Ахуйенная история из разряда «туфта ваш ВДВ, вот мой папа Терминатором служыл!» преключилась в пиндоском городе Атланте. Каг не странно, в момент отжыга на месте никакиг официальных координатороф из  Церкви Далбойобов Седьмого Дня не присуцтвовало, а сам отжыг на паверку оказалсо всего лишь обычным официальным рабочим визитом четырёх атважных грабителей к нихуя не падазревайусчей жэртве в самай глухой падваротне. Только жэртва оказалась ебанутым на всю башку марпехом в атставке, причом, с перочинным ножыком, что немного разнообразило типичную ситуатсыйу.

Итаг, в тот злощястный, для пренебрегшых правилами ТБ на рабочем месте угаловнекоф, день, жэртва, афициянт местной ташнилофки Томас Онри па кличке «Нико», каг нифчем не бывало песдовал после работы дамой, бережно зашыф дневнуйу палучку в правый насок. Его усталый после аццкого труда, ввиде таскания туды-сюды пакетигов миг-макоф, хеппи-милоф и прочих биг-футов, мозк пачуяв свежый шопесдетс воздух мегаполиса уже перезагрузилсо в безопасном режыме и чистил сибя системныме утилитами.

Но тут, нарушыв нахрапом приятные мысли (с), из-за угла ближайшэго небаскреба показалась готичная компания из четырех рыл, включяя женское, угражайущего вида с драбавиком, валыной и висьма хмурыме неапахмеленныме ебальнеками, каторая, каг оказалось впаслецтвии, должна была прецтавлять сабой банду грабителей. «Ага, попалсо, сцуко! А ну отдавай всьо нажытое потом, кровью и непосильным трудом!» - радостно завапели бандиты, предвкушая скорый апахмел, и, согласно инструкции, стали угрожайуще передергивать затворы, плевать Томасу под ноги и пускать сигаретный дым в ебло. А зря.

При звуке доставляемого в ствол патрона и дыма вакруг, Томас выранил авоську с малаком и застыл в ахуе. У него начялись вспышке памяти: «..Джонни, прикрой меня справа! МакКой – слева, Браун – спереди, Кертис сзади, мне нужно выйти на связь со штабом и посрать!.. Это грюппа Альфа, ми видэлы за барханом Саддама Хюсейна, визываем на сибя напальмовий удар!  - Принято! - Аллагу Акбар!.. Аааа! Моя рука, мне оторвало руку! Где моя рука!! – На, возьми свою руку и заткни ей хлебальнек, я не слышу приказов!..».

Бандиты, решыв, что жэртва, согласно дальнейшым инструкцийям, так испугалос, что застыла в полном параличе и ахуе, обрадаванно загудели, осмелели и подошли поближе. Но тут вспышки памяти Томаса перешли в новую фазу, и, поправив несуществуйущюю каску, бравый ваяка ринулсо на врага. Лофко увернувшись от заряда картечи и абоймы писталета в упор, афициянт ударом ноги с тройного абарота выбил пистолет, расхуячил на пять частей апголову шотган, взял абоих стрелкоф за йайтса и зашвырнул каму-то в акно на пятый этаж.

Казалос бы, после такого нихуйского перфоманса, остафшиесо пацан с 17-летней дефкой уже давно должны были асваивать новые горизонты вазможностей сваих съебаторов, но не тут-та было. Па всей видимасти, заразифшись от Томаса вспышкаме памяти, оба апесдала ринулись на марпеха, наивно претполагая, что вдвоем-то они уж точно отпиздят охуевшего афицианта. И тут Томас вспомнил о трафейном перочинном ножыке в левом батинке, каторым, па слухам, еще сам Хусейн отрезал мятежным курдам яйтса…

Итог блять. От полученных морально-ножэвых травм девка склеила ласты, успеф тока доползти до больнитсы, ее наивный друк сичяс лежыт в рианиматсыи и с мучительной гримасой на ебле пускает шэптуноф, а остальные два угаловнека праходят курс реабилитатсыи в местной псехушке и каждый день требуйут записать их марские котеки. Томасу жэ башню сарвало аканчятельно и теперь за ним гоняеццо по городу цэлый взвод его быфших коллег.

Жэсть блиа