***

Первая половина субботы прошла в хлопотах по покупке квартиры. Я заполнил целый ворох разных бумаг, удостоверил свою подпись у нотариуса, просмотрел все договора, доверенности, справки о своем семейном положении, отдавал свой паспорт на отксеривание и забирал его обратно. Менеджер Валентина носилась по офису болидом формулы-1, задевая широкопрофильной резиной и могучими бамперами за косяки дверей  переговорной, где я сидел и потел в куртке. Папка пухла прямо на глазах – бумаги размножались почкованием – одна бумажка порождала другую, даже не достигнув половой зрелости.  Поэтажный план, приемо-сдаточный акт, землеотвод, договор, доверенность… Голова шла кругом. Меня утешало только две мысли – если захотят наебать – всё равно наебут, вне зависимости от того буду я докапываться до букв или не буду. Но контора выглядела солидной – несмотря на субботу у них терлось еще несколько покупателей  (больше, как я понял, потенциальных) – спрос на недвижимость из-за кризиса не то, чтобы снизился, но былой ажиотаж, когда квартиры раскупались на стадии сноса пятиэтажки, угас.
Другой печалеутоляющей мыслью было то, что пять котлет евро, что томились в карманах куртки как какие-нибудь батончики сникерса, все-таки не мои деньги. Даже если меня кинут, то у меня еще останется больше миллиона евро. Тут я вспомнил про хозяина денег – как он там вообще поживает? Нам, олигархам, тоже не чужды мысли о простых гражданах:  утром мажем бутерброд – сразу нехорошие мысли лезут в голову.  Ладно, это его проблемы. Еще не хватало замучиться угрызениями совести как Незнайка в Солнечном городе.  Когда судьба кидает тебе под ноги чемодан с баблом, очень быстро становишься фаталистом. В том смысле, что одобряешь выбор судьбы –«достойней кандидата, чем я, на роль нувориша не найти!»
В общем, скучать мне было некогда – «мои скакуны» развлекали меня как десяток резидентов камеди-клаба, пока Валентина рассекала по всяким бухгалтериям и дирекциям за подписями и печатями. В конце концов все формальности были улажены и я опять отдал деньги в кассу.
Я не знаю как кассиры не сходят с ума, пропуская через свои пальцы столько деньжищ. Не иначе у них вырабатывается какой-нибудь химикат вроде того фермента для расщепления алкоголя, что есть у русских, но нет у тунгусов. Фермент блокирует жадность, превращая деньги в сознании кассира, например, в макарошки. Кассирша сидит, пересчитывает их по одной и не парится.
Мои чудесно упакованные котлеты были беспощадно разорваны , рассечены на отдельные стопки и засунуты по очереди в счетную машинку. И вместо денег я получил малюсенький кассовый чек и платежку чуть больше куска туалетной бумаги. С ними я поднялся обратно на этаж к Валентине. Она еще раз куда-то сгонзала, отдала мне мою часть документов, ключи, сказала, что оформление права собственности займет месяц-полтора, и, пока я не вступлю в права, платить налог на собственность я не обязан. Но за коммунальные услуги – будьте любезны с сегодняшнего дня.

Выйдя из здания на Щербаковку, потихоньку пошел к «Семеновской».
- Вот ты и владелец квартиры, Валерик, - вопреки собственному душевному здоровью я заговорил сам с собой. – Теперь обставишь ее мебелями, дверку поставишь железную, будешь реальный пацан. Жалко, что Светку вчера напугал мудацкими разговорами про менструху. Теперь она к тебе, маньяку, даже в мощную иномарку не сядет.
-Чегой-то не сядет? – сварливо отвечало мне альтер эго. – сядет, еще как сядет. И на шишку еще сядет. Вот еще глупости. Рефлексируешь от разговора с девчонкой как последний нищеброд. Запомни, друг Валера. Девки, может, и сами бы рады поговорить о своей физиологии с парнями. Обсудить там гормональный фон, овуляцию и еще какую-нибудь хуетень. Да только парням это неинтересно. Так что успокойся – никого ты не шокировал. Даже если бы ты хуй достал и покрутил пропеллером – ничего нового ты бы ей не продемонстрировал.
- Да ладно тебе. – примирительно сказал я. – не парься. Светка, конечно, девчонка симпатичная. Но лучше контактов ни с кем с работы не иметь. На фига мне эти наезды про откат и съебатор?
Мы с альтер эгом уже ехали на эскалаторе вниз на платформу, и, что оно мне ответило, было не слышно из-за прибывающего поезда…


