- Мне большую маргариту и креветок, как вот у него. И карту вин! - потребовала Сибирячка, и села напротив меня.



- Что-то ты обугленная, подруга? - поинтересовался я, - Занырнуть не удалось?
- Все удалось, поныряла знатно, хоть и неглубоко, хоть и не без траблов.
- Но все живы, я надеюсь?
- Все, все. Даже хмырь, что Зодиаком рулил. Там суденышко затонувшее, вот смотри.
Сибирячка достала телефон и открыла картинку.



- Ну, то есть там их на дне несколько, некоторые вообще под песок ушли, только отдельные части торчат, вот как тут



- Но про то судно никто не помнит, как называлось. Промеж себя они то корыто зовут "ботик голой девки". Вроде как некие гады ботик потопили, вместе с новым патефоном. А может посудина и сама затонула от ночного шторма, но капитан, увлекшись страстным сексом, этого не заметил. А его девка таки выплыла, как была. Так ее голышом и подобрали поутру.
- Бывает. Ты давай, ближе к хмырю.
- Да, про хмыря. Зодиак открытый, переодевались на местах. Аквалангисты-то нормальные, типа каждый своим делом занимался, а рулевой на меня таращился все время. Мне-то пофиг, а тут он мне вкручивать начал, что к ботику голой девки всем дамам положено нырять голыми, и традиция, и иначе туземные боги покарают...
- Ну тут ты ему с разворотом пяткой в ухо, а-ля Чак Норрис, да?
- Не, ну что я зверь какой... Средний палец показала, и обозвала от души. Потом, кстати, выяснилось, что это хозяин той дайвинговой конторы. На берегу уже он сказал, чтобы я к нему нырять больше не приходила. Больно надо! У них там в лавке кроме сувениров еще всякое ненужное продают, противозачаточные в том числе. Для подводного секса, надо думать. Так я презерватив купила не отходя от кассы, и хмырю тому вручила. Говорю, своему папане передашь, чтоб таких уродов не плодил, папа знает, что с этим делают. На том и ушла. Вот, зацени, еще фотки - рыбки всякие, ежи.





- Что-то темновато, на твой перфекционизм не похоже.
- Да, у них бокса не нашлось для моей камеры. Они вообще не знают, что такое Никон, дикари они и есть дикари. Пришлось снимать на телефон, а это вообще беда. Уж не знаю, получится ли в фотошопе вытащить. Ну вот еще, смотри, портрет в профиль.



- Рыбка по-местному называется хумухумунукунукувапуааойой.
- Как?!
- Ага! Не уловил! Ладно, медленно: хумухуму-нукунуку-вапуаа-ойой.
- Да я спрашиваю как ты это запомнила!
- Так вот, запомнила. Как она по-русски будет дома разберусь. Вот еще акулка небольшая, живет под ботиком голой девки.



- А это скелет. Там их несколько, по суденышкам лазят. Да не бэ, они пластмассовые. Это дайверы на хеллоуин развлекались. Вынимать скелеты обратно на сушу им, видимо, лень. Кажется, где-то там еще мурена тусила, но я не уверена. Она пряталась сильно заранее, подобраться не получилось. Гид потом говорит, подплывай медленно, как медуза. Спасибо, говорю, на пенсии так и буду плавать... наверное.



- Еще за восьминогом гонялась, тоже не получился. Хорошенький был осьминожек, небольшой, но хентайный такой. Прикинь, эти засранцы не разрешают пользоваться кремом от загара! На берегу, говорят, мажьтесь, а в воду ни-ни. Крем, понимаешь, убивает кораллы, распугивает осьминогов и всяко разно вредит местной экологии великого океана. Со мной американцы ныряли, так они все в лодке закутанные сидели, в штанах, с длинным рукавом, и в шляпах или в арафатках. Вот гляди, это остров с океана.



- Теперь ты рассказывай, сколько папуасок покорил. И где твой, извиняюсь, длинный Кэнон?
Я показал Сибирячке фотки с черепахового пляжа, вы их уже видели.
Тут зашло солнце и пришло время крепкого.



На следующее утро было ветренно, океан был для плавания некомфортен, и мы поехали вдоль берега, изучая где там чего.



Дальше на много километров оказались поля взъерошенной черной лавы.



С лавовых полей съехали к океану в местечке, которое называется Капитан Кук.
Оказывается, именно тут выращивают так понравившийся мне кофе. На плантацию мы не попали, но мешок зерен купили. На год хватит.

Тут с давних времен, еще до Кука, было место ссылки, или типа тюрьма, добровольная. У туземцев же все не как у белых людей. До наказаний вроде штрафа, или принудительных работ, или лишения свободы они не додумались. Они жили проще: преступник - значит зажарить и сожрать. Не суть важно, что натворил, банан украл или убил кого, табу нарушил или на жену Камехамехи посмотрел с вожделением, и тем совершил с ней прелюбодеяние в сердце своем - конец один.

