Л. проснулась, когда была уже ночь. Ночь на ранчо - это не то, что в городе. В городе ночь никогда не наступает по-настоящему, накрытая оранжевым светом, как девушка, которая легла спать не раздеваясь и в макияже. Да еще шум машин и огни бистро. На ранчо стоит такая темнота, что ничего не разглядеть. Она поднялась и наощупь потащилась к двери. 

Обычно во сне она видела фильмы. Захватывающие фильмы. Интересные, выстроенные, грамотно снятые и органичные фильмы. Она силилась запомнить их, просочиться сценариями, но, когда просыпалась, могла вспомнить максимум один эпизод. Запоминалась в основном всякая фигня. 
Вот и теперь ей приснилось, что она спит вот в этой комнате. За стеной похрапывает бабушка, она лежит на кровати, накрытая шубой, и держит в руках связку свежих огурцов - свежая ассоциация. К ней под одеяло ползет полуублюдочный человечек с гладким лицом и узкими голубыми глазами, которого она видела на платформе днем, и бабушка почему-то говорит: "Ядовитый ягненок". Л. нащупала дверь, отворила ее и выползла в коридор, где темнота оказалась еще гуще. На улице стучал дождь, и было холодно. Стараясь не шуметь, она вышла на веранд, открыла дверь, стараясь не разбудить бабушку, и вышла на улицу. Теперь дождь колотил ей по голове. Она отошла за угол, и достала сигарету. В темноте зажегся огонек. Она закурила и прислонилась к стене, чтобы дождь не попадал на лицо. Некоторое время она постояла, думая, проснется бабушка или нет. Слева над городом висело оранжевое небо, на ранчо столбом стояло средневековье - без горячей воды, света и телефонных проводов. Л. таким же образом вернулась в дом, и полезла на второй этаж. Передвигаться в темноте оказалось круто, - не видишь ни себя, ничего вокруг. Передвижение в вакууме. Вскарабкавшись по деревянной лестнице, она остановилась посреди комнаты, посмотрела в окно, и удивилась, что не помнит, как ее зовут. Она достала ноутбук и решила еще немного поработать.