...Молоко шло плохо, зато сметана и масло топленое почти уже разобрали. Сельчане посмеивались над городскими - что это за молоко, которое по полгода можно в холодильнике держать? Брал из своих кто-то раз на пробу, обплевались. А тут вот же оно, парное, из-под живой коровы, емшей свежие, сочные травы... Ну да Бог с ними, цены решили не сбавлять, все равно кое-что разбирают, а из лишнего лучше масло бить.

Василий третий день ездил за жену. Ох и неловко было первый раз - ну что это, мужицкое ли дело молочишком торговать?? С другой стороны Васька любил город, до рождения ребенка бывал тут нечасто и мог вспомнить чуть ли не каждый приезд. Если не считать редких поездок на Кривой рынок, самую окраину города, впервые ездили еще когда Петрухи не было, к Катиной сестре Людке, в 15 лет убежавшей в город. Вахтовики, катавшиеся на севера, привезли с автовокзала в деревню слухи, что чуть ли не за деньги давала Людка городским с тех своих малых лет. Но Васька не верил - через четыре года та вышла замуж, за городского причем, живет в достатке. Кто бы ее, гулящую, в жены взял, да еще и богатый? Да и Катерине не нравились эти наговоры, сестра все ж. В тот день Васька в рукаве пронес в автобус портвешок, и когда тот уже тронулся, а Катерина отвернулась к окну, быстренько башку бутылке и скрутил. Катька только зыркнуть и успела - Васька уже рот вовсю полоскал. По обыкновению, разом махнув пол-бутылки, блаженно развалился на коричневом дырявом дермонтине заднего сидения. Крышку сразу выкинул на пол - чтобы Катька бутылку не просила закрыть и убрать. А открытую чего держать, расплескать разве что. Так и допил и приехал и ввалился и, свежаком обдавая чистеньких гостей, знакомился. Все были городскими, у девок сплошняком сиськи наружу, ляжки блестят - срамота. Мужики здоровались не вставая, протягивая свои белые холеные ручки, чуть пожимали и морщились от хвата огрубевших крестьянских рук. Поначалу и разговор был таким же вялым, но позже народ разошелся, расплясался, все эти торговые агенты, клерки и прочая конторская крысота напилась и Ваське, все еще почти трезвому, несмотря на выпитое, было смешно на них смотреть. Один подсел и начал чего-то там заплетающимся языком говорить про мясо, поставки, доли, проценты, пересортицу крупы и муки. Васька долго молча слушал его, а после лишь спросил, почему тот руки пожимает как бы нехотя, как барыня, чуть ли не целовать рученьку дает. Здоровайся ты как мужик, покажи силу, попробуй чужую. Тот в очередной раз посмотрел на него как на дикаря и, вставая, сказал что-то совсем уж обидное. В общем, случился скандал, а попросту - навалял Васька слегка этому краснорожему торгашу, Катька плакала, утром перед хозяевами было неудобно. После этого долго в гости их не звали, хоть и смеялся свояк наутро следующего дня и говорил, что ничего страшного не случилось.

Да и некогда потом уже было - Катюха, родная Катеринушка была на сносях. Перед тем в очередном длительном загуле Васька был, а узнав случилось невиданное - поехал в город и кодировался. Выменял на корову и помощь в сенокосе у соседа старенький Москвич и крепко за него взялся. Через пару месяцев, фырча и подергиваясь, прежде практически уже мертвый авто выехал со двора. В райцентр жену Василий отвозил уже сам. Разрешившись бременем молодая мать не стала долго валяться на казенных простынях и на вторые уже сутки запросилась домой. В тот день тракторист Васька выглядел чуть не лучше себя свадебного - самолично выглаживал свою лучшую одежду, сел в свой "москвичонок", погрузил родню кто поместился, сзади поехал "газон"-будка с остальными. На обратном пути все ехали в будке - в "москвиче" вытянувшись струной от волнения и важности не быстрее лошади ехал Васька, а взади сидела жена с Новым Человеком - сыном Петюнькой. И то ли заранее молодой папаша к доктору ездил, то ли плюнул на это - да только такой гужбан с друзьями и родней устроил по поводу, что еле на четвертый день остановился. Катька была у его матери, и когда опухший, но трезвый муж появился на пороге, только улыбнулась и совсем не ругалась. В конце-то концов, сын у человека родился, первый, да и все мужики в деревне одинаково отмечали такие большие праздники.

В общем так и жили, пару раз в год ездили к Людке, те сами почти не приезжали. И каждый месяц на рынок, то трусы-маечки Петрухе, то еще какую мелочь. А Катька и по несколько дней подряд на автобусе с товарками - молоком-маслом, все ж прибавка, а то какие в колхозе деньги. Но щас Петро приболел чего-то, а молоко не ждет, те белоручки, кто покупал как разом сговорились и обе семьи укатили куда-то отдыхать. Васька только так и не понял от чего отдыхать, и так целыми днями на кушетке валяются с книжками, скотины нет, пешком по деревне не ходят, на огороде кроме травы, пусть ровной и зеленой, ничего нет. Соседи часто принимали гостей с города и приезжавшие поначалу водили своих детей к ограде, откуда показывали им Васькиных коров, овец, лошадь и курятник, пока хозяева не проложили двухметровый глухой забор.

