Собственно орегиналѣ : http://udaff.com/read/creo/117601/

    Отец мой с детства дышал ратным духом . И в классе в танчики и морской бой резался. Мечтал как Гайдар полком в четырнадцать командовать. Жаль только мирное время выдалось. Из-за этого диссонанса в рабфак –(путягу нынешнюю) и загремел. Но уже в войсках , в перерывах между укладкой шпал профиль Кутузова себе на груди тушью набил. С того ракурса, где повязка на глазу. Проявил  творческий взгляд, можно сказать и внутреннее видение. Чуть расплывчато получилось и больше на певца Африка Симона похоже или электрика Георгадзе после падения на него ЛЭП. Оттого что в роте папашкиной одни чурки недоученные служили. Им доверять никак было нельзя. И отец сам тогда у зеркала сидя набил себе идеал Багратиона – чёрной, из подмётки палёной, как пацаны на всякий во дворе учили, тушью. И группу крови ниже.

А как из армии пришел –из  чурбанчика , оставшегося после установки столбиков доминошного стола шаблон себе сбил. Купил норковую шапку-обманку . И с тех пор отглаживает её по дембельски –под квадрат., паровым утюгом. И хоть зима- хоть лето , хоть на курорт –по будням зря что кепку носит, в выходной - в парадной норковой. 

А тут, однажды осенью в гости нагрянул как парашут с неба Дынин. Мы то с матерью его раньше только по фотографиям двадцать лет знали. А тут –он сам. Боевой папкин товарищ по парку Горького. Сам ростом маловат –оттого говорит, что за тыщу прыжков с экспериментальным  парашютом на пятнадцать сантиметров в голени усел. А сутулый потому что чёрный ящик имитировал. Загадочную форму оружия так и не раскушенную Североатлантическим альянсом. Личная разработка Маргелова была. Фанерный ящик чёрного цвета с небликующей титановой окантовкой. Парашют пиропатроном отстреливался у земли и тут, чисто интуитивно, после того как чердаком ёбнеться со всей силы о верх ящика, Дынину нужно было проводки к квадратной батарейке подсоединить. Тогда ящик загадочно начинал огоньками мигать. Гирлянда новогодняя из ГДРпривозная, начштабова пригодилась. Очень враги этого оружия боялись. Потому что не понимали. И знать не могли , что у товарища Маргелова в столе поверх секретных документов журнал «Работница лежал  . А в нём – «Чёрный квадрат» Малевича, иллюстрация. Дядя Вася, как его отец называл, правильной сметки мужик был. И по такому же чертежу секретное оружие замутил. Ассоциативно.

  Вообшем в тот день когда Дынин к нам нагрянул, мамка в деревне была, у своих. Кастрюлю трёхлитровую котлет наготовила, и ведро борща- нам с отцом на выходные. А тут –Дынин в дверь. Они –отец в черных семейных трусах и майке с олимпийским мишкой и Дынин сразу крабами сцепились, у двери , в прихожей и прямо зарычали –так молодость боевая, десантная по позвоночнику прокатилась незабываемой волной. Потом Я в ларёк бегал. Два «Флагмана». Вернулся - дым коромыслом. У нас дома никто не курил. А Дынин – уже начадил –занавесок не видно было. Сидит у стола в майке-тельняшке и с отцом влажными от слёз глазами альбомы«голубых беретов»  рассматривает. Выпили по паре. Закусили котлетами. И тут мне как сыну десантника строевой смотр устроили, как мол блюду традиции. Я и взлётку своей палёной тишоткой «Dsquared» пидарасил, в которой вечером с Алёнкой в клуб собирался пойти. И танк стола кухонного связанными изолентой бутылками из-под «Флагмана» взрывал. И по белой, проведённой карандашом «Машенька» линии проходил, с закрытыми глазами, доставая кончиками пальцев ног до переносицы. Потом опять сбегал. Ещё две «Флагмана».  Принёс. Потом взлётку на чистовую своей зубной щёткой пидарасил. Потом со шкафа прыгал, с кувырочком, страхуемый поттяжками, закреплёнными о угол полированной шкафной двери. закрепленными за дверь. Потом отец с Дыниным в гостиную переместились и став в боевую стойку спарринг секретными приёмами показали, крича  -Кья! и падая при каждой претензии на замах «маваши» на мебель. Потом у Дынина сигареты кончились . Отец так строго на меня глянул. Я на часы . Полночь уже пробила. Роковое время .Ларёк закрыт..
- Однополчанин курить хочет.! Неси папиросы! Там у тебя в столе, – железным тоном приказал отец. Я боевого товарища уважить должен.
Не смог Я ему перечить, хоть и надо было. В одной папиросе спайс бадяженный был с табаком. Две упаковки на восемь рыл. Те , что Я в клуб должен был потянуть, куда с Алёнкой собирался. ХЗ, мож отец заначку какую или мерзавчика в моём столе искал. Но папиросы спалил.
Даю Я значить Дынину эту папиросу. В частности за то, что весь вечер вкупе с футболкой и зубной щёткой испортил. Тот закурил. Задумался минут на двенадцать. И голосом  актёра Янковского стал нашей кошке поэму Блока «Двенадцать» читать. Наизусть.
И даже объявил .Как на радио.. Поэма Блока «Двенадцать».

  В эту секунду на кухне как-то резко запищал мой телефон. Я вышел . Алёнка прислала смс. Спасибо мол, что дал повод, которого давно ждала. И что на сейчас в клубе с Ильясом и мне теперь белый яблоневый цвет её небритой щели не светит.. А у меня и денег на счету не было что-нибудь ответить. Только футболкой утереться, разве что.

Вспомнив, что реальный саспенс развивается  в этот миг в нашей гостиной , Я поспешил туда..

                                                                                                                                                          ( Конецѣ  I части)