***

Дома ждали только меня. Маманя разливала борщ по тарелкам. Батя уже выставил на стол бутылку «Высоты».  И даже уже пару рюмок опрокинул.  Помыв руки, я тоже прилунился, налил всем по рюмке. Мы выпили. Я только хотел сказать, что нашел клад, сдал его государству и, получив свои 50%, купил квартиру, как папаня опять сел на своего любимого конька: 
-Что, Андреич, на субботник ходил в парк? Мусор собирать? Хорошее дело. Помню, был у нас на заводе Евгений Максимович Фирсов. Токарь шестого разряда. Ударник и бригадир. И, как-то в мае, году примерно в 82-м, мы всем трудовым коллективом пошли вешать в парке скворечники. Это комитет комсомола организовал акцию. Ну, конечно, взяли с собой водки, закуски. Ну и чай в термосах. Многие детишек с собой взяли. Чтоб приобщить юных натуралистов к защите природы. Ну и вот. Полез, значит, Фирсов на дерево приколачивать скворечник. А поскольку уже был он пьяный в дымину, то вместо скворечника приколошматил к дереву свою левую руку в районе ладони двумя копеечными гвоздями. НО! Он не заорал как мог бы, «ааааблядь ебанаясука пидорскиегвозди моюрукупроебашили болитпиздецкак!!!!»  Нет. Он крепко стиснул зубы, свалился со стремянки и повис на прибитой руке на дереве, но не проронил ни слова, пока заботливые родители не отвели детишек в безопасное место. Ну а уж тут началось... Во какие люди раньше были. Было с кого пример брать. Не то, что ваш этот… Иван Ургант!
Совершенно непонятно откуда папахен вытаскивал свои рассказы. Но старшая моя сеструха Верка не выдержала и вышла замуж в 18 лет – сразу как исполнилось – такое было ощущение, что ей не терпелось свинторезить из нашей квартиры в общем и от папашиных баек в частности. Она  расписалась, родила двух пацанов и уехала с мужем и детьми в Канаду на ПМЖ – не исключено, что на выбор местожительства повлияло максимально возможное расстояние от батиного трёпа. Иногда они приезжали с племянниками на историческую родину, но останавливались исключительно у Пашки – веркиного мужа.
А мне батины рассказки не мешали – пусть чувак отжигает по-своему, по-стариковски, с соответствующими возрасту бубнилками о молодежи и о «нашем времени». И маманя давно уже не шлепала мокрым кухонным полотенцем по папкиной голове –  привыкла.
- Не. Не на субботник. Квартиру покупал, – в конце концов когда-нибудь придется сказать про это. Так лучше уж сейчас: раньше сядешь – раньше выйдешь. – Перед самым увольнением провернул одну сделку для хладокомбината в Мурманске. Они собираются рыбную промышленность поднимать. Ну и  продал я им холодильного оборудования.  У меня бонус и вышел – 300 тысяч долларов.
Батя с маманей открыли рты. Они, конечно, люди старой закалки, но не идиоты. Бонус от отката отличить сумеют. Такго размер бонус может быть только у Черномырдина к пенсии. Или у Кудрина за победу над кризисом. Но, в конце концов, время сейчас такое – все на откатах. Батя сколько раз махал перед телевизором  руками – то правой машет, что ходора правильно засадили на четверть века, то левой – а почему только ходора, когда в России - как у Собакевича – на всю страну один порядочный человек, да и тот порядочная свинья.
Так что спетрушили родители – что почём, хоккей с мячом. Да оно и к лучшему. Не будут почем зря трепаться – дескать, Валерка наш, хоть и дурак дураком, а денег приподнял.  Папанька мужик шебутной, конечно, но сынка-кровиночку ментам вкидывать не будет. А тут такое дело – меньше говоришь – целее будешь. Я бы и им не говорил бы, но шило-то из мешка всё равно вылезет.
Батя налил еще по одной и, когда выпили, завёл свою шарманку:
-У нас директор дома строил для своих рабочих. В Бирюлеве, правда, но зато кухня 7 метров и балкон на дендропарк. Многие, конечно, хотели на завод придти, квартирку получить и сбежать обратно в торговлю - наживаться на мухлеже с мясом и на комиссионках. Но у нас в кадрах сидел Коробов Николай Яковлевич – бывший кагэбэшник из Ленинградской области. Он таких штукарей просекал как рентгеном
(ну не то что бы просекал, но у него свои методы были - он когда меня на работу брал - бычком сигаретным прижег левое предплечье. Но я выдержал и квартиру получил.
А бывали такие, что сразу раскалывались - особенно много попалилось на любимом испытании Коробова - "колесико" – это челу привязываешь ноги к ушам изолентой и оставляешь на ночь в кабинете с включенным радиоприемником со станцией «Маяк». К утру все лихоимцы сразу сознавались, что пришли на завод только за квартирой, и работа на благо родины им в хуй не впилась. У него, у Коробова, один раз даже немая уборщица заорала, что ей только квартира нужна...
-Да угомонись, Андрей! – маманю, как женщину, интерсовали вещи практические. – Что за квартира? Где? В каком доме?
Я рассказал, что дом за Волгоградкой.  23 этажа. Квартира на 21-м этаже, трёхкомнатная – как наша, только два туалета. Предложил прогуляться, посмотреть. Самому тоже любопытно было – какие там у нас, у долларовых миллионеров, апартaменты-то?



