1
    Я стоял на остановке. Ко мне подошёл велосипед в фиолетовых кедах и попросил прикурить. Я дал ему спички. Он открыл коробок и достал одну из них.
-Ну вот и всё, прощайте.- прокричала она своим братьям и сёстрам, провожавшим её восхищёнными взглядами, перед тем как её голова восполыхала. Велосипед прикурил, и отдав мне спички, спросил:
-Давно ждёте?
-Минут двадцать – ответил я, машинально посмотрев на часы. Велосипед подмигнул мне и ушёл, я остался один.
    Через три минуты подошёл автобус в коричневых резиновых сапогах (на улице было мокро). Он взглянул на меня грустно и коричневые сапоги, тоже взглянули на меня грустно.
-Ну, что ж, заходи – грустно сказал автобус, открыв дверь. Я вошёл в него. Дверь закрылась и автобус, грустно зачапал по лужам.
    В автобусе было пусто, только на самом заднем сидении сидел старичок с клюкой. Я сел в середине, лицом к старичку, задом наперёд, и стал смотреть в окно. Мимо проходили машины в разнообразной обуви; болтливые деревья, размахивали друг перед дружкой ветками; торопились, по своим делам люди; и только оставленный по всюду собачий кал, молча лежал, улыбался и вонял.
    Старичок поднялся со своего места и, держась за поручень, шатаясь,  подошёл ко мне.
-Извините – прокряхтел он, грузно падая в кресло напротив.- вы очень понравились моей шляпе, не хотели бы вы купить её у меня?
    Я взглянул на шляпу, она мне тоже очень понравилась – чёрная, с серой лентой и большими полями. Она застенчиво опустила глаза и смотрела старичку на нос.
-И сколько же вы хотите за такую чудесную шляпу?- спросил я.
-Рубь – быстро выговорил старик, он картавил. Я протянул ему рубль. Он протянул мне шляпу, затем поднялся и сел обратно, назад.
    Я повертел шляпу в руках и, пристроив её у себя на голове, снова уставился в окно. Там, что-то изменилось. От всех – и от машин, и от деревьев, и от людей и, даже, от собачьего кала, уходили в небо, и скрывались за облаками нити, как у марионеток. Я повернулся к старику, тот, с интересом глядел на меня. Под шляпой, на моей голове, зашевелились волосы. В автобусе появился кое-кто ещё. В чёрном саване, в капюшоне, закрывающем лицо, и с косой – этот КОЕ-КТО был точно таким, как его рисуют на картинках. И он сидел прямо передо мной. СМЕРТЬ. Она подняла голову и взглянула на меня, горящими глубоко в глазницах точками.
-Здравствуй – сказала она низким, глубоким голосом.- эта шляпа на твоей голове, в своё время, сам великий Гарри П. её носил. Это она сделала моё измерение явным для тебя.
    Я потянулся к шляпе, но Смерть остановила меня, протянув костлявую кисть.
-Не торопись - сказала она,- сними эту шляпу, когда захочешь умереть. Извини.
    Она встала,  подошла к старику и, глядя мне в глаза, махнула над ним косой. Перерубленные нити упали старику под ноги, он схватился за сердце и осел на пол.
-Инфаркт! – констатировала Смерть.

2
    Прошло двадцать лет.
    Сегодня выходной. В такой тёплый летний денёк, самое милое дело пойти погулять в парк, со своим десятилетним сынишкой, чем я и занимаюсь. Он лазает по горке и качается на качелях, ему весело, и у меня на сердце радостно. Лет семь, уже мне не было так радостно, с тех пор как Смерть перерубила нити над, сбитым машиной, телом моей жены. Я поднял сына и воспитал его, и вот он радует мне сердце, мне одному.
-Здравствуй – прервал мои мысли голос слева. Я повернул голову, на скамейке, рядом сидела ОНА, и ни чего не выражающими глазницами, на мёртвом черепе, глядела на моего сына.
-Зачем ты здесь?- спросил я, дрогнувшим голосом.
-По делу.- ответила она – извини.
  Она встала и направилась к площадке, где играл мой сын. Он сидел на суку дерева, и разговаривал с какой то девочкой. Смерть поднялась над площадкой, и тенью двинулась к ним.
-Нет!- кричу я, поднимаюсь со скамейки, и бегу через площадку.- Не смей!– кричу я на бегу, - Только не он! Не оставляй меня одного!
    Я кричу, но коса уже занесена.
-Нет!- я останавливаюсь, падаю на колени, и срываю с головы шляпу, нити исчезают. Я слышу крик. Вижу полные ужаса глаза сына, провожающие, летящее вниз тельце девочки. Мимо меня, с криком пробегает женщина, и начинает трясти трупик, при этом из размозжённой головы, летят ошмётки мозгов.
-Твой сын убил мою дочь – кричит женщина, глядя на меня.
    Я попытался подняться, но не смог. Резкая боль сжала грудь. Что-то со свистом пронеслось над головой, и низкий, глубокий голос проговорил:
-Извини…