19:03
- Сегодня ночью мы отправимся на северо-восток. – произнёс Йохай, расстилая военную карту перед танкистами. - С этой высоты будем вести наблюдение за южной частью пятой дороги. Сапёры сейчас проверяют подъездные пути. Особенно нужно сосредоточить внимание на отрезке, который проходит через апельсиновые плантации. По донесениям разведки, в этом районе намечается диверсия. Боевики Исламского Джихада планируют с помощью дорожной мины заманить отряд реагирования на плантацию, где предпримут попытку похитить солдата. Наша основная задача – превентивное уничтожение диверсантов. Если они будут атаковать колонну со стороны, которая нам не видна, то у нас есть возможность маневра – с соседней высоты эта апельсиновая плантация простреливается насквозь. Вопросы есть?



Димон поднял руку:

- А сапёры проверили соседнюю позицию? Дело в том, что мы там уже были на прошлой неделе. Противник минирует старые танковые позиции, поэтому мы редко к ним возвращаемся.
- Рафаэли ничего не сказал об этом на инструктаже. – отмахнулся Йохай, которому уже не терпелось выехать на ночную миссию.
- Всё ясно. – раздражённо произнёс водитель, переглянувшись с остальными членами экипажа. - А когда мы на воздух взлетим, кто наши пёрышки считать будет? Рафаэли?! Йохай, пойми, за тебя здесь никто думать не собирается! Рафаэли интересует только выполнение задачи, которую перед ним поставило руководство, а все детали должны быть продуманы нами. Особенно такая немаловажная деталь, как прикрытие собственной жопы!
- Ну хорошо, - согласился Йохай. - Я договорюсь с сапёрами, чтобы перед нашим приездом вторую позицию тоже проверили. Излишняя осторожность никогда не помешает. Теперь обсудим хозяйственные вопросы. Я бы хотел начать наше первое совместное задание без всяких недомолвок. Скажите открыто - в каком состоянии танк?
- В хуёвом, - доложил Куперман. – В башне гидравлическое масло течёт - воняет пиздец как! Меня уже разок так мощно обдристало, что потом неделю отмыться не мог! Даже подруга не дала, когда в отпуск приехал. Сказала, что воняет, как от бомжа.
- А ты о мыле когда-нибудь слыхал, обезьяна ушастая? – засмеялся Шломи.
- От обезьяны слышу! – парировал наводчик.
- Ни хрена себе, Шломи! У нас, оказывается, в танке завёлся расист! – подхватил Димон.
- Клевета! – возмутился Куперман. - Я всего лишь назвал вещи своими именами!
- Немедленно прекратили цирк! – резко прервал дешёвую комическую репризу раздраженный командир. – Куперман, возвращаясь к твоей теме - завтра вызову техников с главной базы и они проверят гидравлику. Шломи, теперь ты.
- У меня во время длинных очередей спаренный пулемет даёт сбой. - доложил заряжающий. – Звучит примерно, как понос, внезапно сменившийся запором.
- Значит, будем бить короткими очередями, - отрезал Йохай, пропустив шутку мимо ушей. – Заодно патроны сэкономим. Нам сейчас всё равно пулемёт не поменяют - их не хватает в роте, а завтра утром я его сам лично проверю. И, Шломи, хватит уже упражняться в туалетном юморе. Эдди Мерфи тебе всё равно не стать. Так, Дмитрий, у тебя что?
- У меня всё отлично.
- Ходовую часть проверяешь после каждой миссии?
- Конечно! – невозмутимо ответил водитель.
- Неужели ни одного пальца из гусеницы не вылезло?
- Ни одного.
- С катками тоже никаких проблем?
- Никаких.
- Не поверю!
- Йохай, у меня в жизни один простой принцип – не искать проблем на свою голову и другие части тела. А кто ищет, тот их обязательно найдёт.
- Ну это же несерьёзный подход! – возмутился офицер. - Ты обязан проверять ходовую часть после каждой миссии. Здесь никаких компромиссов быть не может!

Йохай ударился в очередные нравоучения, а Димон, насупившись, молчал. Водителя начинал бесить этот надменный сопляк в круглых очках, карикатурно повисших над гордо вздёрнутой носопыркой. Прочитав целую лекцию по правильному обращению с ходовой частью, командир ворчливо подытожил:

- Нам не хватает только разрыва цепи на вражеской территории! Я не собираюсь ремонтировать танк под свинцовым дождём!

