«Харашо жить в Италии, что ни гавари. Солнышко, ибиегомать и храни Госпади, светит-греет круглый год, горы стаят себе мудро и не песдят (тоже круглый год), даже море – и то плещеццо и пениццо, как пиво, круглый год на радасть тьолок на пляже с заселенныме жыльцаме в пелотках. Лепота!». Таким примерна образом размышлял 22-хлетний прецтавитель итальянской диаспары далбаебов из горада Таранто, что из правинтсыи Пулья на юге страны, шустро рассекая на сваем двухкалеснам тарантасе по скарастному горному шассе.

А хуле ему б не радоваццо – кроме всего вышеперечисленного, за спиной у маладого пиццевода весело болталсо и трепыхал в патоках турбулентнасти еще один источнег песдатого настроения – рюкзаг с дваццатью касаряме евраенотоф. Где этат проныра надыбал такое бабло в данный мамент выйясняеццо слецтвием, аднако на тот мамент чювак беззаботна радовалсо жызни и распевал ва всьо горло «Лашатте ми кантаре!» (Ты скачи, скачи мой конег, - прим. пер.), время от времени выплевывая зазевавшихся галубей. Дарога была идиально ровной, убайукивающе урчал матор древнеримского матацыкла «Юпитер», вадило идущей сзади Ламбаржыни заебалсо реветь клаксоном и стал заварачивать на абгон. И тут блять…

Ни с того, ни с сего, с резким звукам «вжжжжиу!» рюкзаг тоже резко распахнул свайю пасть и принялсо зычно падпевать слехка растярявшемуся от такой наглой выхатки матацыклисту, перманентна срываясь на фальцет изза вылетайущих из него ахапак банкнот. Рев клаксона за спиной тутжэ сменилсо визгом пакрышек и вопляме «Хуясе!», пришэдший в себя мотолюбитель тут жэ сам хуйнул па тармазам и, аписывая в воздухе красивое шопесдец тройное сальто с двойным тулупом, абнаружыл за спиной слудуйусчюю картину.

С неба манной нибесной сыпалось съебавшеесо из вероломного рюгзака бабло, дарога на 2 км была забита распахнутыме и местаме разъебаныме афтамашинами, а забившые на сваих четырехкалесных друзей счястивые вадилы весела насились и прыгале за банкнотаме. В цэлом и общем, картина неизвесцного художнека периода Ренессанса «Горные бараны ахотяццо на бабочег. Триптих» ниибаца. Ахуев ат такой заботы о сваих деньгах со стараны сердабольного кантингента местных вадил, наш герой, моментально забыв о свежэм переломе абеих ног и правай руки, с вопляме и визгаме, включилсо в гонку-преследование, время от времени лофко перепрыгивая хуярившие па встречной машины и фуры.

В эта время на место праишэствия срочно прибыли итальянские джыдаи в голубом вертальоте, всирьоз решывшые, что пречиной такого нивибенного затора на дароге паслужыл, по крайней мере, сбитый на дароге горный бронтозавр. Пад дружные нидавольные вопли, угрозы и град камней с мантировкаме, верталет ниспешна приземлилсо на злощастный рюкзаг и разметал к ебеням и фпесду аставшыеся бумажки лопастяме. Высыпавшые из винтокрылой птицы 100 чилавек итальянского спецназа в касках и с дубинкаме разагнале учаснегов отжыга па машынам и при помасчи наводящих вапросов вадилам на ушко через мегафон и лехких стимулируйущих память песдюлин быстро нашли виновнека таржэства.

Им, канешна жэ, оказалсо, нисчястный матацыклист, каторый к таму времени ужэ лежал пад вертальотом, вцепившысь зубаме в рюкзаг, каг белка из «Леднекового периода» в жолудь. Сделаф суровые ебальнеки, карабинеры атабрали у него рюкзаг с аставшымеся семью штукаме евро, при этом случяйно сламаф оставшуйуся канечность и транспортировали в ближайшый участог для детального разбора пальотоф и жыстоких пыток на предмет наличия у чувака в тайнеках запасных рюкзакоф, патенцыально апасных для безопасности движэния на скоростных горных трассах Италии.

хуясе дождек