Ждала его ты в шопоте молений,

На берегу, средь каменных громад,

Отдалена на сорок поколений,

Почти тысячелетие назад...

Он возвратится, грозными богами

Хранимый, сквозь туманы сентября,

Толкая воду вёслами-крылами,

На пенных перьях паруса паря.

Трап вытянется темной пуповиной,

Он ступит молча нá берег родной,

И поцелует прямо под орлиной

Фигурой корабельной носовой.

И припадешь ты, королева в сказке,

От счастья плача громко, горячо,

К его кровавой, грязной перевязке,

Наложенной на левое плечо.

А вечером воинственного клана

Безвестный скальд, свою исполнив роль,

Споёт о том, как из-за океана

К жене вернулся воин и король.

Мигнет, зевнет и вздрогнет мирозданье,

Пройдут волнами двести, триста лет,

И впишет это старое преданье

В свою поэму рунами поэт.

Вода бежит, века идут, и в третье

(В наш мир, в наш век, в иную плоть и кровь)

От рождества Христа тысячелетье,

Себя забыв, рождаешься ты вновь.

Все тот же взгляд, пронзительный и синий,

Все тот же шрам чуть видный на скуле,

В твоей руке с рисунком тех же линий –

Поэма о приплывшем короле.

И так же полуспутаны потоки

Твоих волос, как тени на снегу,

И ты читаешь медленные строки

О женщине, что ждет на берегу.

Прибрежных скал чуть сточенных касаясь,

Всё чувствуя, не вспомнив ничего,

Ты ждешь, сама себе не признаваясь,

На птичьем корабле домой его.