...К часу дня у Васьки ушла последняя баклашка молока, это было очень хорошо, даже у Катьки не всегда получалось все "толкнуть". Было жарко, в голову даже закралась шальная мыслишка о бутылке пива. Васька позволял себе иногда в деревне, напивался конечно, но как раньше не гулял, два дня от силы. А вот пиво, сейчас, в городе, как человек... Не вонючий самогон - вкусное, свежее, густое пиво и не до пьяна - а чтоб... чтоб в удовольствие. Пощупав нагрудной карман, где лежала вся выручка, проверив застегнута ли пуговица, он хлопнул по заднему карману и выудил заныканный полтинник. Это было по-мужски - и пива выпить и принести все до копеечки жене, в семью, Петюньке в конце концов. С легким сердцем Васька похилял в сторону пивной, небрежно раскидывая ноги на манер городских. Вдруг мелькнул знакомая фигура.
- Серёга! Серёг!
Человек быстро обернулся, по инерции все еще шагая и заходя в кирпичное здание, но узнав остановился, хоть и без особой радости на лице.
- Василий, здаров, ты чего тут?
- Да я на рынке вон... Молоко...
Сергей, Людкин муж, озорно кивнул в сторону пивной:
- Вижу я твое молоко...
- Да я немного. А ты куда бежишь?
- Да вот и я... немного..., - он явно куда-то торопился. - Слушай, я это... ну ладно, пошли со мной.
Они поднялись вверх по лестнице здания, на первом этаже которого стоял затхлый запах пота, курева, перегара, ссанья и немытых тел. Васька хоть и был трактористом, но баню любил и регулярно ходил, при первой возможности. "Вот он, бля, город", - подумал, хотя видел конечно и прежде на рынке оборванных пьяниц-бомжей.
Они вошли в комнату, обитую белым пластиком, похожую на "красный уголок" в правлении их колхоза, тоже везде какие-то объявления, списки. У одних бумажек возбужденно шушукалась пара человек.
- Да в лотерейки я тут играю.. Девушка, дайте 15 купонов тотализатора. Нет, давайте 16...
Получив кипу бумажек, Серега двинулся к столу, деловито достал из кармашка огрызок карандаша и принялся быстро-быстро черкать квадратики. Васька что-то мельком давно слышал про летереи типа 6 из 36 и пока молча наблюдал. Серега, почеркав пяток бумажек, поднял глаза с улыбкой:
- Возьми один, заполни, 20 рублей стоит. Если нет денег я заплачу, просто удача не любит когда в долг играют.
А Василий уже читал бумажку и ничего не понимал. Крузейро... Там...Тампере... о, Торпедо, Металлург, этих вроде слышал где-то.
- Это футбол штоли?
- Да, это 15 игр, - у Сереги осталась пара бумажек и их он уже разглядывал вдумчиво. - Угадаешь как сыграют - станешь богачом. Прямо в этой будке.
- Так есть же наверное люди, кто знает как какая команда играет, им трудно штоли угадать-то. Пятнадцать игр всеж не сто.
- Все так думают.. - Серега отвлекался с явной неохотой.

Пока свояк, запустив обе пятерни в свою шевелюру, сидел как коршун над листочком, Васька бегло понаставил крестики напротив тех команд, названия которых ему больше понравились. Если не мог сразу решить, ставил знак посередине. Подойдя к окошку, он обомлел - в узкости этого квадрата, в глубине каморки сидело юное очарование. Белокурые локоны падали на нежные плечи, кончиками возлегая на приятных глазу округлостях груди и табличку с надписью "..на. Кассир". Длинные ресницы томно поднялись, голубые глаза дулами уставились на Василия и прозвучал выстрел:
-Вы что-то хотели?
-Я?.. - не найдясь что еще добавить, Васька протянул свой листок и мятый полтинник.
-Что-то еще?

Свояк все еще сидел, паралелльно вороша какую-то засаленную подшивку. Схватил за рукав подходящего Ваську.
- Один или два? С иксом хочу взять...
- Один. Серёг, пойду я, бабы закругляются там наверное.
- Ага, ага... Катерине С Петром привет.
- Давай, Людке тоже. И это, как узнать, выиграл я чего или чё?
- А ты в пятницу здесь будешь? Зайдешь, покажешь вон бумажку ей. Да, и слушай... Давай пока не будем говорить нашим. Потом сюрприз сделаем если вдруг чего.
-Бывай.
У автобуса толпились бабы, гремели посудой, кто-то нес пакеты с продуктами и тряпьем, остальные были на подходе - практически никто пустым из города не возвращался. Васька достал листок с пришпиленным кассовым чеком и, повертев в руках, зачем-то понюхал его. "Марина? Ирина? Может, Анна?".

