Забавная исторея, перехадящая в пиздилофку, праизашла буквально на днях в заапарке летофсково горада Каунас. Ну а цэнтральными фегурами этова душераздераюсчего и анусорасслабляющева праишэствея стали прицтавитель офреканской фауны - жыраф па имени Салут, и летофской фауны  - студентко-пескаструйщеца Руту Грейчюте.

Хуйевознает как таг получилось, но тёмной ночьйу с суботы на васкресенье группа темпераментных прибалтов, нахадясь в састаянии нирваны ат выпитой синьки, ришыла пасетить местный заапарк. Ну, можэт у них там так принято, по ночам в заапарк хадить. Всеж знают, што в Пребалтеке культура песдетс на какой высоте находиццо – в Ыстонеи вон паметнеки любят аблагоражывать, в Латвии – апять жэ памятнеки ЭсЭс-овцам ставят, ну в Летве можэт принято ночьйу в заапарк хадить. Ибо, я и говорю, культура развита – што твой песдетс.

Таг вот. Шароёбилась значет эта бухая кампанея по заапарку и на зверушэк разных втыкала. Ну и веселились канешно, как могли. Кто макаке жоппу голую покажэт, кто бигемоту в боссейн нассыт. Кто то дажэ в аквариум с пераньями нарыгал, а один долбайоб хател дажэ со слоном хуями померяццо, но отговорили вовремя. Тем временем вся песдобратия дабралась наканец до вальера с жирафами.

Справедливости ради надо заметить, што вся бухая шобла-ёбла поначалу дажэ и не помышляла о том, штоб ломицца в госте к жырафам. Апять жэ и 3,5 метровый забор вакрук вальера тожэ внушал неебическое уважэние к ево пастаяльцам. Аднако, то ли выпитое бухло раззадорило летофскуйу маладиошь, то ли враждённая преродная любознательность пребалтов сыграла с ниме злуйу шудку, но факт астаёцца фактом – адна человеческая особь всё-таке праникла за решётку. Этой особьйу и аказалась студентка местнова ПТУ Руту Грейчюте каторуйу, просто роскачав за ноги за руки, перебросели впесду через забор вальера.

”Еблысь!” – издала звук падения тушка Руту, при саприкосновении с бетоном вольера. ”Са-а-алют, блиа!” – прамычал самец жырафа па кличке Салут, каторый в это позднее время только лишь наченал пристраиваццо сзади к сваей самке, тожэ марки жыраф, с цэльйу роскрытея темы ебли. Спустя пару менут прицтавитель чорнова континента аканчательно асазнал, што поздний коитус аканчательно и биспаваротно испорчен падением бухой в сопли летовки и, издав пабедный клич ”Всех розъебу-у-у!”, пашол в атаку на пьйануйу тиолку.

Тут надо заметить, што пребалты низнали падобнова ниукратимово наступательнова натеска, со дня освабажденея горада Вильнюса от немецко-фошистских захвадчеков. Пад ударами жырафьих капыт сатресались стенки вальера, а такжэ башня и еблет попавшэй в жосткий просак пескаструйщецы. Патчинифшысь нидвусмысленному зову прероды, а такжэ вспомнив истории сваих дедов о саветском ноступлении, пирисравшые летовцы начели стримительно уйобывать из заапарка, бросив свайу падрушку во вражэском жырафьем плену. Спустя менуту лишь гавняные разводы на чистом асфальте заапарка напоменали о прашэдшэм инцыденте.

Павержэнная пескаструйщеца при этом заныкалась где то в углу вальера, откуда ейо и вызволили спосатели. При этом ана атделалась сравнительно лехко: пирилом ключицы, скулы и носа. ”Ей, блиа, есчо павезло!” – щетает зоведуюсчая отделом копытных жывотных заапарка Ангеле Гребляускене. ”Блиа буду, но россержэнный от недоёба самец жырафа мог нитолько затоптать дурочку ко всем ебеням, но и роскрыть напоследок с ней тему оголтелой афреканцкой ебли!!!” – зависливо, с гордым летовским акцэнтом зоевила нашыму кареспанденту Ангеле и паспешыла по саим делам.

Нихадите дети в Афреку гулять