Отделка в квартире, конечно, была убогая.  Сантехнику, плитку и обои  поставщики взяли не склада «люкс», а со склада «хуюкс». Но это, в общем-то, и правильно – все равно те, у кого есть деньги, будут всё переделывать, а  кто за квартиру последнее исподнее отдал, тот, ясен пень, и такому будет рад – лишь бы уже можно было заселяться. А вот мне как быть – непонятно. Нанимать сейчас работников ставить новые унитазы, раковины, клеить новые обои или же обставиться пока, прикидывая хрен к носу – что и как надо будет переделывать в процессе жизни. Второй вариант мне нравился больше…
Родители ходили по гулким комнатам, разглядывали всё, сравнивали с нашей квартирой, вспоминали как получали ордера на бирюлевскую квартиру, как потом покупали кооператив в Кузьминках. Батя смотрел как сделана проводка, как уложены трубы канализации, и, естественно, ворчал:
- Вот вы всё Брежнева ругаете, а при нем строительство велось  только по ГОСТам! Попробуй-ка, прими комиссия дом с недочетами – так ее, эту комиссию-мудиссию, потом найдут и выебут в жопу прутком на 75! Если сейчас в Москве землетрясение будет – все дома брежневские останутся стоять, а всё, что понастроили таджики, все эти тадж-махалы – все рухнет к ебеням. Я смотрел как они строят – это же пиздец. Всё кривое, щелястое, арматура открытая. А Москва-сити вообще не жилец. Мне геолог один говорил – фундамент построили на треть меньше расчетного. Когда ёбнется эта башня «Федерация», кого судить будут? Кончели этого опять? А придется его судить – потому что ни заказчика, ни подрядчика не найдут – оба на Барбадосе будут мулаток  вафлить!
- Да ладно, пап. Чего ты раскричался? Нормальный дом. Два лифта грузовых плюс пассажирский. А вид какой!
Мы вышли на балкон, открыли окно, и сразу заморозило холодным северным ветром.  Внизу расстилались каменные джунгли нового квартала  - дома были понатыканы хаотично как зубы англичанина – неровно и с разными интервалами - перемежаясь цветными пятнами детских садов, школ и насосных станций.
Чувствовалось, что придется долго привыкать к новому району. Наша часть Кузьминок – вполне себе зеленый квартал, а тут из зеленых насаждений только чахлый Волжский бульвар да виднеющаяся за ним часть Текстилей.


***

В понедельник я спокойно спал – на работу-то идти не надо. Проснулся и  не спеша позавтракал, снова ощутив «как хорошо быть олигархом».
Ближе к обеду, когда я смотрел уже второй фильм подряд, позвонил автоменеджер Денис и сказал, что машина и документы готовы. Надо подвезти деньги, оформить каско, осаго, и можно спокойно рассекать на вектрочке-лапочке сколько душе угодно.  Моим девизом за выходные уже стал лозунг «олигархи никуда не торопятся,  но везде успевают», поэтому выбегать сломя голову, шнуруя ботинки в лифте, было уже некомильфо. Опять-таки после неспешного обеда маминым борщом я принял ванну, выпил чашечку кофе, побрился, погладил рубашку и вышел на Волгоградку.
Когда в голове нарисовался  вопрос «а не взять ли мне бомбилу, а то что-то так в лом на метро ехать…», стало понятно, что надо уже бороться с олигархизмом. Если смотреть на вещи трезво, то мне всего лишь повезло приделать ноги к чемодану с баблом. И всё. У меня нет ни бизнеса, ни дохода от недвижимости или акций. Всё, что у меня есть – это конечная сумма денег. И если я начну швырять их направо-налево, то спустя не очень большое количество времени им придет трындец, и я останусь как герой «огнива» с пустым ранцем на грязном чердаке. Ведь сказки пишутся не для того, чтоб тупо поржать над дебиловатыми героями, а для того, чтобы быть умнее этих самых героев. Я втянул отрезвляющий холодный и пыльный апрельский воздух, напитанный выхлопами с проспекта, и поехал на метро.

В салоне мне выдали все документы и ключи; механик вкратце рассказал как управлять машиной и где у нее основные рычаги и кнопки – где «драйв», где «паркинг», где открываются капот, багажник и бензобак, порекомендовал заправиться на ближайшей АЗС, потому что бензина  – ну максимум несколько литров.
Потом за столиком прикормленной страховой компании мне оформили всякие документы, без которых нехорошие дяденьки милиционеры не разрешают кататься по российским дорогам… И, в конце концов, я таки выехал с территории автоцентра. Хоть мне и хотелось вызвать «пьяного водителя», чтобы без хлопот доехать до дома, но я опять поборол этот приступ трусливого нуворишества. Потихоньку-полегоньку машина ехала в сторону Кузьминок, преодолевая Перово, Выхино, Рязанку, Волгоградку. Я привыкал к вектре, а она привыкала ко мне. Я, конечно, не самый матёрый гонщик на планете, но худо-бедно батя научил меня ездить аккуратно. Музыку я еще не включал – сосредоточивался на вождении. Да и какая музыка? Кайфово было и без всякой музыки – машина ускорялась и тормозила, чутко реагировала на движения баранкой и, хоть я путался в рычагах поворотников и стеклоочистителя, а левая нога все время пыталась выжать сцепление, мы с моей серебристой красавицей были просто как шумахер и его красная ракета…

Потыркавшись, мне удалось втиснуться между фрилэндером и матрёшкой недалеко от подъезда – жильцы дома еще не начали лавинообразно возвращаться с работы, и свободное место еще можно было найти. Меня раздирали эйфория от обладания мощной иномаркой и гордость, что я вообще без косяков добрался! сам, бля! до дома, бля! Пока я поднимался в лифте, мне так и хотелось позвонить Светке и позвать ее кататься на моей новой тачиле. В голове проносился наш гипотетический диалог:
«- Светка, привет! Как жизнь молодая?
- Привет… а это кто?
- Это я, Малышев Валера. Ты что, не узнала? Богатым буду! Ха-ха!
- А-а-а… привет, Валер… как у тебя дела?
- Да ваще ништяк! Машину купил. Опель вектра автомат! Вот, звоню спросить какие планы? Если ничего не планируешь - поехали покатаемся. Дадим дусту по трассе. Обкатаем, так сказать, обновку…
- Да отчего же не покататься-то, Валерик? Давай покатаемся. Как говорится – пойдем в баню, заодно и помоемся… ха-ха-ха! Чего ж не покататься-то с хорошим человеком? Я-то уже давно к тебе приглядываюсь – всё думаю, как бы потехничнее с тобой поебстись, а тут такой случай!»
Пока лифт доехал до 7-го этажа, наш разговор со Светкой стал каким-то чересчур фантастичным. Даже перегретое парами зазнайства альтер эго и то засовестилось и попросило вести себя в мыслях немного скромнее.