...К пятнице Петро уже резво бегал, гоняя во дворе кур, но Василий сам вызвался на рынок, сказав, что нужно кое-что из запчастей купить для техники, своей и колхозной. В лотерейку он и не верил конечно, хотелось просто поглядеть еще раз на эту девчушку, такую красивую, такую ухоженную, такую... городскую штоли. В разговоре с сельчанками сославшись на все те же запчасти, Васька поспешил к будке. Окошко открылось и явило Василию кислую морду тетки в годах. Он молча отошел, но потом вспомнил про лотерейный билет. Через полминуты тетка ему вернула бумажку - "Ничего". Черт с лотерейкой, хотя и это досадно. Видимо, не ее смена. Хорошо бы в следующий раз увидеть.
-Дайте билет. Ну вот, где пятнадцать...

В понедельник Васька, придя в будку через час после ее открытия, опять встретил Серёгу. Тот, увидев свояка, расплылся в радостной улыбке:
- Выиграл, - не здороваясь, засиял Серега. Но потом протянул руку и деланно небрежно, развязно промычал. - Семьсот правда всего. Ну, хоть купон побольше поставлю. В этом тираже есть пара "верок". ХИК должен брать в этот раз, да и Балтика в гостях не сможет думаю...
Серёга говорил всё тише, одновременно опускаясь на стул к своим бумажкам, записям, засаленной зеленой папке со следами от чьих-то грязных рук, и, казалось, уже забыл про Василия. Тот направился к окошку, где все повторилось заново, всё как в прошлый раз - тетка, минута ожидания, пусто. Пришлось выуживать заготовленные червонцы и опять покупать билет на свои.

К середине недели вернулись соседи-"дачники" и уже не было надобности каждый день мотаться в город, но Васька решил посмотреть лотерейку после первого же дня, какие там результаты. А всё потому что в прошлый раз, остановился около окошка и глаза наткнулись на объявление о прошлом тираже. Тогда один билет двадцатирублевый выиграл почти 3 миллиона. ТРИ МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ. И то ведь не полностью угадал. А главный приз? 70 миллионов. СЕМЬДЕСЯТ МИЛЛИОНОВ. Как увидел Василий эту надпись, так она и стояла у него перед глазами эти дни. Никогда вроде не витал в облаках, не мечтал понапрасну, а тут задумался - что бы он сделал с такими деньжищами? В город переехал, в хоромы на весь этаж? Да вряд ли, вся родня тут. Трактор свой? Ну двести тыщ, а остальное... Да и в колхозе надоел этот трактор дурацкий, земля не ждет, без выходных пашешь. Дом срубил бы себе, хрусталем обставил и коврами завесил - ну пусть мильён, ну два. В общем, только голову ломать. Вот досадно только в город не вырваться, Петро чего-то чихает и сильно простыла Катька, нельзя их оставлять, за скотиной смотреть надо. Да и дел по дому набралось, но что-то лень всё, о лотерее думалось всё чаще и чаще. Вот и сейчас, сидел Васятка на завалинке и разглядывал свой листок с единицами, двойками, крестами...
- Как дела, Василий? Как вы тут?
Василий вздрогнул - сосед Юра, загорелый, свежий, покрасневший с бани, стоял рядом, вытираясь полотенцем и уже даже разглядывал сверху его купон. Читая, тот щурился, вглядывался, видимо тоже для него дело новое. Был он вдвое старше его, но так как чуть не с самых малых лет жил в городе, оно не было как-то сильно заметно. В деревне взрослеть приходиться раньше.
- Спортлото штоли? Ну и как, выиграл чего-нибудь?
- Пока не знаю, - деловито протянул Васька, доставая "Приму". По сути и не курил вовсе, а так уж, дымил изредка, в охотку. Сосед одновременно с ним выудил из кармана пачку - дорогих наверняка - сигарет и прежде чем Васька выбил из мягкой обертки свою безфильтровую (но рифленную - непонятно почему, но мужики предпочитали именно рифленные, хотя по Ваське один хрен были что те, что другие) "приму", протянул ему сигарету и прикурил из тяжелой, массивной даже на вид зажигалки медного цвета.
- А Волга выйграла кстати, я приятелю в Тверь звонил, он с футбола как раз ехал, радостный. Вон и у тебя они стоят.
Васька тем временем затягивался и даже получал удовольствие - такие сигареты и постоянно курить можно, кислым не прёт, почти не воняют. Красота! Вот дорогие наверное, кабы денег как у соседа иметь и Васька б такие курил, даже и по пол-пачки в день. Тем временем сосед зашёл в дом, но через минуту вышел уже с двумя банками импортного пива и чемоданчиком.
- Сейчас глянем, Василий, на твоих архаровцев, вон уж половина игр закончили наверное.
Юрий открыл чемоданчик, внутри которого оказался компьютер. Василий сторонился таких вещей, да и негде было к ним привыкать - в школе второй год как поставили, да и то один, правда побольше этого. А Ваське чё эта школа - уже сын скоро, год-два побегает и пойдёт, он этот компьютер и видел-то раза два. Васькина техника вона - трактор, простой и понятный. Сосед в это время вовсю уже щолкал клавишами, кидал взгляд то на бумажку, то на монитор и наконец удивленно крякнул:
- Ба, Василий, да ты футболист, всё отгадал!
Васька поначалу не услышал и вздрогнул скорее от холода банки на своем плече, а потом до него дошел смысл услышанного.
- В смысле всё? Сколько?
- Пока девять. Через полчаса закончатся еще две игры и как раз начнется вот эта, последняя на сегодня, где у тебя "Старт" стоит. А чё, всё надо угадать? И сколько будет?
- Ну уже вроде за 9 должен быть выигрыш, - Васька пальцем проткнул банку и пытался внешне оставаться спокойным и пока это ему удавалось. Ну что такое 9? Видел он сколько дают за девять, но все равно конечно же приятно. На следующие 2-3 раза на билеты можно будет не тратиться. Или как Серега вон купить десяток сразу. Или даже двадцать... Погода была тихая и теплая, вкусное пиво разливалось по чреслам, в голове чуть шумело от выкуренной сигареты, а на коленях лежала выигрышная квитанция. Ваське было хорошо, но он не хотел впадать в мечтания, но теперь конечно было интересно как пойдет дело дальше.
- А это... ну вот это же интернет, да? Там можно посмотреть как вот эти играют? - он ткнул в две последние на листочке пары команд, а Юрка оказывается уже вовсю шуровал в компьютере, пока удовлетворенно не откинулся спиной к забору.
- Вон, играют еще. Пока правда ничего хорошего.. Обе твои проигрывают.
"Хех, - Васька сплюнул под ноги и хлопнул себя по коленкам. - Размечтался, олух. Будет тебе и дом, и трактор.." Вслух же сказал:
- Юр, я пока со скотиной разберусь, ты спать когда ложишься?
- Да мне самому интересно, пока тоже по дому то да се, выйду в общем через часок с пивом.
Пока возился по двору, напряжение схлынуло, да оно и не было таким серьезным. Ну, 9, ну щас пролетят эти, ну совпадет еще одна игра, максимум две... Сколько тогда, тыща? Две? Ну, вообще-то две тыщи тоже хорошо бы... Васька мешал комбикорм, но уже не терпелось посмотреть, что там Юркин чемодан показывает. Наконец, закончив, он вышел на улицу и у соседских ворот негромко присвистнул. Практически сразу же распахнулась высокая дверь железных ворот и в проеме появилась довольная Юркина рожа:
- Пляши, сосед! Твои одни повели, другие сравняли.
Васька автоматически потрогал нагрудной карман, где лежал билет. То ли выпитое пиво забродило в животе, то ли чего другое, но и сердце начало стучать сильнее, не хотел пускать он шальные мысли в голову, но и они уже лезли. Если тут все хорошо, пока 10... или даже 11.... А ведь и еще одна игра сегодня.
- Гол! Аахаха! Смотри - и эти твои вперед вышли! ХИК какой-то...
С этими словами Юрий поставил чемоданчик на скамейку и вскрыл маленькую упаковку пива. На экране компьютера погасли до этого мигающие строчки - обе Васькины команды довели дело до победы. Было 11 из 11, начиналась последняя на сегодня игра - чемпионат Норвегии, где шальная рука поставила на команду с названием Лиллестрем. Тайме тронулся, показал 1' - игра пошла...

