Девяткин тихо вошел в кабинет. Все собравшиеся сидели за большим круглым столом в форме бублика, стоящим посередине просторного помещения и переговаривались. В центре стола, в отверстии бублика, стояла кадка с искуственной пальмой. Взгляд Девяткина первым делом задержался на Лемнёвой. Лемнёва была единственной женщиной в коллективе, и в отличии от своих коллег мужчин, сидела молча и выглядела собранно. Девяткин кашлянул. Увидев его все сразу замолчали и зашуршали перелистывая страницы своих ежедневников. Антонина Игоревна, сказал Девяткин, Вы сегодня будете вести протокол собрания. Впрочем как и всегда, добавил он и медленно пригладил усы. Бесцеремонно оттолкнув преграждавшего путь Репенко, он наступил на сидение его кресла и шагнул на полированную столешню.

Девяткин начал ходить по кругу стола-бублика, хрустя писчими принадлежностями членов собрания и роняя стоящие на столе стаканы и бутылки с минеральной водой. Так, громко сказал Девяткин, какой пудель поставил эту резиновую утварь на моё место? Все молчали. Я повторяю,  какого пуделя тут стоит эта пальма? Лемнёва встала, Виктор Альбертович, это же Вы просили убрать её от окна, она же закрывала свет, сбивчиво заговорила она. Девяткин скривил лицо и громко выпустил газы, ну что ты мямлишь, курица, что ты такое несёшь? Зачем сюда то поставили? Это же моё ораторское место, я всегда здесь стою когда ораторствую. Простите,  Виктор Альбертович, сказала Лемнёва. А что мне Ваше простите, Антонина Игоревна? Что мне Ваш понурый взгляд? Вы сорвали собрание! Вы потратили моё время! Ваше поведение выходит за все рамки дозволенного. По тугой захотели? По коричневой наладить Вам? Нет, тихо сказала Лемнёва. Ну это Вы по адресу обратились, это Вы в правильную дверь стучите, это я Вам на раз организую, кричал Девяткин, продолжая ходить по кругу. Кто тут ещё хочет галошу с салом схавать? Все молчали. Садитесь, Лемнёва, сказал Девяткин. Лемнёва села на десять строгого. Остальные сгнили по лагерям за бездействие. В этот трагический день, протокол собрания так и не был начат.