Это случилось через 5 месяцев после того, как синяя черепаха вылезла из своего панциря и залезла в раковину моллюска.
    Разбитая бутылка приковыляла к пьяному еноту и потрепала его за ухо. Схватив ее за глотку, енот размозжил ей башку. Бутылка, взвизгнув, поползла, подобно гусенице, к выходу. Енот, не удовлетворенный содеянным, швырнул в нее заплеванной марлей. Бутылка, кряхтя, испустила дух. Енот, смачно высморкавшись в марлю, надел очки он почесал ухо,  за которое его трепала разбитая бутылка.
    «Ветер сегодня 5-10 метров в секунду» - догадался енот. Он облизал вонючую селедку, срыгнул слегка и решил навестить грязную лужу, свою давнюю приятельницу. Это с ней они, бывало, ощипывали кур для жертв канализационной интоксикации… Надев на голову кривое зеркало и опоясавшись загнивающими щупальцами кальмаров, енот, перешагнув через 28 тараканов, направился в сторону улицы имени 45 повешенных медведок.
    Лужа развалилась на солнце и, тупо улыбаясь, пила кофе с галушкам. Издали увидев енота, она замахала ему своей седьмой рукой, спугнув этим головастиков, прилипших к плавающей в ней пустой консервной банке. Енот прибавил скорость и, споткнувшись о корову в яблоках, упал. Грязно ругнувшись, он поднял отвалившуюся от удара лапу и приклеил ее на место лейкопластырем.

Встреча была трогательной – слезу пустили даже головастики. Облобызав лужу, енот, поковырявшись в зубах, вытащил из дупла свиток, скрепленный сургучовой печатью. «Есть новости, подружка», - произнес он. «Наконец-то о нас вспомнил кратер. Да-да, тот самый старый добрый кратер вулкана имени Рыбьей шерсти, с которым мы вместе ощипывали кур. Этот свиток от него. Он приглашает нас выпить по рюмочке застывшей лавы по поводу рождения его третьей жены». «Но ведь это в такой жопе… И, пока мы туда дойдем, я могу высохнуть», - сказала лужа. «Гидрометцентр обещает влажную погоду. Да и давненько мы его не видели, - возразил енот, - я думаю, надо идти». «Ладно, твоя взяла, - сказала лужа, выковыряв из зуба консервной банкой застрявшего там головастика, - пошли».
Сплюнув, пьяный енот понял, что он забыл взять в дорогу самое необходимое. «Подожди, - сказал он,- сбегаю за вещами. А ты пока избавься от этих ублюдков, головастиков, иначе на них консервных банок не напасешся…». Лужа подмигнула, высунув язык, и енот ушел.

Раскидав груду кирпичей, которыми енот, уходя, засыпал дверь, он ворвался в свою хижину. Внезапно енота осенило – он понял, что он негр. Но, тряхнув головой, он отогнал от себя эту мысль. Енот прекрасно помнил, что его прабабушка была родом из Китая. Ностальгически вздохнув, он пустил скупую мужскую слезу. «Надо собираться», - вспомнил он. Сделав два шага, пьяный енот споткнулся о стоявшую в центре комнаты ракету и упал. В этот же миг на него обрушилась целая груда тюков с марлей. Прихватив три из них, енот присел «на дорожку». Просидев часа четыре, енот встал и грузной походкой вышел вон из комнаты. К утру он вновь засыпал кирпичами дверь (одному из них, который был хорошо знаком с его головой, енот дружески подмигнул) своей хижины и побрел устало к грязной луже.
Лужа помочилась в зеленую банку и сплюнула туда всех головастиков. Она была уже готова и ждала пьяного енота. Где-то вдалеке показался его силуэт. Енот приближался. Лужа заметила, что за ним плетется кто-то еще. Это был вшивый дворник, который клянчил у енота тюк с марлей. Енот был непрошибаем. Он кидал в дворника бутылочными пробками. Дворник был столь назойлив, что на него ничего не действовало. Он отстал лишь тогда, когда обозвал его часами.

Лужа свернулась в трубочку, и они двинулись в путь. Спичечный коробок с запасами провианта они  привязали в дереву, затем енот спилил его и водрузил себе на плечи.
Они вышли на пыльную дорогу, усеянную чьими-то ушами. Это усложняло их путь, но нисколько не омрачало их слегка приподнятое настроение. Шурша крыльями, над ними пронесся шелудивый петух. Секунду спустя, енот ощутил что-то жидкое и теплое на своем правом глазу. Одновременно с этим, ему показалось, что глаз его не видит. «Хорошо, что еще коровы в яблоках не летают», - процедил сквозь зубы енот и утерся марлей. Несколько верст они шли молча и никого не встречали на своем пути. Каждый думал о предстоящей встрече. Но тут их молчание нарушил чей-то хрип. Сгорая от любопытства, енот и лужа обвели глазами окрестность и увидели неподалеку темное пятно, копошившееся в канаве. Это был известный всей округе мойр со слоновьей болезнью ног. На поводке у него была жирная отъевшаяся крыса, которая, не переставая, строила вполне человеческие гримасы, периодически улыбаясь и пуская слюни. Майор выглядел озабоченно и устало. На лице его была трехлетняя щетина, на которой играли в боулинг заезжие блохи. Пола старой шинели майора была прожжена паяльной лампой. На груди его красовались десятки орденов и медалей. Где-то в районе рукава блестел значок «За дальний морской поход». Это казалось странным. Всю свою жизнь майор служил в инженерно-строительных войсках. Заметив подошедших енота и лужу, майор перестал хрипеть и вопросительно уставился на путешественников. Енот подпрыгнул и укусил майора за глаз, а лужа, не теряя времени, вцепилась зубами в ногу майора. Но слоновья болезнь ног спасла майора и он не почувствовал все боли от укуса. Майор вынул из кармана автомат системы АК-74 и начал тупо палить по сторонам. Наши герои приняли оборонительную позицию. Одна из пуль попала в правую ягодицу лужи. Енот снял с дерева спичечный коробок с провиантом, вынул из него кусок сыра, килограммов на семь, и бросил его крысе. Крыса блаженно улыбнулась. В этот момент, диким прыжком, майор сбил крысу с лап, выхватил у нее кусок сыра и вцепился в него зубами. Момент был подходящий. Не теряя времени, енот и грязная лужа пустились наутек. Они долго слышали себе вслед хриплые вопли майора с просьбой добить его…

Их путешествие стало принимать опасный оборот. Отдышавшись, енот откусил кусок помета шелудивого петуха и задумчиво произнес: «Мы легко отделались, ведь майор мог спалить нас паяльной лампой». Лужа, потирая правую ягодицу, ответила: «Ты-то, может, и легко – куском сыра, а тебе, видимо, придется одолжить мне лейкопластырь, чтоб заклеить пробоину». Енот тупо уставился на трепанированный череп лужи. Весь его вид говорил о том, что ему не очень хочется делиться лейкопластырем. Но чего не сделаешь ради старой подруги… Когда течь была ликвидирована, они двинулись дальше. Пройдя несколько метров, енот вдруг обнаружил, что потерял в бою кривое зеркало, но возвращаться ТУДА не было желания. Отпив из фляжки мочи молодого тритона, енот немного успокоился. Они шли дальше. Дорога была пустынна. Сзади послышался непонятный треск, но оборачиваться уже не было сил…