***

Маманя уже готовила ужин, батя как всегда втыкал телевизор. Я уселся на свое место и приготовился похряпать, не говоря ни слова. Если скажешь что-нибудь, то у папаши наверняка найдется какая-нибудь история из пролетарских реалий. Но ему и не нужна была моя реплика – сегодня он решил окрыситься на телевизор. Там что-то говорили о найденной и уничтоженной плантации конопли в Ставропольском крае. Батя реагировал мгновенно как Юлий Цезарь:
- У нас тоже случай был с наркотиками. Это уже под закат перестройки было - уже после того как к нам на завод Горбачев приезжал и Ельцин захаживал. Пришел как-то парень один. И  принес с собой мешок с сеном. Ну, у нас же металлообработка, а не молочнотоварная ферма, на кой хер нам это сено? А он так шепотком к ребятам подходил, дескать, не нужно ли травы? И так подмигивал хитро.  Ну, в токарном у нас, в механосборочном, в кузнечном ему все ему в лицо смеются, дурачку деревенскому. Не, говорим, не надо. Мы, чай, не лошади. Иди, крестьянин, с богом. Может, собаке нашей вохровской Альме сено свое продашь. Один хуй у неё уже зубов нету. А этот шнырь, короче, в литейку пошел. К тамошним ребятам с этим сеном, значит. А там они у него мешок взяли типа посмотреть товар. Один литейщик смотрит - а навроде мяты трава сушеная. И хуяк ее в мартен для легировки. В мяте, говорит, марганцу много. А парня этого деревенского тут же паралич разбил. Потом мы к нему в больницу ходили. Только нас в палату к нему не пустили. Мол, нельзя сейчас - там его милиция допрашивает. А как его допрашивать? Он, парализованный, только мычать и мог. Только потом нам уж рассказали, что это за сено такое…
Под батин бубнеж я доел-допил и пошел к себе в комнату за компьютер. Но не успел еще даже вылезти в интернет, как раздался звонок в дверь. Обулся, вышел в тамбур, посмотрел в глазок -  на площадке у лифтов стоял какой-то хлыщ в костюме, галстуке и белой рубашке. «Наверное, адвентист седьмого дня», - подумал я и открыл стальную створку, - «можно побазарить с ними ради прикола…»

«Крепкий такой адвентист», - сразу подумалось мне. Парень примерно моего возраста, может, на год-другой  постарше. Сразу было видно, что спортсмен – или пловец, или гребец. Я-то сам тоже не задрот, но у этого крепыша явно пиджачок 56-го размера. Что он костюмы на заказ, что ли, шьет? С такими плечищами ему рукава стандартных пиджаков максимум до середины предплечья…
- Здорово, Малыш! – «адвентист» широко улыбнулся, шагнул через порог и протянул руку. Машинально я ответил на рукопожатие.  Этого парня я видел первый раз, а он знал моё школьное погоняло. Очко сжалось до нанометра. Очко - оно сразу чует геморрой.  Ему не надо долго объяснять - когда наступит конец света. Оно только отмахивается от таких сообщений – уж кто-кто, а очко-то самым первым почувствует приближение апокалипсиса.
-  Петров Григорий Петрович. Федеральная Служба Безопасности. Капитан. Можно просто Гриша. И давай сразу на «ты». Тебе - 27, мне – 28. Так что будем без церемоний.
Ну, тут уже всё стало понятно. Наноочко не наебешь. Бабки, видать, были не простые, а кагэбэшный общак. Хуя себе, а я квартиру на эти бабки купил. Пиздец. Сейчас комитетчики вроде бандюков раньше – всех крышуют. Только те были вроде как преступники, а эти – по-любому власть. Мне тут же вспомнился старый-старый разговор с одним охранником из нашего института. Я ждал около его поста девчонку с другого курса, а он что-то бухтел про зарплату. И я его тогда спросил – если бы он нашел чемодан с баблом, то что бы он с этим сделал бы? Охранник был мужик лет сорока. Он сразу сказал, что никаких чемоданов, а тем более с чужим баблом, брать бы не стал, потому что от этого один только гемор и бестолковые хлопоты. Тогда я подумал, что он мудак и перестраховщик, а сейчас как-то сразу понял, что мужичок-то был прав… Разные бывают в жизни косяки, но спиздошить фээсбэшный общак – это надо быть особо невезучим  персонажем. Типа Пьер Ришара…
Комитетчик – адвентист спокойно подождал, пока в моей голове промчится весь этот ураган, а потом спросил:
- Не все еще деньги потратил? Осталось хоть чего-нибудь?

