Масковфские менты ис племени ГАИ ахуеть какие набожные. С чиво я это взял? А
вот щас расскажу.
Летом ухадящиво года приключился со мной такой ипизод. Ф то время у миня
было дахуища работы и на пратижении рабочива дня времени нихватало даже на
то чтоп схадить пасрать, не гаваря уже а том штобы съебацца с работы в
парикмахирскаю и пастричь бораду. Таким образом ана у миня вырасла до
невротйебенных размеров. Я акцентируйу на этом вниманийе, патаму што,
видимо, ана и еще мая черная адежда сыграли аснавную роль ф дальнейших
сабытиях.
Еду я, бля, ф тачке па Кутузафскаму праспекту ф сторону гастиницы, куда мы с
сидящей рядам са мной телкой едем ибацца. Скорасть - 140-150 км ф час. И
тут, аткуда не вазьмись появляется свабодная касса со сваим йебучим родаром.
Я астанавливаюсь, выхажу ис тачки (кагда знаешь што тебя приняли не просто
штоп на права и техпаспорт попялиться, то лучше выйти - это аблегчит працесс
дачи фзятки) и пиздую к менту. Он пазазывает мне радар, где гарит цыфра 142
и спрашивает вижу ли я сваю скорасть. Я говорю, мол, грешен, каюсь, а сам
думаю давай я тебе пабыстраму стольник атдам и паеду дальше. А он мне:
"Простите, вы в церкви работаете?". Ну, думаю, заебца, сафсем видать
пиригрелся таварищ сиржант. И тут же саабражаю, что есть пирспиктива уехать
бисплатно. Дальше состоялся такой деалог:
Я (паглаживая акладистую бораду): Не работаю, а служу, сын мой. Ибо служение
господу нашему суть не работа но призвание.
Мент: О, простите, батюшка. Мы вот тоже служим. Только не господу, а
подполковнику.
Я: Все мы дети божии и жизнь наша земная есть врата в жизнь вечную. Господь
велик и пути его неисповедимы.
Мент: Да, все верно. Вот только ...
Я: Слова мои суть истина ибо господь в моей душе. Тяжки грехи людские, но
всемилостив Он и благодетелен. Покайся и прощен будешь.
Мент: Ну ... это ...
Тут меня уже панесло:
Я: Пройдем в автомобиль, и пусть не тревожит нас суета мирская. Отрекись от
зла, и господь примет душу твою в царствие свое.
Мент: Да, точно. Пойдемте в машину, святой отец.
Сели мы в ментовозку, и тут он мне заявляет:
Мент: Ну что же, батюшка, нарушили вы правила ... Надо как-то решать ...
Я: Не суди да и не судим будешь. Мздоимство суть грех. Господь вездесущ и
десницей своей карает он грешников. Но покаявшиеся прощены будут - так
говорил господь.
Мент: ...
Я: Вижу, сын мой, что искренне твое раскаяние. Поэтому сходи в храм божий и
исповедайся.
Мент: Да, надо бы. У меня вот тут недавно сын родился. Покрестить ведь его
положено ...
Я: Как зовут отрока твоего?
Мент: Игорем назвали.
Заебца, апять падфартило. Я тоже Игорь па паспарту, блять.
Я: День ангела у сына твоего - 18 июня (хули ж я своих именин не знаю?) и
великомученик князь Игорь покровительствует ему. Отнеси младенца в храм
божий и пусть батюшка окропит его водой святой что суть слезы господни. И
тогда примет его господь в лоно свое.
Мент: Обязательно. Вот завтра прям сменюсь и с женой в церковь пойдем.
Таким раком папиздели мы с сиржантом еще минут пять, я над ним паглумился
вволю. Аднака ж пара и честь знать, да и ибацца хателось. Я с ним
распращался и вышел ис ментовозки. Сел ф сваю тачку и паехал. А паскольку
люк и окна аткрыты (жару июльскую фсе помнят?) и играл у миня то ли Cannibal
Corpse то ли Napalm Death но што-то сафсем непахожее на церковные
песнапения, то кагда я праизжал мимо мента, он правадил миня таким
низдаровым взглядом што я решил не задерживаца и втопил по съебкам.
Еду я, бля, и думаю: папал хуем в мясорупку - боженька ведь меня бля буду
накажет. И, разуммеца, пиздюль свыше не заставил сибя ждать: я апаздал к
агавореннаму времини ф гастиницу и эта ссука админша атдала мой песдатый
стандартный номер за 250 рублей каму-то другому. А паскольку жылающих
паибацца вроде нас аказалось дахуища, то фсе оналагичныйе намира были
разобраны и мне пришлось брать люкс, каторый на 200 рублей дароже и
атличаеца наличием буржуйскаво тиливизара и халадильника (каторые как
известно в працессе йобли играют ахуенно важную роль).
Вот такое было праисшествие, беспезды.

ЗЫ: Есесствинно, нисматря на божий падзатыльник, мне эта стратегия развода
ментов панравилась и я решил васпользаваться ей снова. Но фтарой мент
аказался изрядной ссукой и садрал с миня па полной праграмме, а патом еще
имел наглость папрасить миня аптустить ему грехи. На что был от души послан
нахуй. А патом я даехал-таки до парикахирской и маей акладистой бараде
пришол пиздец.
-----------------------------------------
Morven