...Лиллестрем выйграл 3-2, у Васьки ходуном ходило в голове, заныло в груди, затревожилось - неужели? Надо было идти спать, утром тоже двор на нем, да и Петро долго спать не будет, а потом еще и тяжелый рабочий день на почерневшем от мазута и солидола тракторе. Техника была дряхлая, еще с тех времен когда колхоз закупал их новенькими и не по одному, а партиями, по потребности, а не исходя из бюджета. Долго думал Василий, то падал духом, ожидая завтрашний провал, то верил вто что нельзя было верить - в два, в три, а то и СЕМЬДЕСЯТ МИЛЛИОНОВ рублей. До этой суммы оставалось три шага, три правильно отгаданных победителя.. Несмотря на все эти переживания, он все же уснул ближе к середине ночи, и через два с небольшим часа пришлось вставать. Мысли будто и не покидали Васькиной головы, она будто и ночью думала, не отвлекаясь на сны, но даже несмотря на это была достаточно ясной. Васька на автомате выгонял скотину, чистил сарай, кормил собаку, заливал кипятком пшено, набирал воду в чаны на огороде. Думал он в то время совсем о другом. Выехав в сторону мастерских, остановился у магазина и недолго подумав спрыгнул и вернулся через минуту к своему тарахтящему на всю улицу трактору с бутылкой в одном кармане и двумя консервами в другом.

