Я пытался дозвониться до Алёны. Но, увы… В ответ, лишь слышал капающие, частые гудки... Какая же ты всё-таки сука! А я ведь был даже влюблён в тебя, влюблён до безумия. Скрипнула калитка, и я увидел цыгана с топором, его чёрные, злые глаза, тускло сверкали в темноте. Звякнула цепь, залаяла собака. Бутылка выпала из моей руки. Непонятный страх овладел мною, и я побежал прочь. Я бежал со всех ног, пока не уткнулся в дремучий лес, который стоял, как тупик на моём пути. Что же делать, возвращаться назад или идти через лес, что делать? Эх, была не была…
Я брёл больше часа. Небо было задёрнуто чёрной пеленою, ветер свистел мимо ушей. Обманчивые отблески, между деревьями, заманивали то вправо, то влево. Думаешь, что вот-вот и скоро будет видна дорога… Доходишь, а это склон оврага или тени от дерева. Когда же закончится, этот проклятый лес?! Ноги мои, обутые в лёгкие шлёпки, были расцарапаны до колен. Угрюмые деревья, как зомби-мертвецы, тянули ко мне свои костлявые руки. Пройдя ещё примерно с километр, лес стал заметно редеть. Вдруг мой взгляд упал на длинные рельсы, где-то метров двести, никак не меньше. Рельсы были расположены этаким не сомкнувшимся кольцом, внутри которого находились небольшие кирпично-деревянные постройки и огромная поляна. Я вошёл в этот разорванный круг и стал осматривать заброшенные постройки. На стене, одной такой постройки, я увидел выцветшую табличку. Чиркнув зажигалкой, мне удалось прочитать: «Трамвайное депо им. С.М. Кирова, основано 29 октября 1948 года». Блин, так это же бывшее трамвайное депо, ни фига себе!
- Мяу!
Я обернулся на звук, передо мной на задних лапах стояла чёрная кошка или кот (я, если честно не проверял). Но почему-то хотелось верить, что это именно кот. Может из-за мужской солидарности?
- Ёпти, а ты ещё здесь откуда?!
- Мяу, мяуй!
Присев на корточки, я подозвал к себе животное:
- Кыс-кыс-кыс…
Кошак откликнулся на зов и подошёл ко мне, я принялся чесать ему за ухом. В ответ послышалось блаженное мурлыканье… В дальнейшем, я присел на старое бревно, валявшееся неподалёку, кот уже подрёмывал у меня на коленях, периодически впиваясь в меня своими острыми коготками. С упоением я взирал на звёздное небо, курил крепкие сигареты и наслаждался тишиной… Ночное затишье прервали голоса. Я решил не искушать судьбу и спрятался во флигель, что-то наподобие сарая. И стал наблюдать за происходящим через щели в стене, благо на небе висела яркая луна, которая прекрасно освещала содержимое поляны. Голоса усилились:
- Ёбанный в рот! Поближе нельзя было машину припарковать?! Бросил чёрти где, на пьяной дороге…
- У меня подвеска наладом дышит… Тут такая дорога, одни ямы и кочки, дном прочертить, как не хуй делать!
- Давай иди, шевели поршнями!
На поляне появилось три человека. В лунном свете, я узнал знакомые черты - чёрная жилетка, красная рубаха, полосатые брюки, заправленные в кирзовые сапоги, серьга в ухе… Ну и, конечно же, этот взгляд, этот злой взгляд я не забуду никогда! Я увидел того цыгана и в его руках, всё так же сверкал топор. Рядом с цыганом, стоял долговязый парень, одетый в спортивный костюм adidas, чёрный с белыми полосками. В левой руке, он сжимал горящий фонарь. Долговязый парень, бил пинками третьего спутника, который и был виновником торжества (столь позднего визита в лес). Руки третьего спутника, были связаны за спиной верёвкой, а рот был заклеен пластырем, на теле виднелись свежие порезы. Долговязый отвесил ещё один мощный пинок, и третий упал на одно колено.
- Открой ему рот, - скомандывал цыган.
Третий хмуро посмотрел в ту сторону, откуда раздался голос. Долговязый, резким движением содрал с его губ пластырь, раздался визг:
- А-а-а! Я не знаю!
- Гнида, - лицо цыгана наливалось кровью, - где деньги?!