Последняя фраза переполнила чашу ярости, и водитель обрушил на офицера весь скопившийся за день негатив:

- Под свинцовым дождём?! Да что ты вообще знаешь об этом?! Насмотрелся голливудских боевиков и вообразил себя крутым воякой?! Пока ты вешал пропагандистскую лапшу на уши молокососам, мы здесь каждую ночь стояли под твоим ёбаным свинцовым дождём! Проснись, Йохай! Здесь спрятаться негде! Нашего ржавого монстра видно и слышно за версту! В любое мгновение нас могут нокаутировать противотанковой или ебануть поддых чем-нибудь покрупнее. У наших пылких борцов за независимость Палестины уже есть серьёзное оружие и персы хорошо научили их этим оружием пользоваться. Так что, исправная ходовая часть вряд ли спасёт твою офицерскую задницу в случае столкновения с серьёзным противником!
- Молчать!!! – в ярости крикнул Йохай. – Здесь тебе не дискуссионный клуб! Здесь Я приказываю, а ты выполняешь! Расклад понятен?!
- Так точно, ваше благородие! – со смехом ответил Димон.

Водителю сразу полегчало после выброса негатива и теперь было забавно наблюдать за этим озверевшим кроликом с дёргающимися офицерскими гробиками на сутулых плечах. Йохай же, наоборот, был взбешён. Его зрачки нервно дёргались, а желваки ритмично постукивали молоточками изнутри. Теперь он казался похожим на белую очкастую лягушку.

- Сержант, – угрожающе подняв указательный палец, произнёс Йохай. – Ещё одно слово, и ты отправишься на месяц в тюрьму! И чтобы я больше никогда не слышал от тебя оскорблений в адрес своего танка! Этот «ржавый монстр», как ты некорректно позволил себе выразиться, способен заменить целую роту пехотинцев по своей ударной мощи, так что попрошу относиться к своему орудию с должным уважением!

После этих слов офицер резко встал и вышел из комнаты.

- У нашего щенка, кажется, голос прорезался! – воскликнул Димон.

Остальные члены экипажа дружно засмеялись.

- Видать хорошо его сегодня тряхануло, – заметил Шломи.
- Димон, ты же был с ним, когда этот малец подорвался. Что он там увидел то? – спросил Куперман.
- Переход из твёрдого состояния в газообразное... - задумчиво проговорил водитель.


***


20:16
Танк уверенно продвигался вглубь сектора по холмистой просёлочной дороге. Огни блокпоста уже давно исчезли за горизонтом. Внутри стояла невыносимая духота, приправленная рвотным ароматом протекающей гидравлики. На внутреннем канале повисла напряженная тишина. Каждый член экипажа морально готовился к длинной, нервной, бессонной ночи. Все, кроме Йохая, отчётливо понимали, что ожидает их в темноте - хождение вслепую по краю пропасти, где каждый следующий шаг будет либо дальше по краю, либо вниз.

Самого офицера переполнял противоречивый коктейль самых разнообразных чувств – смесь любопытства и страха, гордости и какого-то болезненного азарта колотилась в нём, стремясь поскорее вырваться наружу. Осторожно выглядывая из своего люка, Йохай медленно поворачивал башню против часовой стрелки, пытаясь разглядеть во тьме притаившегося врага. Время от времени, офицеру казалось, что он распознавал двигающиеся тени среди пустынных холмов. Йохай пристально всматривался в мутные очертания, и приходил, наконец, к выводу, что это всего лишь игра его воображения.

Через полчаса они уже находились около первой позиции. Заехав на горку, экипаж первым делом отрепетировал сценарий противотанковой атаки:

- Комета-комета!!! – заорал Йохай по внутреннему каналу.

Танк рванул назад, исчезнув за бугром. В учебке так стремительно не съезжал никто, включая инструкторов!

– Отличная реакция, Дмитрий! – одобрительно произнёс командир.