- Мозамбик, чего сломал опять? - Васька ввалился в грязную древнюю кузницу, одно из разваливающихся зданьиц на территории мастерских, раскинувшихся от дороги-большака до глиняного карьера. От древних кузниц собственно в этой ничего и не осталось так-то - называли её так потому что была тут маленькие печь и наковальня, где выправляли небольшие детали, с которыми можно было справиться в таких кустарных условиях. Денег на запчасти было выбить практически нереально, поэтому каждый справлялся как мог, а то и просто в свободное время - а с постоянными перебоями с топливом, сломанной техникой и частыми отъездами начальства его хватало - мастерили кто что мог для себя, для своего хозяйства, от ручек для тележки до декоративных деталей забора. Сейчас Мозамбик, мужик лет 45 с помятым лицом, уныло стучал по резцам для плуга комбайна. Кличку свою заполучил он давно, сразу по приходу с армии, ибо выполнял "миротворческую" миссию в одноименно государстве, а спустя 20 лет, по прошествии срока давности, еще и рассказал, как их отряд выжигал африканские села, несогласные с новым ставленником Союза.
- Здарова, Васёк, да говорил я блять Степанову, камни там уже, чего обочину брать на которой никогда и не было ничего, и расти не будет. Три крайних и сорвал, ремонтирую. Ого, а чё за праздник? - Мозамбик не дожидаясь приглашения уже снимал рукавицы, кинул их на стол, за которым уже Васька ножом открывал консервы.
- Ничего себе, устрицы. Они ж рублей сто, не меньше, тебе премию штоли выписали? Да и не ножом надо тут, деревня, а пальцем, видал чеку?
Пока комбайнер открывал в показательных целях вторую банку, Василий разливал коньяк по треснутым стаканам. Душа его пела, солнечные блики на изломах граней, сквозь которые было видно как плескался из горлышка "Старый Дербент", цветом похожий на передержанный свекольный самогон, веселили.
- Коньяк... Людка штоли приехала?
- Дождешься от Людки твоей. В лотерею я выйграл, давай, накатим.
- Да иди ты! И много?
- Незнаю, может и немного. На коньяк-то хватит, могу себе потратиться. С тобой вот радостью делюсь, не хошь если - щас на пилораму вон пойду - Васька наливал по второй.
- Это да, это да, правильно, что зашёл - затараторил Мозамбик, пододвигая стакан. - А чё за лотерея? Людкин Серега штоли научил? или как там его... Он говорят там то в автоматах, то еще где-то играет, от прежних денег и нет уж ничего. Ни сами не приезжают, ни вас не зовут.
- Знать не знаю, - откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу закурил Василий. - Мне-то они сам знаешь - не кровь, вода одна. Видел его как-то в городе, у пивной, да не расспрашивал. Они ж мутные, городские эти. А Людка меня всегда недолюбливала, всё жениха хотела Катьке такого же городского. А я значит колхозник, грязь, - неожиданно зло рыкнул Васька, рывком наклонившись к комбайнеру. - И Серега этот тоже за спиной посмеивался, знаю. У него высшее образование, конторские в друзьях, а я на пашне с семью классами образования. А то что хозяйство, значит, держу да ребенка в 21 год замастырил, чего он в свои 32 не может - это он в расчет не берет. Я вообще, блять, увижу еще как он смеётся ебало ему разобью, - сам для себя неожиданно закончил Васька.
- Ну давай, за нас и лотерею твою, - замял тему Мозамбик, с опаской поглядывая на захмелевшего, но крепкого и жилистого молодого тракториста. - Билет-то покажь?
- Я чё дурной, с собой его таскать, - чокнулся тот.

Нрав это такой, привычка ли мужицкая или признак болезни, но не смог Васька на этом остановиться. Занял в кассе правления пятьсот рублей, закупился тем же во второй раз и заехал на пилораму. Пилорамой была стоящая в стареньком ангаре конструкция из верстака и зубчатого колеса, распиливающего цельные стволы. День был рабочий, люда хватало, поэтому отвел Василий двоих своих бывших одноклассников, но тем нужно было в обед в район, встречать председателя с области. Чертыхнувшись, Васька поехал к Юрке - всё равно работы никакой уже сегодня не было и быть нем огло. Если только Степанов хватится, но эт же пока он приедет, пока одно да другое.. Да и зачем ему тракторист Васька? Махнул с горла как сел в кабину и покатил в сторону дома. Он и не помнил, пил ли когда-нибудь допьяна со своим "городским" соседом, но сегодня ж другой случай. Если он, Васька, всё угадает сегодня он вообще выкупит дом его со всеми потрохами. А Юрок пусть пиздует в свой город. Или нет, Василий Макарович сам поедет в город и купит там себе квартиру, с туалетом домашним, с отоплением, с лифтом обязательно. И будет он, простой в прошлом тракторист, сидеть на балконе и на головы городские сверху поплевывать. И ездить будет не в этой вонючей промасленной кабине громыхающей, а на машине с откидным верхом, не в жаре и смраде, а обдуваемый свежим ветерком. А рядом Катька и Петро.... Или нет, может эта кассирша? Васька заволновался до того что аж остановился посреди дороги. Катьку-то он любит конечно... А Петро? Васька прямо рассердился на себя - еще не хватало из-за бабы какой-то белобрысой сына своего бросать! Хлебнул коньяку и дальше тронулся. Кабину пекло неудержимо, каплями пот лился по лицу, заливал глаза, которые и без того слипались. Остановившись в тени сада, примыкавшего к дервенскому клубу (клуб он и был всю жизнь клубом, несмотря на вывеску "Дом Культуры"), он решил передохнуть. Сосед может еще и не проснулся, а Катерина точно спуску не даст за такое поведение. Ничего, Катеринка, заживем скоро!

