Скакал зайчонок по лесу, скакал и думает- а чего я скачу целый день, спрячусь-ка я за кустики и подрочу.

Доскакал до разлапистых кустиков, от которых немного попахивало волчьей мочой. Но смелого зайчонка это не пугало. Спрятался он за кустиками и стал себя всячески подбадривать. Стал представлять зайчиху, её серую шёрстку, манящий хвостик, ушки её, глаза с поволокой и стал теребонькать зайчишка.

Вдруг лиса в кусты прыг. Смотрит, а там зайчонок. Она ему и говорит:
- Зайчонок, ты что дрочишь?
- Нет, что ты,- отвечает зайчонок, одновременно пытаясь успокоить стояк.
- Да, точно дрочишь. Я тебя по ушам спалила еще вон с того пригорка.
- Нет. Сказал же тебе.
- Ой, да сейчас всем раззвоню, что зайчонок все кусты в лесу обдрочил.
- Я тебе пизды дам, тварь рыжая,- оскалился зайчонок.
- Ну-ну, ну-ну. Много вас таких было, только уши больно коротки.

И лиса шмыгнула от кустов в чащу леса.

В тот же день все в лесу уже знали, что зайчонок дрочит и перестали с ним здороваться.
Даже ёжик, закадычный друг лапы зайчонку не подал. Фыркнул только, колючки выпятил как пивной живот и отвернулся. Был бы это не ёжик, а скунс, точно бы навонял в сторону зайчонка.

Расстроился зайчонок, лес то не такой уж и большой. Все вокруг его будут подначивать, издеваться. Надо как-то ситуацию исправлять. И поскакал тогда он к старому кроту, который жил в норе на окраине. Крот был настолько старый, что помнил еще такую страну как Чехословакия.

Прискакал зайчонок к норе где жил старый крот и стал его звать. Кричал, кричал, никто не выходит. И тут у зайчонка живот скрутило, невмоготу. Сел он и покакал прямо в нору крота. А на душе у самого гадко. Дело то с мёртвой точки не двигается.

Вдруг земля зашевелилась и из норы показалась кротовья морда в заячьем говне.
- Это ты мне в нору нагадил?,- спросил крот.
- Нет, что ты. Ты же мой единственный друг. Это был кто-то другой,- ответил зайчонок.
- А кто же тогда? Я чую, что здесь кроме тебя никого сейчас нет. А у меня в норе говно. Вот и сложи.
- Я только что прискакал. И знаешь, скачу я к своему старому другу кроту и вижу, ещё с пригорка, как лиса, сволочь рыжая, сидит и гадит тебе в нору. Никакого уважения к личному пространству.
- Ты уверен?
- Клянусь тебе своими ушами.
- Что за нелюди. Надо эту лису проучить. Такое неуважение к старшим.
- Обязательно. Она вообще очень подлая натура. Про меня тоже врёт налево-направо.
- А что она про тебя врёт?
- Да, всякое. Ты же знаешь, что лисы с зайцами- главные враги. Вот она и врёт.
- Ну что конкретно?
- Да так, гадость одну. Но это враньё.
- Что ты дрочишь что ли?

Зайчонок аж закашлился, ком в горле застрял.
- Так это, братец, природа твоя, ничего не попишешь. Я когда молодой был, только-только из Чехословакии в этот лес попал, тоже дрочил как ни в себя. Скучал. Размножаться не с кем было. Поэтому и дрочил. А кто теперь этом помнит- никто. Все на шапки да на шубы пошли. А я всё еще здесь.
- Думаешь природа во всём виновата?
- А как же. Но насчёт лисы надо что-то решать. Срать в мою нору не позволено никому. Никакой сволочи.
- Так и я о чём толкую. Надо её завалить.
- Кого её?
- Ну, лису.
- А.
- Бэ. Завалить её надо. Она же не успокоится.
- Ну, так завали. Я отсюда не выхожу никуда. Возраст.
- Я же зайчонок, как я лису могу завалить. Один.
- То есть вместе мы можем?!
- Может не сами, а какой-нибудь хитростью.
- Есть тут у меня один знакомый лось. У него женщины давно не было. Можно его подговорить и он лису порвёт.
- Дельное предложение.
- А я о чём.
- Тогда пойдем скорее к этому лосю.

Лося нашли по шаркающему звуку, напоминающему звуки наждачной бумаги по дереву.
Как оказалось, лось, от долгого отсутствия женщины, облюбовал себе окрестные дупла. И долбился в них целыми днями, что не особо нравилось окрестным птицам. Птенцы после этого рождались с отклонениями. А некоторые даже с маленькими рожками.

Крот и зайчонок отвлекли лося от очередного дупла и выложили ему всю картину.
- Лиса, братец, это гораздо лучше чем дупла. Лиса, это натурель,- увещевал крот.
- Да, она к тому же и сама не против,- поддакивал зайчонок.
Лось же стоял молча и жевал желудь. В глазах его плавала похоть и он молча, оставив излюбленные дупла побрёл в глухую чащу, вынюхивая лису.
Лиса спала свернувшись колечком, положив морду на собственный хвост. Она спала и снились ей куры из деревни, что за лесом. Она даже не почувствовала как к ней приблизилось что-то огромное, заслонившее собой солнце.
Лось подцепил рогами спящую плутовку, подкинул её в небо, и поймал уже совсем на другой орган. Лисе не суждено было выжить. О такой драме не мечтал даже Шекспир.

Слухи в лесу разносятся быстро и всё вернулось на круги своя: лось снова пялит несчастные дупла, крот пропадает в недрах земли, а репутация зайчонка восстановилась. И даже более того, весть о храбром сереньком зайчонке разнеслась по округе и к нему стали скакать зайчихи, чтобы своими собственными глазами с поволокой посмотреть на храбреца.

С тех самых пор популяция зайцев в этом лесу превысила все допустимые пределы и постепенно зайцы захватили эту планету.