Но вот эта местность была специальной зоной, где преступников трогать было нельзя. И если преступник успевал сюда добежать до приведения хищнического приговора в исполнение, то все, на этом его преследование кончалось. Тут он и жил. Добровольно, разумеется, ибо как только выйдешь в зону закона, так законопослушные соплеменники поймают, зажарят и сожрут на месте. Государевым людям сюда соваться было запрещено, но и просить защиты у Камехамехи отсюда было невозможно. Такая вот тюрьма без стен, или ссылка-самообслуживание. Хотя, что-то разумное в этом есть. Надо будет обмыслить.
Очевидно, что из-за этакой специфики контингент туземцев в этом месте оказался соответствующий, живущий по собственным понятиям.
Вот именно сюда и принесла нелегкая капитана Кука с его командой. Ему довелось высадиться на противоположном берегу этого заливчика. На том месте стоит каменная стелла, примерно там, где на фотке ударила волна.



На этом берегу можно взять напрокат каяк и догрести до стеллы и обратно. Еще говорят, что в этой бухте часто появляются дельфины, близко подплывают, что с каяка их можно даже потрогать. Но дуло, штормило, и вообще ломало каячить.

Еще там растут вот такие деревья. Называются "ангельские трубы". Весьма ядовито, и кроме того сильный галлюциноген.



Говорят, что такое дерево можно обнять и спросить как лечить болезнь, и оно расскажет, если захочет. Мы решили к нему не приставать с расспросами. А то мало ли.

Солнце неуклонно сближалось с океаном, и пора было как-то ночевать. Можно, наверное, воткнуть палатку прямо тут, на пляже. С одной стороны, это законно только в специально отведенных местах, не где попало. Но с другой стороны, мы же в зоне беззакония...
Решили таки уехать отсюда. Аура тут какая-то тяжелая, как на опустевшей зоне.

Вырулив обратно на лавовые поля, и проехав по ним еще немного, я заметил невзрачный указатель "B&B", показывающий на боковую грунтовку. Через пару километров грунтовка привела к чистенькому полутораэтажному дому, этакому оазису посреди лавы. Пальмы, кусты, клумбы, и никого.
Поднялись на балкон идущий вдоль верхнего этажа. Стеклянные двери во внутренние помещения открыты, опущены только москитные сетки.
- Есть тут кто живой? - громко спросил я. На мой голос у нас за спиной бесшумно нарисовалась собака.
- Боксер, сука, - заметила Сибирячка.
- Ну что, сука, - говорю, - приведи хозяина-то, гости приехали.
Собака прошла мимо нас по балкону, и метра через три остановилась вполоборота, наклонив голову.
- Сука, похоже, предлагает нам следовать за собой, - предположила Сибирячка.
Собака привела нас на задний двор, где имелся обширный открытый бассейн и бурлящая джакузи под навесом. В джакузи сидели две белые тетушки лет хорошо за полста, с бокалами белого вина.
Увидев нас, одна из них вздохнула и поставила бокал.
- Ну я пошла работать! - и собаке, - Спасибо, Акамай. ("Акамай" на туземском "умница").



С обычным разговором - сколько вас, надолго ли, откуда и куда, кто такие вообще - вернулись к дому.
У нее оказались три гостевых комнаты, на выбор. Кроме нас других гостей не было и не ожидалось.
- Надо будет указатель подновить, - сказала хозяйка, - ко мне так с шоссе никто давно не заруливал. Все по интернету резервируют или звонят.
Русских она видела последний раз лет восемь назад.

Обычно я интересуюсь людьми, осевшими во всяких неродных местах, с чего они тут, и зачем. Не отказал себе в разговоре и на этот раз.
Хозяйка - уроженка Дании, ее муж - норвежец. Познакомились в студенчестве, когда учились в универе в Стокгольме.
В начале 70-х, по наводке не то друга, не то родственника они переехали в Сиэтл. Там по дешевке скупили большую партию деревянных лыж из армейских излишков, и наладили производство псевдогорных. Прикручивали к лыжам железные канты и получалось что-то типа советских Бескидов.
Этот суррогат продавался хорошо, пока народ в массе своей не разбогател до покупок нормальных горных лыж. Тогда супруги свернули лавочку и перебрались сюда, на Большой остров. Тут попытались организовать горнолыжный курорт на Кеа, высокой горе. Построили пару подъемников, но дело далеко не пошло. Они этот бизнес удачно и своевременно продали, и занялись приемом туристов. Сейчас у них три точки, одна на севере острова, многоквартирник на востоке, и эта, среди лавы. С другими их дети управляются, а тут работы много. Норвежец, рослый мужик с роскошной длинной белой бородой, лет на десять старше жены, лихо управлялся с маленьким экскаватором. Рыл в лаве канаву для прокладки водопровода. Пока вся вода у них привозная, и в бассейне в том числе.
Милейшие люди. Кормят вкусно, поят обильно, развлекают интересно. Рассказ про зону беззакония - от них.

Еще будет.