А на что, собственно, я рассчитывал? Конечно, всё хорошее в жизни  кончается именно так – вам в дверь звонит капитан госбезопасности. Вот документ, вот пистолет. И – не прячьте наши денежки по банкам и углам…
- Проходи в квартиру, Гриша, - раз уж он предложил на «ты»,  так и будем общаться, - поговорим.
Тут как раз на площадку приехал лифт и из него прошел к себе сосед, внимательно осмотрев нашу скульптурную композицию «сотрудник спецслужб с обаятельной улыбкой арестовывает гнусного похитителя народного добра».  Мы тоже протиснулись между шкафами, покрышками и велосипедами в квартиру.
Маманя вышла в коридор. Батя не высовывался - делал вид, что ему совершенно не любопытно.  В любом случае он знал, что маманя притащит гостя на кухню поужинать или хотя бы попить чаю.
- Гриша. Товарищ с работы. Антонина Николаевна. Мама.
Маман сориентировалась мгновенно:
- Гриша, мойте руки, я вас покормлю. Валер, покажи товарищу где ванна.
- Спасибо, Антонина Николаевна. У меня не очень много времени. А нам с Валерой надо обсудить один вопрос по работе.
Но спорить было бесполезно. Уж не знаю, чему там учат комитетчиков в их училищах и академиях, но против мамани с ее приступом гостеприимства этот гусь был чисто как ребёнок с совочком против танка. Я налил себе чаю за компанию и сел смотреть как «адвентист» будет наворачивать сырники со смородиновым вареньем.
Батя отвлекся от телика, поздоровался- познакомился с гостем и тут же завел свою шарманку:
- Вот ты , Григорий, человек, видно, серьезный - пиджак, галстук опять же. Навроде нашего главного инженера Мефодьева. Тот тоже всегда ходил в костюме, с запонками.
Гриша , слушая рассказ, двигал челюстями, отхлебывал чай и ловко кидал ложечкой варенье из банки на сырники, стараясь, чтобы липкие черные капли не падали на скатерть. Я поймал себя на мысли, что удивляюсь тому, что кагэбэшник спокойно уплетает простонародную жрачку, как будто мне представлялось, что они пьют кровь младенцев или насыщаются тем, что пытают диссидентов.
А отца было уже не остановить:
- Ну как вот так получилось, что восемь лет наши вожди просрали? Как так вляпались мы в этот кризис? Ведь с такими ценами на нефть и газ можно было по всей стране понастроить заводов и фабрик. Тех же нефтеперерабатывающих, например. На хера гнать на запад сырую нефть? Скажи мне! Неужели нельзя построить завод по производству полимеров из нефти и газа и продавать на запад гранулы полиэтилена или полипропилена? А потом мы закупаем эту же свою нефть и газ на западе в виде пакетиков для чипсов и пластиковых бутылок. Только у западных рабочих есть работа, а у нас – хуй да пататуй!
Маманя тут же отреагировала:
- Андрей, дай человеку спокойно поесть. Не  лезь со своей ерундой.
Папахен отмахнулся от нее и продолжил политинформацию:
- Почему? Почему Путин с Медведевым этого не понимают? Или понимают, но им лень этим заниматься? Ты вот молодой, не помнишь, а ведь в советское время был такой скандал – наши придурки заключили контракт с финнами – мы им поставляем древесину за машины, которые лес валят и оттаскивают в Финляндию. Так и сейчас – баран шерсть меняет на ножницы, которыми его стригут! А разговоров – как будто третью мировую войну выиграли. Они бы не с Грузией воевали, придурки, а заводы строили! Ведь мы сейчас окажемся с голой жопой. Если у нас не будет экономики – опять у нас будут нефть покупать по три доллара за тонну. И мы еще благодарить будем. А что делать, если у нас больше ничего не будет? Ни машин, ни станков, ни комбайнов, ни химии, ни удобрений. Будем как при Борисе Годунове всё за границей закупать за мех и пеньку?
Григорий доел порцию, поблагодарил хозяйку и степенно ответил на все вопросы:
- Да не заморачивайтесь, Андрей Борисович. Если бы им было выгодно, они бы развивали экономику. А раз они ее не развивают, значит им это не выгодно. Больше мне сказать нечего.
Батя хотел рассказать какую-нибудь историю из заводской жизни, но мы уже перемещались в коридор.

