуры. Ясное дело, што я положил подростковую писю на такую погремуху. Дык эта неудовлетварённая отсутствием внимания Бандура наскрипела в какой-то центр дружбы, мне выписале моральных писдов и принудили написать заметку в стенгазету, про дружбу народов. Ва избежание ачередной кары я сбагрил еёный адресок знакомому долбаёбу ва дворе, сказав, что она хочет ибацца и пришлёт ему жевачку, хз, чё у них там сраслось, но от меня она отлипла.

46.
Вечером, на кухне политсры:
– Заебись мы сегодня набег на Слива сделали!
– Ога, всем хуёв насовали и в жёпы выебли!
– А как я ему про овец-то, хаха
– А ему про жыдов, -вот так, и ещё вот каг, и про маму его!
– А я громче всех крикнул, што он пидарас!
– Нет, это я громче крикнул!
– Нет я!
– Я три раза громко крикнул!
– Не писди, тока два, и не громко.
– Да ты охуел, мудак, три!
– Пошол нахуй, два!
– Сам ты пошёл нахуй!
– Ты кого нахуй послал, пидор?
– Это ты пидор!
– Ты пидор и мать твоя пидовка!
– Отец твой пидор жидовский!
– Хахлы пидары!
– Таки да.
– И жыды пидоры!
– А кагже, а Курилы наши!
– Япошкам хуй в жёппу!
– Я первый это сказал!
– Нет, я первый, а ты мудаг меня сбаянил  ...etc

47.
Вспомнился лаборант Иванов, блять... У нас в ин-те старались не брать лаборантами Ивановых, карма штоль не та, или не совпадало там чё по звёздам. Вот на электротехнике работал перец такой, Лёша. Пить не умел, но лез. Сидим бывало (аванс, получка или ещё чё), выпьет 150 в сумме, талерки от себя отодвигает, – Ну што, козлы, опять меня писдить будете?
Сначала всё быстро было, патом ему уже все, – Лёш, иди домой, заебал уже, сдал трёху, выпил, никто никому не должен, устали об тебя кулаки ломать.
Уйдёт он, кагже... закуску кому или выпивку в рожу, и на пол сразу, штоб по роже много не налетело. Стукачество не в чести было, но с его же кафедры парни просили, – увольте его, бедой кончитса.
А хуй – не положено, парень с производства. Так и маялись бы, еслиб не какая-то конференцыя, или хз чего – большого масштаба, зимой, ну. А кафедра их прям дверь в дверь с залом актовым. Ну ректор и ещё поджопники его какие –  у них и разделись в шкафу, дубло там и шубы нутриевые, а в этот день деньги давали, иначе хуй кто там на собрание пайдёт. Парни и решили выпеть, пока эта мататень в зале, и Иванов Лёша припал к роднику. Через полчаса он залупился, каг обычно, и его начали хуярить, а он, поднявшысь с пола, стреканул не в дверь, а в шкаф, и там заперся кагто, кричя наружу гадости. Ну тут все полезли извлекать, а шкап пятистворчатый, той ещё работы. Никаг через двери не вломиться. Но народ-то у нас смекалистый, повалили шкаф на пол, и через заднюю стенку добрались до супостата и давай его там ногами месить. Лёша орать сиреной, карочи, сбежалась публика, стали расковыривать, а снутри там три зеркала висело, остатки которых вместе с Ивановым ногами перемешали. Вся одёга в клочья, кровь ручьями по дублёнкам и польтам кожаным... Писда бы пацанам, но тут ректор подбежал, стал сваю дублюку вытягивать, а Лёха ему из саркофага ногами па еблу – трресь, ну и словаме тож. Вот тока тогда, ога...

48.
Абизянов дома невозможно держать, мне двух дней с шимпанзой годовалой хватило (подарок из Африке, ещё и не мне). У ей сила, штописдец и кусается, блять, хуже\лутше ротвейлера. Гамном ещё кидается... Я её хозяину, Пете-мариману, нос налево отрихтовал, когда он за ей приехал. Охуеть – эту срань, Люсю, охуеть – Люсю, вперёд его доставили кораблём, пока он самолётом добирался до Москвы. Ясно дело – выпили сперва, Петюн там привёз от души всякого иноземного. Эта курва тихая такая была поначалу, Пётр мне возмещать не хотел урон, мол, Люся – само спокойствие. Потом он взял со стола банан, штоб Люсю прикормить,  она его за руку цапнула, он ей в рыло автоматически, эта тварь мне бананом в глаз и горло грызть, я ей по рёбрам, и ею же Пете сверху нахлобучил, пока она охала. Потом дрались втроём, но я победил – у меня под кроватью лопаты лежали, хули, в коридоре места не было, вот я их и вынес подсрачниками из хаты. Морячок ещё эту блядину по двору искал и приманивал, а она пуделю бошку свернула и на дерево залезла с телом мёртвым, но не расчетала и йобнулась, не отпуская трупа, башкою об качели, а Петя ей с ноги добавил. Кароче, зашёл он ка мне за простынёй, штоб Люсю упаковать. Мы выпили и помирились, а эта писдота ускакала кудай-то, очухавшысь. Недалеко, наверно – зимой дело было. За пуделя Петька 500 баксов отдал. Ну их на хер, обезьян-то, убыток один...


49.
ЖУК
  Старая история... Дочке лет пять было тогда. Остались мы дома одни – я по работе смету какую-то считаю,  дочка по дому носится,  как пчелой укушенная,  то кота мне принесет, то домик с Барби своими и Кенами. А мне позарез отделаться надо,  стучу на машинке,  компьютеров тогда особо не было. Мама у нас по делам пошла,  я-то в воспитание и не лез особо –  купить,  привезти,  всех и делов. Небогато жили,  что уж говорить,  ишачил по 15 часов в сутке. Да не об этом сейчас.
  Вот и хотел от налёта очередного отмахнуться,  бросил, типо, руку навстречу,  не глядя. И попал звонко так,  прям в лоб ей… как щелбан получился.
  Она ручками закрылась,  стоит,  не плачет. Я к ней бросился,  нечаянно ведь так получилось.
– Пап! А что это было? Наверное,  мне жук майский в голову попал,  вот ведь дурак какой! - Это мы летом на даче жили.
  Не плачет. Мы с ней давно договорились,  что синяки и шишки не в счет,  и рыдания нам претят.
- Пап! Не переживай,  я сейчас пойду,  жука найду,  а то он,  наверное,  тоже ушибся об меня,  вдруг его кот съест,  а когда найду – мы его выпустим,  пусть к детям своим летит,  чего ему у нас дома делать...
  Что-то смета у вас,  Андрей Альбертович,  мятая и расплывчатая какая-то? Трудно было перепечатать? Как я её к договору подошью? Прошу переделать. Тот ещё жук.

Tweet