Патамуу, патаму што мы пилоотыы…- задорна напевая на кетайскам языке, и лыбясь во фсе свае узкопленочное ебло шол на работу пелот-кетаиц. Звали ево Ян Вилкинсон. Ему шол уже 51 год, но на помойку ево еще рано было выбрасывать, так каг он спакойно мок дать фору маладым и гарячим, как сычуаньский соус на кобрах, пелотам.

Да, он был ас… Настаящий кетайский ас. Все ево очинь увожали и мечтали, что когда он наконец сдох… тоисть умред, они прасверлят дырку в самой толстой части великой стины, засунут ево туда и зальют фсе это дело песдатым бетоном на цыменте м500. «Штоб не вылез никагда, сука»-так гаварили маладые втарые пилоты и пассажиры ево рейсаф, вспаминая дикие фигуры Вилкенсанскава пелатажа

А сиводня у летчега-аса был атветствинный день - кампания пакупала новый самалет! На этом самалете он должен был повести все рукаводство кампанеи вкупе с гендиректаром в горад с правакационным для русскава уха названием Ганконк. В напарнеги ему должны были выдать «какова-та маладова педарка», так он их фсех называл...

Чувство гордасти за сибя расперало аса. Еще бы, пелотом на атвецтвеный рейс назначили никаво нибуть из 2-ух миллиардов, а толька ево, блять! А это значит ночальство аса любит и ценит! «И может подкинет немнога кетайских таньга…» мелькнула меркантильная мыслишка.

А в это время гендиректар компанеи прасматривал дакументы на паллет, чтобы узнать кто их павезет. «Ебать… вилкенс… Фсе. Это пездец»-атреагировал ево моск на инфу с фомилией первава пелота. Тут же взяв сибя в руки он заарал :
- Какая тварь, блять, паставила Вилкенса камандирам ыкипажа?! В самалет ее с нами, суку! 
Ибо он понял, что изменить состаф экипажа он не успеет: до вылета оставалась двадцать минут, а надо было забацать ынструктажи с новым экипажем, медикам показать там. А этих уродав наверна уже и нет. Что-что, а уж проебываться кетайские медики умели! От жеж блять, и отказаться от палета нельзя, скандал будит, пассажиры не будут литать…

Из талпы офеснова планктона кто-та мастерским ударом выбил малоденькую сикретаршу, каторую взяли только вчира, и она была еще не в курсе кто такой Вилкинс. Но директару было пахую уже, он лишь преказал коратко: - в самалет эту песду… Пусть на сваем опыте учица… И пазвать ка мне Вилкенса, я с ним пагаварить хачу.

Через две минуты в ево дверь стучался давольный Вилкенс, который думал, что шеф начнет ево хвалить и паабещает денижное вознаграждение. Он вежливо постучался в дверь и засунул внутрь кобинета свое давольное ебало. То что он там увидел заставило ево немного ахуеть: за столом сидел белый как мел директар и судорожно жрал какие-та таблетки. - Он же всикда желтый был... Странна, че эта он? Заболел наверна…-падумал летчег-ас.

Директар же, прожевав ачиредную горсть таблетак, начал вести непринужденную биседу.
-Приперсо, каазееллл… Ну смотри мне, блядь. Если че-нибудь мне выкинешь в паллете из сваево асовского рипертуара, я тебя … -далее пошел перечет поз камасутры и название фсех атверстий, извесных директару на организме чилавека.

Ожидавший премии Вилкенс, чесна сказать, ахуел. Ево лыба стянулась сама собой, в глозах появились слезы незаслуженной обиды. Как же так… Он верой и правдой пахал, а тут… Обида сменилась злостью. Каво?!- кричало ево сазнание.  Миня?!  Супирпилота?! В рот, блять?! Да хуй ты угадал, мудак. А вслух лишь сказал сквозь зубы: -Все будет харашо, шеф, не пирижывайте…

На самалете врубились двигатели... От этого звука уже многие сильно испачкались, ибо было в нем что-то зловещее. Из динамеков, откуда обычна песдят стюардессы, неажиданна для фсех раздался ацкий смех камандира ыкипажа. Теперь испачкались все астальные. Держался лишь директар. Он борматал вслух, уцыпившись за падлакотнеги:
- Я с ним говорил, и он обещал… Я с ним говорил, и он обе… Ай, блять!!! – отреагировал он на рывок от троганья самалета, зажмуривая от страха глоза и саправаждая этат самапраизвольный выкрик выбросом балласта в сваи дарагие кетайские брюки.

Как все и ожидали, Вилкенс начал пилатировать по высшему классу. Тут были и бочки, и петли Нестерова, и «Дракон заходящий в хвост тигру» … Вилкенс же на протяжении фсево паллета повторял сквозь зубы «Жаль, што я не ипонец» намекая видима на камикадзе, и желание разбить к ебеням этат самолетег вместе са всем бамондам компанеи…

Но самалет в Ганконк все жы далетел. Молодая и неопытная сикретарша на вид постарела лет на двадцать и выгрызла зубами на своей руке слово «Вилкенсон», штобы не забыть никагда. Директар со своей свитай, благоухая адреналином, выскачили из самалета по спасательным трапам и с хорошей скоростью рванули в отдел кадров срочно увольнять Вилкенса.

Оригенал тут http://www.lenta.ru/news/2008/02/25/stunt/