Горе, перехадясчее в песдетс, пасетило на днях ведусчих заолагав Латвеи. Аказываеццо, што в латвийцких лесах начисто пропале белки-летяги. Дажы, я бы скозал, прапале впесду! Растварилесь нахуй! Прерода панесла тежолую как песдетс утрату и ктота должэн за это атвететь. Папробуим разабрацца в праизашэдшэм, так скозать, расставем все закарючки над буквай Й, в слове хуй.

Для ночала праведём нибальшой заалогический экскурс на тему, што за звирёк такой – белка-летяга. Итаг, белка-летяга – это сцуко такой летаюсчий грызун симейства беличьйих. Пиредние и задние лапки нищастнова грызуна саединены между сабой складкой кожы на такой хитро-выебанный манер, што саздаёцца впичетление, што это садисты-юннаты склеили звирьку лапки клеем “Мамент”. Это канешно жэ ашыбачное прицтавленее. На самам деле эта хуйовина называеццо летательной пирепонкой и памагает хитраму сазданию савиршать прыжки на 20-30 метраф, весело пасылая на хуй в палёте сваих ахуефшых ат удевления преродных врагов.

Длина тушки редково грызуна дастигает 16 сантиметраф, длина хваста – 10 сантиметраф, ну а пра длину палавова хуя самца белки-летяги заолаги пачимуто стыдливо умалчивают. Эти крайне миралюбивые звирьки жывут в аснавном в бирёзавых лесах, устраевая сваи гнёзда в дуплах диревьев, где ани могут безопасно занычить различные списжэнные у других лесных абитателей нештячки и хавчик. Летяги – это начные жывотные. И есле ты вдрух услышыш ночьйу крики, раздающееся из леса: “Эге-ге-гей, блиа! Пабиригись нахуй! Кто ниспряталсо – я нивинават!”, то это азначает толька адно – пьйаные белки-летяги играюццо в прятке, жмурке, скачут па диревьям и весело шалят.

Абычно на утро, на этом месте, можна найти пустые пивные бутылки, нидакуренные касяки, использаванные гандоны типа призерватив и прочие следы начной пирушки белог-летяг. Сами белки в это время абычно атсыпаюццо в сваих дуплах и есле внемательный ноблюдатель напряжот свой слух, то он абизательно сможэт услышать звонкий белечий храп с припердом, сатресаюсчий тишыну раннево утра.

Но в настаясчее время лотвийские заолаги бьйут тривогу. “На сто працэнтаф утвирждать нильзя, но блиа буду, я настроен писимистично шопесдетс!” – зоевил рипартёру рисурса заолаг Валдис Пилатс. “Канешно есть нахуй сотые доли працэнта, што белги-летяги проста съебнуле нинадолга в другое место и там затихарились, но это блять малавираятно! Веть паследней раз белачке-литяги засветилесь в лесу аж в 2001 гаду, да и тех видел пьйаных в бузину лесник! Паэтаму надежды сцуко крайне мало!” – дабавел заолаг и сгоря атхлебнул из фляшке ришсково бальзама.

Кто винават в том, што белки съебалесь из лотвийцких лесов? Можэт ани атправилесь на заработки в Ирландею и Англею, как это делает сийчас бальшая часть трудаспасобнава насиленея Латвеи? Можэт белки-летяги пачуфствавали сибя акупантами на лотвийцкой земле и дружна вернулесь в российские леса? Скарее всиво атвета на эти вапросы мы никагда ниузнаем. Но до чиво жэ грусно, камрады, кагда ты идёжь па осеннему лесу и точна знаешь, што ужэ никто не акликнет тибя сверху: “Эге-ге-гей, иблан!” и не метнёт в твой задранный от удевления вверх ебальнег акаменефшую лосиную какашку иле шышку.

Белки-литяги! Вирнитесь, сцуки, нам биз вас плоха!

Пра утрату белог здесь