Я включил радио на небольшую громкость, сел в кресло у компьютерного стола, а комитетчик, поддернув брюки, устроился на моём диване. Забавно смотрится человек в костюме и носках. Странное дело – вместо того, чтобы переживать из-за того, что меня настигла карающая длань правосудия, я думал обо всякой ерунде. Дело, наверное, было в чрезвычайно дружелюбном и располагающем к себе выражении лица этого чекиста. Уж если их там не учат отбиваться от гостеприимных мамаш, то уж умению вкрадываться в доверие к простым гражданам, сразу видно – обучают на пятёрку.
Но и я тоже не лыком шит.
Ничто не может доставить сотруднику спецслужб такого удовольствия как растерянный вопрос подследственного «а как вы меня нашли?». Причин отказывать ему в этом маленьком шарман-плезире у меня не было:
- А как вы меня нашли? – времени от первого контакта прошло уже немало и состряпать настоящую растерянность мне не удалось, но я старался.
Как и положено настоящему сыщику, он небрежно махнул рукой,  дескать, «какие пустяки – надо будет, мы и убийцу Листьева найдем», но все-таки вкратце рассказал методику:
- Я проверил видеозапись с бензоколонки. Там как раз в объектив попадает остановка троллейбуса.  Самой аварии не видно, но на остановке можно было разглядеть мужчину в куртке с поднятым воротником, который сначала был без кейса, а потом быстро запрыгнул в троллейбус с кейсом. Я пошел на Литейно-механический завод на другой стороне улицы – не исключал возможность, что у них на камеру запишется сама авария. А у них на камеру главного входа попал кто?
Мне всё стало ясно. Как говорил Шерлок Холмс – не надо рассказывать людям цепочку расследования – они теряют уважение – уж слишком всё просто получается. А с этими камерами слежения вообще не надо ничего расследовать – только записи просматривай – все преступники там сняты как живые.
Гриша продолжал:
- На заводской камере был запечатлен тот самый мужчина, поднимающий воротник куртки. Я проверил книгу учета посетителей, а там указаны все данные – фамилия, имя, отчество и номер паспорта. Дальнейшее - дело техники. Ну, а кличку я нигде не узнавал. Понадеялся на  интуицию – какое еще может быть погоняло у человека с фамилией «Малышев», кроме как «Малыш»?
Всё просто и безукоризненно. Хорошая работа. Значит, действительно – если надо будет – найдут всех киллеров, заказчиков, террористов, переловят взяточников и взяткодателей, пересажают маньяков и прочих сволочей? Неужели, действительно никому это на хуй не нужно? Мне оставалось только вздохнуть. Деньги придется отдать, а я уже как-то успел к ним привязаться…
Гриша как будто читал мои мысли:
- Теперь про деньги. Сколько уже успел просадить?
Я смущенно пробормотал:
-Тысяч двести пятьдесят-триста. Квартиру купил,  трёшку… И машину – опель вектру. Всего где-то одиннадцать миллионов  рублей потратил.  Плюс минус пятьдесят тысяч…
Он спокойно кивнул:
- Шустрый ты. Но, в принципе, нормально. Главное – миллион остался. Там должно было быть миллион триста пятьдесят тысяч евро.
- Ровно столько и было.
Он по-боксёрски размял пальцы:
- Деньги моего соседа по даче. Он свою мебельную фабрику продал – что-то на счет упало, а эти деньги ему налом дали. Он когда немножко оклемался, мне сразу позвонил, чтобы я эти деньги нашел. Вот я их и нашел.
Дело поворачивалось более оптимистичным боком. Одно дело – комитетовский общак, а черный нал частного лица – совсем другое… В голове быстро застучал калькулятор.
- Слушай, Григорий, а давай просто распилим эти деньги. Грубо -  я потратил уже 250 000, оставляю себе еще 425 000, а ты забираешь 675 000. Всё по честнухе.
Гэбэшник покрутил головой.
- Это невозможно. Во-первых, деньги надо вернуть владельцу. Это основополагающий принцип. Это же мой сосед. Во-вторых, как ему объяснить, что денег я не нашел, а стал богаче на 700 000 евро? И, в-третьих, эти деньги будут нашими инвестициями в один проект. Сосед получит свои миллион триста пятьдесят за минусом 250 000, что он пообещал мне за возврат, а мы с тобой получим минимум по полтора лимона.
При слове «проект» я всё понял – кидалово. Никакой он не чекист, не адвентист и не шерлок холмс. Обычный мошенник. Как-то подловил меня, а теперь вытянет мои денежки, псина. Хуй ему на рыло. Пусть уцепится нижними зубами за верхние и повыдирает их себе с корнями. Хрена лысого он получит.
- Гриша, а покажи, пожалуйста, свое удостоверение. Что-то мне как-то стало недоверчиво…
Энкавэдэшная гнида  даже бровью не повела, достала из кармана корочку в красной обложке  с орлом, развернула и показала цветастую ксиву с фотографией в военной форме. Я успел прочитать «Федеральная Служба Безопасности РФ», фамилию и имя, потом ксива схлопнулась и улетела обратно в карман.
- Ты, Малыш, не сомневайся. Деньги у тебя, если бы я захотел, уже давно бы забрал.  Но мне нужны не только деньги, но и напарник. Тут дело непростое и без напарника не обойтись. Как у тебя со временем?
Я пожал плечами:
- Хоть жопой жри. В пятницу отвалил с работы.
- Вот и отлично. Будешь непосредственным руководителем проекта. Исполнительным, так сказать, директором. Сам понимаешь – при моей службе особо не посуетишься. Поэтому  буду в тени осуществлять общее командование, прикрытие и решение стратегических  вопросов. А на тебя ложится вся черновая рутина.
-Рутина? Да я только-только хотел пожить в удовольствие. Денежки потратить на досуге…квартиру обставить там, в Европу на машине прокатиться…
Но мне уже было понятно, что муха запуталась в паутине и чем больше она трепыхается, тем туже затягиваются липкие ниточки. Горло ощущало мертвую комитетовскую хватку:
- Никаких «прокатиться». Сначала дело. Ты еще даже аванс не отработал. К тому же даже если бы мы поделили деньги по 675 000 на рыло – этого надолго не хватит. Без дела сидеть никак нельзя. За год все бабки улетучатся.  Вот машина, например, ест бензин. Техобслуживание ей проходить надо, стоянка, страховка, налог. Квартира – коммунальные платежи, тот же налог, отремонтировать, обставить, заплатить соседям за потоп. Сколько денег в год? Если нет дохода – будешь проедать капитал. За пару лет деньги разлетятся. Не вариант это. Вот полтора миллиона – это уже сумма. Так что давай, не бузи, включай двигатель. – и он изобразил рукой жест как будто раскручивал вертолетный винт.
«Суровый чувак, - подумал я, - голова как компьтер. Глядишь  - и правда всё получится. Интересно – что за проект-то? Махинации? Биржа? Паевые фонды? Если у него есть завязки, то можно, конечно, прокрутить бабки. Но сейчас не седьмой год – хуй чего заработаешь на этих ПИФах… чтоб за короткое время получить триста процентов прибыли, это надо наркотой банчить или секс-рабынями… Не удивлюсь, кстати. С него, с морды кагэбэшной станется. Если будет какой криминал – соскакиваю в пизду. Он-то выкрутится со своей ксивой, а мне как зицпредседателю сидеть придется…»
А Гриша уже начал рисовать каркас проекта:
- Значит, схема простая. Мы поднимаем бучу в интернете, на телевидении и в жизни, дескать, российский народ курит на 90 процентов, а наживаются на этом табачные компании – Филипп Моррис, Джей-Ти-Ай и Би-Эй-Ти. Они попилили российский рынок и спокойно тут зарабатывают сверхприбыли. И аппелировать будем именно к тому, что на «дорогих россиянах» наживаются именно западные компании. Здоровьем никого из курильщиков уже не зацепить. Единственное, что сейчас может сработать – это патриотизм. Тут-то и пригодится нынешняя мода молодежи на флэш-мобы. Ебанутые дурачки с удовольствием ходят на разные мудацкие акции. Слышал, наверное?
Я кивнул. И уж  не стал ему говорить, что тоже участвовал, еще когда учился в институте, в паре акций – один раз  толпой где-то человек в сто встали с коньками через  плечо в очередь в клуб «Дягилев» и каждый спрашивал – «а почему на каток не пускают?». И другой раз тоже какую-то херню делали, но что точно -  не помню – мы напились джин-тоника и я выпал из окружающей действительности.
- Ну и вот. – Гриша продолжил изложение. – Надежда, конечно, на этих придурков.  Ну, и еще на то, что с кризисом народ реально меньше начнет покупать сигареты. Нам, главное, сейчас быстро заявить о нашей организации, состряпать пару акций, а дальше – как пойдет. Ситуацию я оцениваю оптимистично – шансов у нас 60-70 процентов. Если всё пойдет успешно и продажи табака в России упадут, то нам сделают предложение, а мы поторгуемся и согласимся. В идеале нам должны сделать предложения все три игрока. От каждого потребуем за сворачивание нашей деятельности примерно по полтора миллиона евро – от Эф-Эм побольше, от остальных поменьше – филиппморрисовцы крупнейшая контора.  Им и отдуваться. Если не выгорит – мы теряем только около миллиона евро. Если выгорит – получим деньги, да еще и здоровье людям сохраним. Глядишь – кто-то и вправду курить бросит…  Всё понятно?
Всё было понятно. Чай, не пальцем деланный, как батя скажет. Чего ж не понять-то? Вариантов у меня особо не было, но и риск, конечно, был небольшой. Да и, в конце концов, колхоз дело добровольное – хочешь вступай, а не хочешь – корову отнимем…  В том, что у фээсбэшника есть средства отобрать у меня мои кровные бабули, я  даже не сомневался.
-А если не выгорит – что соседу своему возвращать будешь?
Григорий улыбнулся еще шире, чем раньше:
- Ну не возвращать же ему машину и квартиру твои. Скажу – не получилось. Что еще?
- Да всё понятно, хули. Завтра, значит, приступаем?
- Ну да. Чего тянуть-то? Время может сыграть против нас. Если кризис внезапно закончится, шансов у нас не будет. Смотри. – он достал из кармана блокнот и выдернул из него листок. – Вот контакт. Рекламное агентство «TAiМедиа». Королёва Виктория Львовна. Придумаешь название для нашей общественной организации – позвонишь мне. Телефон там же. Твои данные у меня есть - зарегистрирую на тебя и еще двух соучредителей некоммерческую. Кое-какие завязки у меня имеются в палате. Потом поскачешь к Виктории Львовне. Она тётка грамотная, быстро всё схватывает. Дашь ей задаток – двадцать тысяч. Потом посмотрим как дело пойдет. Особо вычурный дизайн нам, сам понимаешь, не нужен. Пусть организует на яндексе, рамблере и гугле. Один хер там все прочитают. Потом по телику на первом канале в прайм-тайм после майских надо успеть ролик дать.  До сезона отпусков. А там видно будет. Дальше придумаем как акцию делать будем. Акция пока не горит.
Гриша поднялся с дивана и зевнул.
- Ладно, если что – звони. Поехал я спать. Сегодня у нас строевой смотр был. Надо было к семи часам приехать на службу.  Командир всех проверял. Давай одну котлету – зарегистрирую организацию - положу на счет.
Я залез в шкаф и отдал ему  пачку евриков. Так, сволочь, зазомбировал, что даже отдавать не жалко было, энэлпэшник проклятый…
Мы вышли в коридор. Пока гость обувался, маманя суетилась – предлагала сырников в дорогу. Гриша от сырников отказался, пожал нам с батей руки, учтиво поклонился маман и вышел из квартиры.
- Чего это вы обсуждали на ночь глядя? – папашу раздирало любопытство.
- Да это из службы безопасности. Оказалось, у нас пропала документация на холодильник один, Дженерал Электриковский. Ну, вот он и спрашивал – не знаю ли я чего про эти бумаги.
Реакция была мгновенной:
- Один раз на нашем заводе тоже произошло ЧП - пропали чушки серого чугуна
из литейки. 215 тонн. Ну, приехала, естественно, следственная бригада. Полтора часа сидели в кабинете у директора. Все бумаги смотрели, накладные - эти обэхаэсники такие придиры. Даже собаку приводили. А я в то время уже обходной подписывал - сидел в приемной, чтоб мне, значит, печать поставили. А мимо меня к следователям этим - коньяк, севрюга, семь блядей высшего сорта от гостиницы «Космос», сигареты мальборо…  И всё туда - следственной бригаде. В конце концов нашли виновного - это Лыков из формового участка оказался. Он полгода назад откинулся - тоже за кражу сидел. так что все сходилось. Его в тот кабинет вызывали - он сам признался, что болванки спиздошил для грузила на рыбалку. Но сами чушки чугунные так и не нашли...

