Затушив сигарету и встав на карниз,
Махнула рукой и прыгнула вниз.
Не оставила писем, ни жалких посланий.
Нет слов про любовь, нет разбитых мечтаний.
Ни оставив записки, где раскрыла бы душу, Где слова, как огонь, обжигают всем уши.
Где врачи прослезятся, а менты улыбнутся, Где родители вздрогнут, а друзья ужаснутся.
Не писала посланий, указав там причину,
В чем вина ее смерти, быть может мужчина?
А вдруг лишь война, разбитое сердце иль бутылка вина?
Не сказала ни слова, и строки не черкнула.
А может она истеричка, хотя просто дура.
Но люди все ж не смогли так понять,
К чему безрассудство,к чему так жизнь отдавать.
Никто не замечал за ней истерик, обид и тусклых фраз.
Она жила своей мечтою, своими мыслями, своей судьбою.
И не писала электронок о боли, смерти и любви, Она не ела макароны и обожала кофеин, И не звонила поздно ночью, не выла в трубки всем друзьям, Что жить ей одиноко, и что в мозгах один лишь хлам.
И не писала нудных писем, курила гашик по утрам, И обожала крепкий виски и верила своим Богам.
Она вступила на карниз не для того, что показать всем, Что неудачный приз был выбран ей лично.
И что вот тускло жить уж просто не прилично.
Она не плакала в подушку и не играла в казино, Пила лишь только водку, и просто ненавидела вино.
Курила крепкие сигары,и обожала старое кино.
Она хотела написать на память пару строчек, но не могла и слова подобрать Лишь ставила немыслимые числа точек, и вновь бумагу приходилось рвать.
О чем писать совсем не знала, причины ей не подобрать Курила вновь сигару за сигарой и тихо вслух шептала "твою мать"
Ее и шлюхой называли, и били по лицу руками, Плевали в душу, выпихивали прочь и двери плотно закрывали.
Надежды рвали на куски, не дав опомниться от боли и тоски, Смеялись вслед и презирали.
Любовь ее и покупали,продавали, меняли на бутылку водки, предавали.
Но это было так привычно, что жить без этого смешно.
Все было так цивильно и прилично, уж лучше это, чем вино.
Но раз открыв окно, взглянув на небо, дом напротив, На прохожих, таких чужих и не похожих на сказочных созданий, Ей стало так противно, что стерлись грани ожиданий от жизни тайны и чудес.
И захотелось ей бежать, но тайный бес, сокрытый мраком нашего сознания, Вдруг подсказал прекрасный выход из метанья.
Но честно говоря, ее не это так сломало.
Хотя и написала пару слов на подокойнике.
"Все заебало"

Tweet