Некий 19-летний петеужнег Дерик Форд из пендосленда пришол к преятелю дамой с целью пазажигать, сыграть пару партий ф малазийские шашки... э-э-э, пардон, ф шышки, наклеить в альбом пару марок, расказать ап паследних навастях с удафком, и ваще как-та культурна правести время, штоп ф старасти небыла мучительно больна за бисцельно праебаные маладые годы.


Сыграф ф шишки раза три и апклеиф канверт марками наши пэтеужнеги нимнога расплющились и начали абасцывацца ат акружаюсчей риальности. Узор кавра привратилсо в агнидыщищива дракона с виселыми как у черипажко глозаме. Люстро пат паталком брелиантовым даждем арашала пульсируюсчую комнату. Звуки были чисты и меладичны. Диктар ф теливизаре гамерически хахатал глубоким басом.


- " А у тебя хуй атклеился... бугагага... и ползаит... нихуя сибе миня праплющило..." - сказал он тыкая пальцем на сидящива на каленях преятиля гекона. - "Это не мой хуй, это хуй знает что к нам фортачко залезло" - приятиль пталсо смахнуть малатком зимнаводнава прицтавитиля фоуны с калена как муху, но пападал лишь другу па ебальнику.  Тот глупо улыбалсо, и прегаваревал - "Епс ...непапал... епс... апять непапал ... бири ниже ". Виселье было в разгаре.


- Че та миня на хавло прабивает... братела, есть у тя в морге че-та патачить?
- Абламись, друк, паследний памидор скончалсо ат скуки ниделю назат... , вот если хош жри етава нидаразвитава  деназавра, бугага...
- А че, и сажру бля, думаишь ниасилю? Запраста нах!
- Ставлю чирик баксоф, што не сточишь етава карлековава кракадила!
- Тащи сцуко кетчуп, десить баксоф-та нилишние, иде он ползаит, питнистый хуй с ногаме?


Кагда ф квартиру варвалась палиция, было слишком позна - гекон уже был бес признакоф жизни. Типерь гурмана ажидает суровае наказание за жистокое абращение с несьидобными жывотными.



Сцылко тута