Пора было приниматься за работу. Димон снова поднялся на позицию и остановился, не доезжая до самой вершины. Лишь орудие выглядывало из-за бугра. Заглушив мотор, водитель поудобней развалился в кресле, намереваясь поскорее отключить сознание. Шломи встал в полный рост на своё откидное сиденье, высунул голову на свежий воздух и стал прикрывать ближний периметр, положив рядом автомат. Йохай с Куперманом проверили связь с блокпостом и принялись устанавливать общие параметры по обозреваемому горизонту. Закончив рутинные приготовления, Йохай вновь вытянул шею и осмотрелся. Кругом было темно, только солнечные ёжики горящих фонарей мягко слепили издалека своими сверкающими иголками. Здесь царило подозрительное спокойствие. Тишину нарушали лишь беспорядочные автоматные очереди, гулко стрекотавшие где-то вдали - в одной из деревень отмечали свадьбу.

Это место сеяло тревогу в его душе. В сознании даже сверкнула шальная мысль - неужели ему суждено умереть здесь? Офицер чувствовал, что начинает загоняться. Этот неожиданный приступ паранойи усугубило пронзительное верещание неизвестного зверя где-то неподалёку.

- Что это?! – встревоженно обратился командир к заряжающему, невозмутимо стоявшему рядом.
- Ишака ебут, - спокойно ответил Шломи.
- Не смешно, - сердито буркнул Йохай. Он совершенно не понимал местного юмора.
- Да он и не смеётся, - послышался снизу голос Купермана. – Мы недавно своими глазами видели, как один у себя во дворе ишака имел. Здесь же это древняя традиция. Бабу до свадьбы нельзя, вот своих питомцев и поёбывают.
- Да что за бред! – возмутился Йохай. – Немедленно прекратите нести эту чушь! Из-за таких, как вы, грязные стереотипы и разносятся по свету! Может, вам напомнить, какие гадости говорят о евреях?!
- Да нет, мы их и так отлично помним! – воскликнул Шломи. – Ты когда-нибудь пробовал что-нибудь вкуснее мацы, замешаной на крови христианских младенцев?
- Ну всё, хватит! – окончательно рассердился Йохай. – Куперман! Приступай к поиску. С этого момента - полная тишина!

Члены экипажа замолчали, переключившись на боевой режим.


***


22: 37
Несмотря на предупреждения разведки, во всём секторе была нулевая активность. Наводчик со скучающим видом просматривал территорию, а командир неустанно следил за его действиями, угрюмо пялясь в свой экран. У Йохая слипались веки.

- Послушай, Йохай. – наконец обратился Шломи к командиру танка.

Тот устало поднял глаза.

- Ты должен беречь свои силы. Недосыпание приводит к ожирению и сумасшествию, а нам здесь жирные шизофреники нахуй не нужны, поэтому когда приходит твоя очередь спать – спи. Не надо строить из себя Рэмбо. Мы без твоего надзора нормально справимся. Если что - сразу разбудим, не сомневайся.
- Спасибо за заботу, мамуля! – насмешливо сказал Йохай, широко зевая. – Но, как командир танка, я всегда должен следить за ситуацией, находясь на вражеской территории.
- Тебе так твои генералы велели? – снисходительно улыбнулся Шломи. - Ты их слушай поменьше, а полагайся больше на здравый смысл и личный опыт. Не подумай, я вовсе не о тебе забочусь, а о себе. Любая твоя ошибка может нам всем тут выйти боком. Понимаешь, в твоих руках наша жизнь, а в наших - твоя. Генералам же, по большому счету, на нас насрать. Мы для них всего лишь игрушечный танчик на полевой карте, даже не четыре отдельных солдата, а одна ползающе-стреляющая железяка.

Йохай изумлённо уставился на заряжающего. Его весьма удивили подобные реакционные "разговорчики в строю" и он решил прочитать своему солдату очередную лекцию:

- Знаешь, Шломи, в чём сила армии? Это система, позволяющая дуракам командовать другими дураками, которые в свою очередь командуют третьими. Тебя тренировали не для того, чтобы ты что-то там анализировал, а чтобы беспрекословно выполнял чужие приказы. Заряжать главное орудие, стрелять из пулемёта, оберегать жизнь своих товарищей и дальше по списку. Если каждый отдельный солдат начнёт тут разводить философию и сомневаться в отданных ему приказах, мы так далеко не уедем. И напрасно ты думаешь, что всем на тебя наплевать. Не надо из себя жертву строить! Поверь мне, принимая решения, генералы всегда стараются максимально обезопасить свои войска...
- Ага, конечно! – засмеялся Шломи. - Так же, как они сегодня учли то, что сапёры должны проверить вторую позицию? Спасибо за заботу, дорогие генералы!
- Послушай, всего учесть нельзя! Элемент риска всегда присутствует. Ты вообще заметил, где находишься?
- Да я то заметил. Я здесь уже два месяца нахожусь и много чего успел заметить. А ты пока еще рассуждаешь пропагандистскими лозунгами. Ты ещё не спустился на землю. Но война всю эту муть быстро вышибает из головы. И у кого голова пустая, тот очень скоро превращается в пушечное мясо. А у кого в котелке есть хоть немного серого вещества, начинает думать своими мозгами. Так вот, я надеюсь, что у тебя в котелке ещё что-нибудь осталось от здравого смысла, потому что его, Йохай, пора включать!
- Прекрати хамить! – злобно зашипел офицер. - То, что мы сейчас не в танковой школе, еще не значит, что ты можешь позволять себе панибратское обращение! Я - твой командир, а не собутыльник! Не забывай об этом!

Йохай резко залез обратно в башню и принялся с тройным усердием штудировать мёртвый ландшафт, демонстрируя заряжающему свой остервенелый пыл. Однако усталость всё же брала своё. Веки наливались свинцом, а картинка становилась всё более размытой и через некоторое время Йохай начал клевать носом. В голове возникали кадры последних событий. Озлоблённые лица пассажиров на КПП, растерянный мальчик-велосипедист, кровавое облако дорожной пыли, истерично-воющая сирена, топот солдатских сапог, и снова это чёртово облако... Тревожные образы перемешались в бурлящем котле подсознания. Мальчик-велосипедист превращался в соседского мальчугана, которого Йохай часто видел катавшимся на своём велике, когда возвращался домой из армии. Держась дрожащими руками за ручки велосипеда, мальчуган открывал рот с тихим свистом, и его растерянное лицо снова разлеталось на мельчайшие кусочки, превращаясь в кровавое облако...

Командир резко дёрнулся, ударившись затылком о стальную раму люка и открыл глаза. Вдали гремели выстрелы. Сердце стучало гулким трансом, с каждым биением растворяя в сознании леденящий душу образ кровавого сгустка пыли. Голову будоражила мысль о том, что он увидел переход человеческой души в какое-то иное, неведомое никому состояние... Он стал свидетелем чего-то невероятно мистического, даже волшебного, но одновременно гадостного, кошмарного, разрывающего его собственную душу изнутри... А был ли мальчик? Сюрреализм происходящего не укладывался в голове... Неужели это возможно - просто исчезнуть из реальности? Вот так - в мгновение ока! Как же всё-таки хрупок человеческий организм... Словно полиэтиленовый пакет, наполненный красной субстанцией...

Димону тоже не спалось. Водитель потёр глаза, сел прямо и уставился в прибор ночного видения. Зеленоватые мазки застывшего пейзажа нагнетали тоску. Протекающая гидравлика, словно песочные часы, отмеряла каплями секунду за секундой, не давая времени застыть. Кап...кап...кап... с легким звоном ударялись они о небольшую лужицу масла на дне танка, переполняя в голове чашу сумасшествия. Эти моменты были для него самыми тяжелыми. Именно тогда приходило осознание полного тупика. Тупика личного и глобального. Ему до смерти надоели эти ночные игры в кошки-мышки на островке постоянной неопределённости, надоело существовать лишь животными инстинктами, а короткие отпуска домой позволяли лишь глотнуть свежего воздуха, но не давали надышаться.

Пока водитель предавался полусонным философским размышлениям, подошла его очередь дежурить наверху. Куперман развернул орудие назад, образовав внутренний коридор между башней и корпусом. Димон протиснулся на место Шломи, а маленький эфиоп юркнул в водительскую кабину и сразу же отрубился. Встав на откидное сидение заряжающего, Димон вытянулся в полный рост, вдохнул ночного свежего воздуха и размял затёкшие суставы. Куперман затих, уткнувшись лицом в монитор. Теперь их маленькую передвижную крепость охраняли командир и водитель. Йохай молчал, сосредоточенно осматривая каждый куст. Ландшафт сектора оставался по прежнему мёртвым. Через полчаса ему надоело пялиться в чёрно-зелёный экран. Сонный офицер высунулся из металлической норы, устало потирая свои воспалённые глаза и обратился к стоящему рядом водителю:

