Йа не буду утамлять падонков датами и цытатами из Плутарха. Папробуйу просто данести пративаречивый и неоднозначный образ римского консула, авгура (это не пидар, а верховный жрец) и палкавоцца Марка Антония. Никаво эти даты и умняковые цытаты не интересуйут, а если кого и интересуйут – вперед, пакупайте фильм «Клиапатра» и драчите на Ракел Уэлч. Мы же в свайом опусе каснемся аснавных сабытий и их биспристрастной аценки.

Итак, 44 год до н.э. Утро. Заседание сената. Гай Юлий Цезарь с укором и удивлением кричит : «И ты, Брут, продался пидарасам !», и падает, пыряемый сенаторскими ножами. Молодой и еще мало кому известный квестор (юрисконсульт, нах) Марк Антоний с агарчением фтыкает в это шоу и думает, как строить свайу карьеру после смерти обожаемого диктатора. Никаких ахтунгов, просто для Марка Цезарь был беспезды авторитетом. Несматря на посылание республики нахуй и установление диктатуры, народ любил своего тирана. Это блядь извечная тоска по железной руке, так известная нашым пенсионерам – Сталин там, хуё моё.

На этой вот народной любви к тирану и сыграл Марк, возглавив апазицию новому правительству. Марк очень быстро достиг положения в римском сенате, обрел единомышленников. Он воспользовался опытом ублюдка Суллы, вывесив на сайте римских спецслужб расстрельные списки. Эти хуйни назывались проскрипциями, и в них указывалась цена за каждую голову, неугодную режиму. Марк совсем охуел – список состоял из 300 сенаторов и 2000 всадников (это дворянское сословие, а не погонщики коняк). Цена была назначена 25000 динариев за голову – это 15000 евро ! Ачевиццы писали, что за хоррор творился тогда. Сыновья убивали аццов. Жены убивали спящих мужей. Должники – кредиторов. История бесстрастно добавляет, что никто не избежал своей участи.

Я не стану приводить аписания сражений, в которых главный герой принимал участие, или его роль в тех или иных дварцовых интригах. Все эти заметки не добавят ни хуйа к его портрету. А портрет вырисовуецца хоть и несимпатичный, но блять волевой и ниибаца мужественный – беспринцыпный падонок, блистящий палкаводец и мастак ибаца. Еще в первую кампанию Цезаря против Египета Марк познакомился с Клеопатрой. Но тогда ейо ибал Цезарь, а Марк, скорее всего, подглядывал и драчил.

Долго ли, коротко ли – Марка Антония отправили дать просрацца Египету. То ли Египет налоги перестал платить, то ли уже всем остальным дали пизды – не знаю. А вот только по приезде в Каир или где там у них была столица – в Александрии, что ли, не помню – Марк не стал фтыкать в накладные и налоговые документы, а закрутил ахуенный роман с Игипецкой царицей Клеопатрой. Это была мастачка ибацца беспезды и большая любительница етого дела. В литературе атражено, как она однажды поставила ценой ночи ебли жызнь. И нашлось три васторженных далбайоба, каторые не пажалели своих галов за вазможность пабывать в августейшей пизденке.

Марк Антоний, этот жыстокий ваяка (блядь, генерал-палковник, па нынешним меркам !), цыник и монархист – пал перед чарами уже немолодой Дочери Нила. Он паслал нахуй раднуйу Римскую Федерацию и подарил своей любимой дахуя завоёванных римских земель – Армению, Сирийу, Киликию и Финикию. Каково, а ? Бери, дарагая, эти земли, ани теперь часть тваиво и маиво Игипецкого царства ! Вот ето машштабы ! Дудаев сасёт.

Естественно, Риму такие расклады ни хуйа не понравились. И они паслали в Игипет своё римское войско во главе с патрицием ниибаца Октавианом. Предателю и распиздяю Антонию дать пизды, а сучку Клеопатру привезти в Рим и рассчитать по законам военного времени. Влюбленные выступили вместе со своими войсками. У Акции было дано генеральное морское сражение. И тут наших гироев ждало разачарование. Ани явно переацынили сваи возможности. Короче, флот египтян был разгромлен.

Солдаты были деморализованы пьянством и еблей с местными смуглыми красавицами. Кроме того, они наверняка курили контрабандные персидские шышки, и в решающий момент, когда надо было заряжать пушку или хуй знает чем они там воевали, одни ржали, показывая пальцем на озадаченных римлян, а других пробило на хавчик и они уничтожали запасы вонючей солонины. Кароче, республиканцы вломили флоту А&К пиздюлей по самое пикачу. Прям как в фильме Стар Варз.

И тут блестящему консулу и ёбарю стало, прямо скажем, не до шуток. Клеопатра тоже была слехка в ахуе. Она на такой паварот, наверное, не ращщитывала. И тут приходит к ней малява, что она еще может спастись, если Октавиан получит голову придателя Антония. Клеопатра недолго думайа отправляет Марку весточку, что она-де отравилась. Игипецкайа блядь была тонким психологом и понимала, что ийо смерти Антоний не перенесет. Ана ни ашыблась. Услышав такую шнягу, Марк выгнал всех из штаба нахуй, приставил мечь к стене и бросился на него.