Очнулся Василий часа в три дня, в одуряющей жаре кабины и выпал из нее к стоящей рядом колонке, под которую залез почти полностью. Опьянение будто бы прошло, голову ломило скорее от жары, чем выпитого, а улица будто вымерла, все попрятались в спасительную тень и холод закрытых ставнями спален. Воздух плыл, искривляя возвышающиеся недалеко от деревни холмы, которые дергались в мареве совсем как любимых Катериной передачах о дальних странах, их горах, морях, пустынях.. Не жалилась ни разу, но он видел грусть в её глазах и ничего поделать не мог. До сегодняшнего вечера. Не дожидаясь пока одежда обсохнет, Васька поспешил домой.

- Алё, Людка? Люд... Людка! Чего так плохо слышно! Сергей дома? Дай его, а... Мы нормально, Катька тоже передавала, ага...
Васька орал в старую трубку соседского телефона, пытаясь разобрать что-то вменяемое с того конца провода. Он был опять подвыпимший и злой - Юрка-гад городил что-то про спутник, из-за которого его компьютер не хотел ничего показывать. Меньше всего хотелось звонить Сереге, но деваться было некуда - время было уже почти одиннадцать вечера.
- Серега, здарова, ты не знаешь как Валетта и Кефлавик сыграли?
- ...вет! Ну ничего ты.. ..строж подсел... уйню. - где-то очень далеко, среди дикого треска и шума смеялся свояк. - Ща...ну, само....ресно, интересно говорю самому.. Во, вот так слышно?... ноль... ышь? ..ри - ноль!
- КТО?! КТО ВЫИГРАЛ?
- Ва... алетта, слышь? Щас слышно?..
Васька уже бросил трубку, заскакал по комнате и метнулся на улицу. Там навстречу спешил Юрка:
- Заработала, стерва! Ты че, дозвонился?
Васька схватил его за плечи и затанцевал. После бросился в дом, откуда выбежал с бутылкой. Юрка поморщился:
- Да ну ее, Василий, сейчас я чего получше вынесу.
Когда сосед пропал в дверном проеме, Василий с силой ударил бутылкой об световой столб.
- Ну, блять, и вонища..., - фыркнул он, без сожаления глядя на осколки. - То ли дело коньяк.

Они сидели на лавке и опрокидывали рюмку за рюмкой, к тому же в последней игре Васькина команда в гостях к перерыву выигрывала 4-0 и здесь почти все было ясно. ЧЕТЫРНАДЦАТЬ!! В предпоследнем матче, хоть он и начался раньше, счет еще не был открыт. Васька уже ничего не скрывая горлопанил, у него осталось в голове что за 14 дадут мильён-два и пил как одуревший. Внезапно перед ним вырос председатель.
- Васька, ты чего гуляешь? Почему на работе не был сегодня? Мне тут...
- А вот это ты видел?! - Василий с силой рубанул себя одной рукой по загибу локтя другой.
Степанов аж осекся от такой несусветной трактористской наглости.
- Да ты опился штоли?? Да я с тебя, суки, трудодни сниму! Да ты в скотники пойдешь, пьянь!
- Засунь себе в ЖОПУ свои трудодни, падла ты ебучая! Какой с них толк! Да ебал я тебя и скот твой! - на этом Васька закончил свой спич и с размаху ударил председателя кулаком в лицо. Степанов рухнул кулем, нос раскровянился. Васька заскочил на его толстый живот и принялся обеими руками молотить по обвисшим щекам, но успел сделать два-три удара - живо подскочил Юрий, оттащил пьяного Ваську. Степанов с непередаваемым выражением лица, в котором смешались страх, боль, обида и недоумение, отползал от скамейки, а Василий, удерживаемый крепкими соседскими руками, норовил ему добавить еще в живот с ноги. Председатель наконец поднялся и шатаясь побрел домой под оханье и сочувствующие взгляды соседских старушек, прижимающих уголки платков к своим беззубым ртам. Не водилось такого за Васькой, они были сами огорошены не меньше Степанова. Только когда тот скрылся за повротом, Юрий рискнул ослабить хватку.
- Эх, Василий... ну зачем ты так.. это ж председатель, не простит тебе теперь. И я бы не простил, да и никто бы не простил, разве что ради Петьки и Катеринки.
- Юра, Юююра, пойми ты, - пьяно тянул тот. - Степанову каждый второй хотел бы ебло начистить, еще за дележ паев земельных, да только быльем все поросло, а ныне пропадут без него. А мне он теперь нахер не нужен, я теперь черта брат и самого Люциперя товарищ - Василий страшными, бешеными глазами впился в него и замахал перед лицом квитанцией.
С этими словами Васька нырнул к себе во двор, откуда послышались женские крики, а после матная брехня и звук заводимого мотора. Юрка рванул туда, но "москвиченок" как назло завелся с первого раза и бампером распахнул жалостливо скрипнувшие ворота, которые хотя бы не были наглухо закрыты. Протарахтев, он выехал и встал перед соседскими воротами. Юрка кинулся к водительскому сидению, но Васька уже сам вылезал, по-нехорошему осклабившись. В это время щелкнуло в компьютере. Оба побежали к скамье.
- ГОЛ!!!! ГОЛ!!! АААА!!!
Юрий почти сразу забыл про недавний неприятный инциндент - последняя команда, на которую ставил Васька, его сосед-тракторист, этот деревенский недотепа, забила гол, на 69-й минуте, за 20 минут до конца игры. И он уже кричал вместе с ним:
- ВЛАЖНИЯ!! ДААА!!!!
Васька вскочил на капот своего тарантаса и начал выделывать коленца, с силой ударяя по давно цветущему железу, которое такой прыти не выдерживало. Выдрав дрын из своей ограды, он с силой крушил свой старенький авто и кричал песню:

- Не для тебяя придёёт весна
Не для тебя Дон разольеётся
И сердце девичье забьеется
С восторгом чувств не для тебя..

Не для тебя цветуут сады
В долине роща расцветает
Там соловеей весну встречает
Он будет петь не для тебя...

Стекла брызнули блестящей крошкой, глухим басом ухали двери, багажник, капот, крыша умирающего старенького автомобиля. Пока еще целой одной правой фарой смотрел он на Юрия с немым упреком и будто осуждая их обоих покачивался из стороны в сторону, пока его Васька безуспешно пытался перевернуть. Бывший хозяин распахнул двери и со зверской злобой начал выдирать что попадалось под руку, выворачивал мелкие детали, которые корежились, но до конца не поддавались, свисали на жилах проводов. В считанные минуты Васька превратил своего холеного старого "коня" в истерзанное, взлохмаченное, смертельно больное существо. Васька радостно прыгал на крыше и Юрий понял - деревенский дурачок-тракторист так прощается со своим прошлым, по-дикарски, настолько оно ему опостылело и вот теперь, на пороге новой жизни он будто уничтожает все свидетельства своего прозябания на обочине. У него на руках обычный квиток, сам по себе не имеющий никакой ценности, но скажи ему сейчас что можно по интернету заказать бело-розовый "кадиллак" или билет на море - он тотчас же их закажет. А компьютер между тем плимкнул еще раз. Юра, видя Васькино состояние, уже и не знал что будет лучше - тот срывает Джек-пот и полностью сходит с ума или же берет 2-3 миллиона, чего в принципе хватит разве что на "трёшку" в районе. А это ведь совсем не похоже на абсолютно Другую Жизнь, в которую сосед, похоже, окунулся раньше времени. Но нет - 2:0 и пятнадцать минут до конца игры. Теперь это уже похоже всё, глядишь Василий в город уедет, а тут отгрохает дом больше Юркиного. Не завидовал вроде бы Юрка внезапному счастью совсем еще молодого человека, разве стало чуть обидно за то что, вкалывая в свое время очень серьезно он теперь не имел и половины того, что причиталось по этому маленькому квиточку, лотерейному билету.

Василий спрыгнул и подойдя к скамье, смотря в компьютер, шатаясь и пуская слюну будто так и не понял, что хрупкое 1:0 в середине тайма превратилось в крепкое 2:0 в конце игры. Он будто и вправду заранее уже праздновал победу, или ему и вправду не было разницы, миллион или тридцать. За минуту до конца "Слиго Роверс" отквитал один мяч, но это все на что их хватило - появилась надпись "Завершен. 2:1"
-ДЖЕК-ПОТ!!!! - хрипло крикнул Василий, сделал большой глоток коньяка из горла и рухнул навзничь.

Разлепив глаза поутру, Василий понял, что лежит на полу веранды и то, что все еще пьян. Голова не болела, разве что хотелось пить, и пока он поднимался, кряхтел голову пронзила мысль - богат! Деньги, миллионы, МИЛЛИОНЫ! Деньги, много денег - теперь его! Васька расхохотался, вскочил и забежал домой.
- Катя! Катеринушка!
Жена оказалась на летней кухне, кормила Петюньку завтраком. Он подбежал, обхватил ее руками и приподнял, хохоча.
- Мы богаты, богаты!
Катерина смеялась вместе с ним - вчерашний кошмар сменился истерической радостью после того как она справилась о вчерашнем у соседей. И все же пока не верилось, Катерине нужно было держать деньги в руках, поэтому наряд Ваське был уже подготовлен, ни к чему было оттягивать поездку в город. Да Ваське и самому не терпелось.
- Ехать мне надо, Кать, за деньгами нашими. Нашими деньгами, много денег, понимаешь! Уедем отсюда, купим лучший дом, лучшую машину, потом укатим куда хочешь, хоть в Азию твою, хоть в Америку! Как ты хотела!
Катька не видела еще денег, но удержаться не могла и плакала, и смеялась. Петро видел, что у родителей всё хорошо, стучал ложкой по тарелке и заливисто смеялся вместе с ними.

