Здравствуйте, мои драгоценные сопливые внучата. Даже те из вас, которые подхватывают выпадающую от ужоса вставную челюсть, фтыкая в Удавком из-за плеча правнука - сопляки передо мной. Смотрите сами - на левой стороне моего тела красуется полустертое клеймо "Императорскiй тульскiй оружейный заводъ 1900", а это значит, что мне стодесять лет. Так-то, мОлодежь, это вам не в тапки срать, сели теперь на жопы ровно, ладошки на колени и слушаем дедушку. И не вздумайте дрочить!



    Последние десять лет я живу спокойно, в оружейной комнате ВОХР Южно-Уральской железной дороги. Мой последний хозяин, инженер по вооружению Фрегат Мухтарович Турдыниязов, относится ко мне с почтением, как и полагается относиться к такому заслуженому ветерану. Сам он часто сидит в интернете, вот и я пристрастился на старости лет подглядывать в монитор хозяйского ноутбука, осваиваю, так сказать компутерную грамотность. Особенно часто приходится фтыкать в ваш ресурс, нравится он хозяину, ну и мне как старому солдату интересны ваши истории про всякое такое непотребство, хоть и трудно меня удивить, ибо повидал я за долгую жизнь многое…



    Есть тут у вас Вадимка Чекунов, Кирзачом его еще кличут, хороший внучок. Про армию написал зачотно, последнее время про Китай пишет. А я в Китай попал в юном возрасте с Русским экспедиционным корпусом, когда восстание бОксеров началось. Хуй его знает, чо там за бОксеры такие были, но когда на моего первого хозяина - командира сводной роты 12-го Сибирского полка поручика Станкевича кинулись двое (лысые такие, здоровые, блять, и в очках солнцезащитных), не стал я разбираться у кого из них сколько килограммов удар... Бах, бах и лежат бОксеры на берегу реки Пейхо, остывают потихоньку. Один, правда попытался сказать чтой-то вроде: "Я тебя атхуярю" по-китайски, так пришлось третий патрон на него тратить.



    Худо-бедно, а прослужили мы с первым хозяином до Первой мировой. Довольно спокойно, надо сказать. Правда, аккурат в тыщща девятьсот тринадцатом, приключился с хозяином казус... Читал я тут у вас Васятку Хоботка, тоже хороший внучок, про говно писательствует. Так вот, возвращаясь из петербургского заведения мадам Зингершухер, полковник Станкевич, откушав немало смирновского столового вина №21, захотел по большой нужде, так возьми меня спьяну и вырони из незастегнутой кобуры прямо в говно. Так бы и сгинул я в фекальной яме сортира на Фонтанке, что у Египетского моста, если б на крики пьяного полковника не прибежал городовой Малютин, и не подцепил меня "кошкой" после двух часов траления говномасс. Воронение с меня слезло к хуям, но узлы и механизмы уцелели. Хозяин сдал меня в арсенал, чистоплюй буржуйский, взяв себе новый, не искупаный в говне револьвер, предал значит старого товарища…



    Валялся я в арсенале невостребованно до апреля восемнадцатого, когда подобрал меня новый хозяин, чрезвычайный военный комиссар Степного края Алиби Тогжанович Джангильдин.



Зашел он пьяный в арсенал, ну и понравился я ему тем, что без воронения был. Три года мотался я с ним по степям, от Астрахани до Оренбурга, в самого белоказачьего генерала Дутова стрелял, жаль не попал - хозяин накануне кумысом опился до состояния полена. Рассердился Алиби на меня тогда крайне, да и выкинул меня в сердцах в чистом поле, попав мной в кучу верблюжьего говна. Хорошо что в степи с сортирами напряженно обстоит, верблюжачье говно под палящим солнышком высохло, и нашел меня третий мой хозяин...
    Шли лихие казаки основывать независимую Гилянскую республику. Рядом с командиром качался в седле пьянючий в жопу великий поэт Есенин, он то и углядел меня в подсохшей куче. Наклонился, подхватил меня острием шашки за спусковую скобу, вытер о рукав красной рубахи да и подарил от широкой русской души Виталию Марковичу Примакову.



С ним я побывал в Иране, снова заехал в Китай, где начиналась моя боевая карьера, даже в Афганистане и Японии побывал, во как! Я гонял по арбатской квартире, угрожающе покачиваясь в пьяной руке хозяина, саму Лилю Брик... И не примкни Виталий Маркович к шашням Тухачевского и компании, так бы и провел остаток своей жизни в правом верхнем ящике письменного стола комкора. После его расстрела я жил в комнате вещдоков НКВД. Чекистам такой старый был без надобности, они обходились моими младшими братьями, укороченного образца.



    Понадобился я только в сорок первом году, да... Страшное время было, сколько сменил я хозяев, сколько врагов на моем счету - уж не упомнить. Всем служил верно, не раз выручал. И мои хозяева все были благодарны мне за надежность и неприхотливость.



    А после войны приехал в Челябинск, пятьдесят лет охранял мосты, правда, не стрелял уже ни в кого. Десять лет назад перестал на посты заступать, полеживаю себе в оружейке у Мухтарыча, да в интернеты его любуюсь. Он мне уход как полагается даёт - чистит, смазывает и всё такое... хороший внучок, жаль не пишет ничего на ресурс, только читает, да гогочет, как конь гортоповский. Вы почаще радуйте его веселыми историями, заодно и я, старый, порадуюсь.
Засим позвольте откланяться, ваш старый револьвер системы Наган образца 1895 года…

Tweet