Перед тем как заснуть, я ворочался в кровати, раздумывая над всей этой афёрой с табачниками. В принципе, гринписовцы занимаются тем же самым банальным шантажом. И деньги им исправно платят. А поскольку их низменная цель приподнять деньжат прикрыта благородными разговорами об охране природы, то они еще и блистают безупречностью рыцарских доспехов. Так что у нашей концессии есть все шансы срубить лёгких бабок. Как и в случае с гринписом, вся низовая работа ляжет на прекраснодушных дуралеев, отчищающих мазут с пингвинят. А их бигбоссы в это время рассекают на яхтах волны карибских и средиземных морей, обнимая сисястых блондинок с напартаченными на копчиках тигрятами и альбатросиками.
По табаку трудно, конечно, развернуть такую же кампанию как у гринписа, но думаю, что ничего невозможного в этом нет. Тем более этот аферюга с Лубянки всё точно рассчитал – наши курильщики могут плевать на свои отхаркиваемые проеденные раком лёгкие, на детей, задыхающихся от астмы, потому что их мамаши дымили, катая колясочку по скверику, но никогда не  позволят проклятым империалистам, тем более американским, наживаться за счет простых россиян.
С этой мыслью я уснул. Мне снилась огромное поле с грядками, засеянными табаком, кубинские мулатки, сворачивающие табачные листья в сигары, и папаша в соломенной шляпе, который рассказывал, что когда он работал  на одной плантации на Барбадосе, то у них тоже был один случай с бригадиром Эрнандо Хименесом…