Выйдя со двора, Васька увидел раскуроченную машину и внутри царапнуло. "Нехорошо как-то..." - подумал он, подошел, погладил округлость крыла, провалившегося в середине от удара и потому вздыбленно смотрящего в небо чудом уцелевшей фарой, словно мертвая рыба. Вспомнился и председатель, стало не по себе, но Васька вспомнил зачем вышел и сразу на душе посветлело. Нужен был Юрка, в качестве водителя и охранника, одному ехать было не на чем и ник чему. А если за запах менты остановят, у них будет чем откупиться. Юрка по такому делу отказывать не стал.
- Ты наличность возьми с собой на случай, если с запахом поймают, мне-то наверное сегодня не отдадут такие деньжищи, ну а потом расчитаемся, понятное дело. И у тебя ружье вроде было...

По дороге Васька почти ничего не говорил, разглядывал машину, думал о том что будет делать дальше. Квартира в районе была уже практически решенным вопросом, авто тоже надо взять дорогое, как джип вот этот например. Или даже лучше, и новый, не с рук. А потом махнуть со своими за границу, на море. Васька что-то никогда и не представлял себе море, не думал, что там окажется, поэтому зря себя и не дергал. Не говоря уж о загранице, про нее и не поминал, да и чего там может быть, такие же люди, две руки и две ноги.. А на море хорошо наверное, пляжи, пиво можно пить, девок полуголых разглядывать. Катьке купальников купить разных, под ее фигуру... И тут колыхнуло внутри - а что если не с Катькой своей деревенской поехать, а ту кассиршу позвать? Покупать ей что захочет, на кораблях катать, в ресторанах угощать чего душа ее пожелает. Денег хватит на всё, он и сотой части не истратит. А потом домой к своим. Или... или они в одну страну допустим едут, а он с той девкой в другую. И всем хорошо. А Катьке можно сказать, что машину поехал покупать, прямо с завода. Еще и похвалит за бережливость. А кассирша эта - разве ж откажет, когда узнает, что это именно он выйграл главный приз. А узнает в любом случае - та тетка расскажет уж, нечасто наверное у них такое случается. А Катюхе он потом украшение купит какое-нибудь дорогое, дороже их дома деревенского. А еще можно... Голова кружилась от осознания, что теперь многое МОЖНО. Он даже незаметно для себя чуть подпрыгивал на сидении, поглаживая нагрудной карман.

- Приехали почти, вот тут заверни.
Спрыгнул Васька с машины, на ходу на манер зэка выдал номер с прихлопыванием по груди, коленкам и пяткам и вальяжно заплыл в здание. В будке никого не было, это было просто отлично, свидетелй нет, но по той же причине чуть обычно. Но ничего, так безопаснее. Сердце билось бешено, дыхание спирало, справляться с волнением не хватало никаких сил. У самого окошка и вовсе свело челюсти - в кабинке сидела та белокурая девица.

Вдруг вспомнилось как в одном фильме, виденном им, в замедленной съемке игрок за столом выкладывал пиковую комбинацию карт, покрывающую практически неубиваемые карты другого и Василий с тем же чувством триумфа, с гордостью и радостью тихого сумасшествия молча протянул ей свой билет. Он неотрывно смотрел на нее, хотел увидеть её округлившиеся глаза, быть может даже крик - нечаянный, случайный, не выражающий еще ничего кроме крайнего удивления. Сейчас она вскочит и будет звонить своему начальству, так мол и так, к нам пришли за тридцатью миллионами. И как там смешно начнут бегать большие дядьки, носиться и материть того, кто покусился на их деньги. А эту красотку он завалит цветами и увезет далеко-далеко. И как потом...

- Возьмите.

Василий тупо смотрел на протянутых ему два мятых червонца. Ему хотелось засмеяться, но вырвался только какой-то лающий кашель и в груди хлынуло какое-то невыносимо тревожное предчувствие.

- Это что? - прохрипел он в окошко, всё еще глядя на протянутые бумажки.
- Это деньги, ваши двадцать рублей за карточку, возвраща..
- ЗА КАКУЮ КАРТОЧКУ?? Посмотри, я Джек-Пот выиграл, тридцать миллионов!
- Извините, но в связи с окончанием сроков лицензии тираж был аннулирован за несколько часов до его начала, о чем было объ..
- ДА ТЫ ОХУЕЛА, МРАЗЬ??? Я ТЕБЯ ЩАС УБИВАТЬ БУДУ! ГДЕ ДЕНЬГИ??
- ...О чем было объявлено сразу же через официальный веб-сайт и вывешены объявления в пунктах приема ставок.

Непонимающая ничего злость Василия резко сменилась нечеловеческим страхом, ужасом, глаза потемнели багровым, в животе засосало, закололо, а сердце норовило выпрыгнуть через рот. Ноги стали ватными и перед тем как упасть на пол, Васька краем глаза зацепил блузку кассирши. Звали девушку Нина.

Tweet