Вечером уходили домой. После трёх сумасшедших ночей в этом безумном городе перетряхнул карманы в поисках наличности. Ни чего стоящего в результате, только горка мелких блестящих монеток, тянущая примерно на американский доллар. Дома от них толку ни какого, да и в каюте всякого хлама за рейс набирается предостаточно.
  Сгрёб железки в карман и двинул к трапу. Стояли прямо в городе, поэтому, особо не разбирая, через пять минут причалил в ближайшей  забегаловке.
  Забрался на табурет и высыпал на стойку перед барменом остатки своего золотовалютного запаса: - Чего-нибудь выпить, пожалуйста.
  Мужик в обычной для здешних питейных заведений униформе – цветная жилетка и бабочка в горошек – лишь бросив взгляд на мою россыпь далеко не золотых, выставил пару рюмашек и налил граммов по пятьдесят чего-то местного, если судить по цвету и запаху.
  На раз опрокинув первый шкалик достал пачку сигарет и прикурил у молчаливого но расторопного работника общепита.
  Будто из окружающего знойного полуденного эфира на соседнем табурете материализовалась чудо-креолка убойной красоты.
  Такое возможно только в двух местах – здесь и на острове свободы.
  Белое платье с золотой отделкой. Такая же лента в волосах. Глаза. Губы. Волосы. Кожа. Слов нет. Это надо видеть.
  - У тебя есть пять долларов, морячёк?
  Подоплёка вопроса до меня дошла не сразу. Просто после вчерашнего я был немного не в форме.
  - Прости красотка. У меня нет пяти долларов.
  Её длинные шоколадные пальчики, как банановые змейки, потянулись к моему второму ещё не тронутому стаканчику.
  - Может у тебя есть три доллара, морячёк?
  Уловив наконец-то смысл происходящего, я как истинный джентльмен удачи, должен бы был застрелиться, что бы избежать позора. Но в организме сил не было даже на это. Да и револьвера, честно говоря, у меня сроду не было.
  Что такое пять баксов. Та, вчерашняя, была не хуже этой и обошлась мне не менее пятидесяти долларов. И расстался я с ними без сожаления – оно того стоило. И позавчера тоже ушло примерно столько же. А эта bella dona сейчас мне может и ни к чему, но не помочь такой девочке – просто свинство.
  - Мне очень жаль, но у меня нет и трёх долларов.
  Поиграв стаканчиком, она оставила его в покое, но потянулась за сигаретой. Немногословный бармен живо щёлкнул зажигалкой и снова превратился в скульптурное приложение барной стойки.
  В другой раз при таком раскладе и такой девочке я бы наверное рванул на пароход, нарыл в чемодане пресс, в нём кредитку. Потом метался бы по набережной в поисках банкомата. Потом менял бы сотенные на ходовые помельче. Потом начал бы сорить деньгами. Потом. Потом заломило в висках от таких суматошных мыслей.
  Соседка как-то не по настоящему закурила, пыхнув дымом в мою сторону.
  - А может у тебя есть один доллар?
  - Нет – отрезал я и, осушив второй стаканчик, двинул к выходу.
  И тут в руку словно шарахнуло током. Это её бархатные пальчики прикоснулись к моим. Я замер от неожиданности, а она сжав мою ладонь потянула меня на улицу.
  Оказавшись на набережной, мы тут же нырнули в какую-то подворотню. Ещё пару минут петляли по лабиринту грязных серых стен и обшарпанных дверей, пока моя провожатая не открыла одну из них. Мы втиснулись в маленькую комнату, стены которой были обильно увешаны цветными картинками из журналов. Окон не было, зато была деревянная кровать, вернее топчан, накрытый покрывалом с большими красными цветами.
  Чуть-чуть подтолкнув меня к кровати, креолка вскочила на неё и словно бабочка из куколки легко выпорхнула из своего белого платья. Её руки-крылья, будто волшебной палочкой, взмахнули белой лентой, и я пропал. Во времени и пространстве.
  И от туда, из сумеречного далёка, смотрел на это сумасшествие чувств и движений, заполнившее жаркую комнатёнку.
  Колдовские ритуалы Вуду смешались с первобытными плясками охотников Амазонки, карнавальная самба-румба – с заупокойным гаспелом, садо-мазо – с изысканной нежностью востока. Кока без колы, виски без содовой, инь и ян в одном флаконе.
  Как мартовский кот после недельного загула, вывалился я из подворотни, этой чёрной дыры экстаза, на приморскую мостовую.
  Моя голова была почти так же пуста, как и мои карманы. И лишь одна мыслишка стучала в висок. Перебираясь на пароход, взывал я к Нептуну, Посейдону и прочим водяным авторитетам - уберечь меня от всякой заморской нечисти. Потому как случившийся эротический экспромт явно застал меня врасплох, и из всего многообразия резинотехнических изделий у меня при себе оказались только вьетнамские шлёпанцы.
  И я был услышан. Через несколько дней посреди океана-моря я обнаружил стайку заморских зверушек с затейливым русским названием. А после двух сеансов омовения чистейшим сепарированным соляром для судового дизеля я был готов к встрече с родным берегом и духовно и физически.
  Теперь, на склоне лет, когда тащусь в булочную и перебираю мелочь в кармане, я иногда вспоминаю тот последний доллар. Вот только к сожалению креолки и мулатки в нашу булочную что-то давно не заходят.

P.S. Все персонажи и события вымышлены. Любые совпадения случайны.
P.P.S. Кроме мандовошек.

Tweet