- Я же уже вам говорил, что я здесь не причём, - третий заплакал. - Я, правда, не знаю… - слёзы усилились.
- Я вижу, ты по-хорошему не понимаешь, - прорычал цыган и устало потянулся, повернувшись к третьему спиной.
- Слушай, скажи по-хорошему, где деньги, - любезно порекомендовал долговязый.
- Не знаю я-а-а-а! Клянусь!
- А где они тогда? Где?! - цыган снова развернулся.
- У меня нет денег, и не было никогда-а-а!
- Твоё время вышло, - цыган занёс над головой топор. - Теперь не обижайся, сам виноват, - как следует размахнулся и ударил третьему, остриём топора в плечо.
Хлынула кровь.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - влажные от слёз глаза третьего, наполнились новым отчаяньем, он даже, как-то ошалел от боли, - Иебана! О-у-а! Иебана-а-а-а! О-у-а! Иеба-а-а-а-ана-а-а-а! Хы, бён мать! Бён мать, бён мать, бён мать…
- А? Чего, не слышу?! - цыган уверенно переваливался с ноги на ногу.
- Вот гонит блядина! - сказал долговязый и ударил ногой в раненое плечо, которое безжизненно висело на «соплях». - Ещё добавить или будешь говорить?
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, буду! - ревел третий.
- Ну, вот… То-то, совсем другое дело, а то не знаю я, не знаю - заулыбался долговязый и закурил сигарету.
- Деньги на даче, на чердаке, как же больно…
- Шульга, вот пидорас! - в сочетании с сигаретой, его лицо скрутилось в презрительную ухмылку. - Терпила злойебучая… - добавил долговязый, раздражённо отбросил в сторону сигарету и покачал головой
- Поехали к Шульге, - перебил цыган.
А затем развернулся на сто восемьдесят градусов и ударил третьему, топором в кадык. Третий пошатнулся от пронзительного удара и ухватился за горло, пытаясь остановить кровь.
- Кхо, кхо, кхох… - третий закашлялся удушающим храпом.
- Вырубать его надо и валить.
Кряхтя и тряся головой, третий пополз в сторону построек, силы покидали его, каждое движение давалось всё труднее и труднее. Почему-то казалось, что ещё есть маленькая надежда на спасение. Но цыган размозжил все надежды в труху, он хладнокровно подошёл, и ударил обухом топора, прямо в темя. Глухой удар... Сжавшись в позу эмбриона, третий представился…
- Пыздец ему бля…
- Точно, пиздец.
У меня затекли ноги, чтобы как-то размять их, я сделал шаг влево. И, о чёрт! Случайно наступил на рифлёный лист шифера, раздался характерный хруст, будто бы обломили подсохший, но крепкий сук.
- Тихо! Это ещё чего? - спросил цыган у долговязого.
- А я не знаю, - долговязый неясно пожал плечами.
- Глянь-ка…
- Не понял?
- Блядь! Ну, так сходи, посмотри!
Долговязый достал пистолет и медленными, короткими шагами, направился к постройке. Я замер и стал покрываться холодным, липким, густым, как солидол, потом. Мысленно готовя к себя к смерти и считая последние секунды: десять, восемь, девять, восемь, шесть, семь, пять, четыре, четыре, три, два, один… Когда до моего «убежища» оставался буквально один метр, из окна постройки выпрыгнула кошка и звонко мяукнула:
- Мяу!
Кошка неподвижно застыла и уставилась на долговязого, чего-то выжидая.
- Эээ… Да, эта самое, того… Хе-хе-хе, - долговязый, посмеиваясь смотрел на кошку.
- Ладно, пошли, - в очередной раз, скомандывал цыган.
Долговязый нажал на курок, раздался выстрел и голова кошки, разлетелась вдребезги, как лопнувший воздушный шарик! У меня всё оборвалось внутри… Стало так жутко, так жутко, что слов нет всё это описать.
- Всё, хватит! Поехали!
Ситуация на поляне, стала развиваться в обратном направлении, как будто кто-то включил перемотку на видеомагнитофоне, только третий уже был лишним, на этом празднике жизни.
- Ёбанный в рот, поближе нельзя было машину припарковать?!
- Тут такая дорога, дном прочертить, как не хуй делать! Одни кочки и ямы, а у меня подвеска наладом дышит…
Долговязый и цыган, постепенно растворились в лесной темноте…

Tweet