Тут требуецца небольшое паясненийе. Римский меч – ето довольно хитрая штука. Имейет обоюдоострый короткий клинок (если держать в руке лезвийем к себе, он мало не достайот до плича) и шырокое лезвие. Довольно тижолая весчь. Кароче, это в большей степени рубящее, нежели колющее или режущее аружые. Делать харакири им –удовольствие ниже среднего, уверяйу вас. Рана была нанесена неудачно. Еслип Марк, скажем, рассек брюшнуйу артерийу, то он помер бы быстро и сравнительно безбалезненно. Но невезучий камандир пранзил сибе, скарее всево, жылудок. Это было, наверное, очень долго и больно. И тут приходит к нему известие, что его милая ни хуйа не отравилась, а жыва-жывехонька и чуть ли не привет ему передайот, сцука. И что делает наш герой ? Приказывает своим вассалам бижать к ней и дать пизды ? Хуй. Он приказывает своим вассалам нисти себя к ней. Опять же – может быть, с целью дать пизды лично слабейущей рукой ? Апять мимо. По приезде он гаварит ей о любви, гаварит, што пращает, и умирает в йейо абъятьях. А хули оставалось делать ? Можно было закричать – ах ты, курва, что ж ты зделала, я теперь инвалид и вопще щас умру, но Марк, видать, рассудил – если уж аблажался как пацан, павелся на ее поганку, так хоть за жопу подержацца напоследок и слабеющей рукой в последний раз передернуть затвор. А может, и вправду любил, хуй знает.

Вскоре Клеопатра попала в плен к Октавиану. Он должен был транспортировать ейо в Рим, где справедливый народный суд, без сомнения, вынес бы угадайте какой приговор. И что делайет дочка Нила ? Правильно, нах.

Клеопатра, не будь дурой, стала подбивать клинья к старому ваяке. Но он, усмехнувшысь в свои усы (если они были), ласково сказал : «Забей хуй, Клёпа, я на эти твои женцкие уловки не клюну». И тут ищо одна загадка – ну какого хуя так женьщину обижать, пусть и такую, мягко гаваря, неоднозначную ? Ведь непонятно – чего тут было больше : желания избежать смерти с помощью своей все ищо сладкой пизды, или простого желанийа поибстись перед этой самой смертью ? Что заставило Октавиана отклонить такойе заманчивое предложение игипецкой красавицы ? Загадка нах… Может, у палкавоцца был нестаяк. Может, он предпочитал мущин, то есть, попросту гаваря, был пидаром. Историйа стыдливо замалчивает причину такого неадекватного поведения римского генерала. Впрочем, тут есть еще одна версия – римскому палладину было западло вступать в сношения с вражеской царицей. Но эту версию мы с негодованием отметаем как не состоятельную. Почему бы и не выебать врага, если етот враг – красивая не старая женьщина ? Я ж гаварю, загадка…

Клеопатра, не выдержав позора, отравилась. А хули оставалось делать. Не ждать же, в самом деле, когда тибя колесуют на центральной площади итальянской сталицы. Я думайу, приятного в етом мало. Колесование ищо хуже четвертованийа, беспезды. Я бы, например, еслип меня поставили перед выбором : колесование или четвертование, выбрал бы выпить вотки и пакурить шышек.

Так закончилась эта чувствительная историйа. А роду Антониев было с той поры заприщино называть своих сыновей Марками. Нехуй. А то натворит делов, и поди разбирай патом – ето тот Марк, каторый после Цезаря, или тот, каторый, дапустим, после уйопка Нерона. И все статуи с изображением Марка Антония в Риме развалили нахуй. Культ личности, йопт. Но мне кажецца, что ето был пирибор. Адну можно было бы и аставить. Чтоп пинсианеры приносили дишовые цвиточки на день ражденийа. Как у нас в Киеве Ленину на бульваре Шывченко.

Но больше всего история абижаецца на Марка за блистящего аратора Цицерона. Блядь, вот что значит нетерпение к критике ! Ето я про Марка говорю. При Гае Юлии Цезаре Цицерон апубликовал свои «Филиппики», в каторых подвергал Антония критике. Бля, стихами заговорил. За это после смерти Цезаря, когда влияние Цицерона упало, он был вынужден бежать от преследования. Цицерон ращщитывал съебать в Македонийу, но его выдал какой-то пидор Филолог. Цицерон был настигнут и убит. Ему отрубили голову и руки, а на руках написали «Филиппики», астряки хуевы. Голову и руки привезли в Рим Марку. Жына Марка, неабразованнайа корова, проткнула язык Цицерона булавкой, сказав : «Пусть он теперь поговорит». Хуясе, какая нетерпимость к критике, я ж гаварю. Это если кто не понял намек – что бывает с критиками, гыыы.