****

Во вторник утром я созвонился с Викторией Львовной и договорился о встрече. Стрелка у нас была забита на 16 часов в их офисе в Милютинском переулке. Ничего предпринимать до начала рекламно-пиарно-флэшмобной акции я не хотел.  Поэтому просто включил музыку,  сел на диван и стал придумывать название для нашей масонской ложи. Сразу придумалось «Независимое АнтиТабачное Общество». Сокращенно «НАТО».  Но во-первых, обращаться к патриотическим чувствам россиян от имени «НАТО» как минимум глупо. А во-вторых, нельзя называть компанию словами с негативным оттенком. Борьба с чем –либо всегда вызывает отрицательное отношение у публики: «Ты придумай что-то своё, созидательное. А уж бороться против чего-то – дело немудрящее!». И мысль моя бежала дальше.
Может быть, назваться по аналогии с Гринписом? Какая-нибудь «Зеленая планета» или «Голубой воздух»? Но все цветные названия сразу вызывают  какие-то  нежелательные ассоциации. Красный – с коммунистами, белый – с белогвардейцами, желтый – с китайцами, голубой – с пидорасами, зеленый – с наркотой, коричневый – с говном, синий – с алкоголем, чёрный – с фашистами, фиолетовый – ну, наверное, тоже с пидорасами. В общем, вариант цветных названий не канал.
Голова уже начала пухнуть. Никогда не думал, что придумать название для конторы такая сложная штука. Ведь нужна оригинальность – раз, точность – два, звучность – три. Но и некоторая солидность должна быть… Хм… солидность… Ну, если солидность, то пусть будет «Некоммерческая организация «Забота  о людях». Сокращенно «НеОЗОЛ». Не. Лучше «забота о населении». НеоЗОН. Блин. Какой-то смысл получается – то «зол», то «озон». Ладно. Хер бы с ним. Пусть будет «неозол». И для сайта хорошее слово. Зарегистрируем домен «неозол.ру» и начнем промывку мозгов. Немножко на название лекарства похоже, но это никогда не поймешь как выстрелит. Кто-то вообще кладет на эти таблетки, а кто-то интересуется. Может, кто-то подумает, что это новое колесо от курения…
Я позвонил Григорию, сообщил название нашей «фирмы». Он хмыкнул, но ничего не сказав, записал оба варианта – длинный и сокращенный, сказал, чтобы я после разговора с Королёвой дождался 18-ти часов (если наши тёрки закончатся раньше) – он выйдет со службы и мы обшуршим следующий наш шаг на пути к богатству. Сейчас он напряжет своего человечка и через пару часов Малышев В.А. станет главой одной из самых богатых и влиятельных организаций в России –  Фонда «НеОЗОЛ». Могу уже заказать себе визитные карточки. Говорил Гриша  свободно – видно было, что или сидит один в кабинете, или я поймал его в каком-то безлюдном закутке лубянских коридоров.

Tweet