- Дмитрий, скажи...Как тебе удаётся сохранять рассудок в таком режиме?
- Да просто стараюсь абстрагироваться от происходящего вокруг. – ответил Димон. - Сильные эмоции блокируют способность здраво мыслить и действовать решительно. Ты должен воспринимать реальность сквозь чёрно-белую призму. Белое – то, что поможет тебе спасти свою жизнь, а чёрное – то, что попытается забрать её. Всё остальное не имеет здесь никакого значения. Да и вообще, к жизни нужно относиться легко. В конце концов, мы - всего лишь ходячие куски мяса со встроенной часовой бомбой. У нашего вело-шахида, к примеру, часы остановились вчера. У кого-то они остановятся завтра. Но заканчивают все одинаково... 
- Как абстрагироваться? Я до сих пор не могу выкинуть из головы этого мальчишку... Всю ночь мне мерещится...- тяжело вздохнул Йохай. – Я просто не понимаю... как можно сделать живую бомбу из собственного ребёнка?
- А что здесь непонятного? Нормальные законы средневековья. Общество, в котором смерть приведена в статус культа. Земная жизнь в таком обществе настолько невыносима, что человек впадает в тоску. Теряет веру в существование смысла. Падает, словно пробитый шарик с гелием.  А для того, чтобы этот шарик снова воспарил, нужно вдохнуть в него надежду, разбудить стремление к высоким идеалам или их подобию. Здесь и приходит религия. Она дарит красивую сказку, умиротворяющую иллюзию, сулит награду за исполнение священных заповедей. Слава народного героя, халявные девственницы, вечное блаженство.  И в то же время, жёсткое наказание за неповиновение - по старой, проверенной системе кнута и пряника. В итоге, что же является главной целью в жизни такого человека? Обеспечить всем своим близким достойную смерть и самому умереть достойно. А что может быть достойней, чем захватить с собой на тот свет хотя бы одного неверного?
- Господи, как же мне надоело слушать эту шовинистскую чушь! - презрительно фыркнул Йохай. - Они такие же люди, как мы с тобой, просто оказавшиеся между молотом и наковальней. На них давят и свои, и чужие. На их месте любой бы озверел. А дай ты человеку возможность спокойно работать, обеспечь крышу над головой, будущее для его детей и он будет вести себя совсем по-другому! Вот увидишь!
- Шовинистская чушь, Йохай, - грустно усмехнулся Димон, - это твои слова. Это ты меряешь людей по себе, совершенно не понимая их мир и думаешь, что всем нужна крепкая будка, надёжная цепь, да обещанная кость в миске. Но у людей разных цивилизаций -  разное мировоззрение. И хоть завали ты его костями, он всё равно будет пытаться разорвать тебе глотку... А всё потому, что ты для него навсегда останешься еврейской свиньёй, гадким исчадием Ада, и ему от тебя будет нужна только твоя жизнь.

На этой фразе Йохай понял, что истина в данном споре вряд ли родится. Он устало махнул рукой и вернулся к своей работе. А Димон снова грустно усмехнулся, отпил воды из фляги, потом поднял голову вверх и стал разглядывать ночное небо.

Люди - как звёзды, думал он, наблюдая за паутиной млечного пути. Их миллиарды и каждый представляет из себя уникальный мир, целую солнечную систему, которая всасывает элементы мира внешнего, переваривает всё это в себе и перерождается в новое существо, новое сочетание взаимодействующих элементов. Вот стою я сейчас в танке, а ко мне ядовитой змеёй крадётся такой же паренёк. Поджидает своего часа, чтобы исполнить «волю божью». Я вырос в обществе, где в юности мне доходчиво объяснили, как важно защищать родную землю, а вот сидящий где-то неподалёку паренёк был воспитан в несколько ином месте, где с малых лет учат, что все евреи - грязные свиньи и слуги Шайтана, что убивать их – подвиг и добродетель. Если нам суждено встретиться друг с другом на поле боя, то мы оба увидим лицо врага. А на самом деле нам будет видна лишь пустая оболочка, блеклый образ мерцающего огонька вдали, отблеск одинокой звезды среди бескрайней тьмы космоса…

(продолжение следует)

Tweet