На первом этаже нашего дома есть  каморка. В ней живут управляющий  наших апартаментов и его родственники. Если судить  по разноцветной  куче,  сброшенных перед его дверью сланцев  то,  много родственников. Наш супервайзер - парень молодой,  бойкий, пороками не обделенный. По ночам он  играет в карты с местными извозчиками.

Группа игроков усаживается на тротуар под нашим балконом  и всю ночь они  шпилят  в карты, пьют пиво и орут с таким азартом, что заглушают даже  поминальные молитвы буддистских священников.

У  управляющего есть ключи от нашей  квартиры и я никогда не держу  дома крупных денег.

В канун Китайского Нового года и следующей за ним недели  выходных,  я снимаю со счета тысячу долларов. Кладу  деньги в тумбочку  и, отправляясь вечером  в ресторан,  забываю взять их с собой.

Вернувшись домой  с новогоднего ужина, обнаруживаю  в тумбочке не тысячу долларов, а -  четыреста. Понимаю, что  в китайский праздник фортуна предала  нашего хаус-мастера. Да и нам, конечно,  не повезло.

Неприятно, обидно. Но! Но, как же парень  карму  бдит! На пропитание  иностранцам денег оставил. Великой души человек! Буддист! Чё ,уж ,теперь? Не в полицию же бежать?  Можно  и расслабиться.

----

На выезде из города сумасшедшая пробка. Строительная техника, грузовики полные… Нет, не полные,  а  набитые, утрамбованные,  людьми, ящиками, картоном, курами, чипсами, овощами и еще  бог весть каким хламом. Легковые автомобили, байки с  тремя-четырьмя пассажирами.  За спиной у мотоциклистов  гордо  восседают беременные жены, дети-школьники, братья, сестры, бабушки, дедушки.  Осанки женщин горделивы и величественны. Никаких сколиозов  и иных  искривлений позвоночников. А, глядя на уверенные, подражающие взрослым,  движения  трехлетних малышей,  кажется, что они вполне могут взять в руки штурвал и управлять байком.  Из расположенного вдоль дороги госпиталя, стремительно выезжает мопед  с двумя хохочущими парнями и зажатой между ними старушкой. В руку бабули воткнута игла  капельницы, а сидящий сзади внук, гордо держит над ее головой кулек с физраствором. Я вижу, как по пластиковой трубке стекает  в вену кампучийки  желтый, чудотворный препарат. 

----

Иногда,  мы паркуем машину у расположенного рядом с домом вьетнамского ресторана «Максим».

Посетители ресторана – смуглые, худые парни в застегнутых под самое горло кожаных куртках. Лица их серьезны,  глаза злы и тревожны.

- Фак ю! Некст  тайм, если ты, оставишь свою машину возле моего  ресторана…  То я, тебя…! Фак! И еще раз фак! – Орет моему мужу,  выскочивший из ресторана хозяин-вьетнамец.

- Отчего же некст тайм?! – Не спеша покидает машину муж. – У меня  и сегодня  время есть.- Прет лбом на примолкшего вьета супруг. – Что ты там про фак намекал?- сжав кулаки, движется на  притихшего скандалиста.

Но,  праздник тудей у  Юры не сложился. Хозяин «Максима» быстро прячется  за дверью ресторана,  закрывает на замок решетку, и  опять что-то орет из своего укрытия.

О  Вьетнам! О Кампучия!

----

Едем в Сиануквиль. На  оживленной трассе, по встречке,  прямо в лоб нашей машины, несется автомобиль с хохочущей кхмеркой за рулем. Мы едва успеваем увернуться от столкновения и уйти на обочину. Все это происходит на глазах дорожной полиции. Рослый, вежливый полисмен с хорошим английским подходит к нам и требует уплатить штраф. Мы - в ауте.

- Как?! За что? Мы же не виноваты, мы не нарушали!

- Да. Вы не нарушили правил. Но, Вы не правы. Вы же видели, что она уже едет  Вам навстречу, и должны были раньше  затормозить  и не подвергать опасности ее и свою жизнь.

---

Выезжаем с парковки. Не успеваем даже сдвинуться на проезжую часть, как сзади в машину врезается байк.  Выходим. На асфальте – поцарапанный мопед и девушка с рассеченной коленкой.

- Давай, мы отвезем тебя в госпиталь, - предлагаем кхмерке.

- Нет. Дайте сто долларов и можете ехать, - дует на коленку и не забывает улыбаться девчонка.

- За что сто баксов?! Ведь, это ты в нас врезалась!

- Да. Но, у Вас все в порядке, а мне нужны деньги на лечение, - логично парирует вымогательница.

----

Кхмеры экономят электричество и стирают в холодной воде. Местные стиральные машины  не оснащены тэнами. Вращательный механизм да центрифуга.  Кхмерские  порошки дают столько пены, что она хлещет через верх машинок так, что аж белье на пол выпрыгивает. В местных прачечных вещи  по цвету не сортируют.  И после стирки, ты становишься счастливым обладателем, удивительного оттенка  кампучийского  денима.

При всей моей любви к камбоджийскому разноцветью  и дешевизне местных услуг, я в прачечную не хожу, стираю дома. В  арендованной нами квартире есть стиральная машинка. Машинка старая,  ржавая, сливной шланг  протекает. Но это - настоящая французская машина-автомат с подогревом воды. Она досталась нам от предыдущих жильцов.

Однажды машина ломается. Звоню хозяину и прошу прислать мастера. Важный ремонтник приходит в сопровождении  управляющего дома. Ремонт европейской машины-автомата дело чести для камбоджийца. И я готова к тому,  что этот  праздник  будет  длиться  вечно.

Но!

Трах- бах- тарарах! - Восторженный шепот и пауза.

Стук- грюк- турурук! - Звон ключей и Кампучия!

Скрежет, визг и щелканье скотча!- Яростный вой ценрифуги и… О! Чудо!

- Мадам! Все готово. Принимайте работу!

Не веря, в так скоро постигшее меня  счастье,  даю каждому ремонтнику по пять баксов. Не за работу. За ремонт машины платит хозяин . Просто так даю. В благодарность.

Кхмеры радуются. Чуть ли не прыгают от восторга. Удаляются, кланяются  и благодарят даже за дверью.

Уходят.  Через десять минут возвращаются.

- Мадам, у вас все  в порядке?

- Да. Спасибо. Все окей.

- Гив ми тен дола,- просительно складывает ладони супервайзер.

- Фо вот?!

- Фо зис,- тычет пальцем в прыгающую по кухне стиралку.

- Ок. Только, сначала я  позвоню хазяину, - выставляю просителей за порог,  закрываю дверь и беру в руки  телефон.

Позвонить хозяину не успеваю. Звонок в дверь. Открываю. «На манеже все те же»!

- Вот хэпэнд?! – уже злобно вопрошаю в цветущие улыбками лица.

- Ой, мадам! Да забудьте Вы уже за эту машинку! Ну, шо вы сразу начинаете?  Не надо никому звонить. Мы же просто так зашли, поинтересовались!

----

За три месяца жизни в Камбо, мы не встретили ни одного русскоговорящего  экспата.

Мы познаем  эту далекую  страну, руководствуясь собственными интересами, предпочтениями,  рекомендациями  французов, да заметками  русскоязычного  форума  Баранг точка ру.

Мы ходим на джаз к Риччи и на бифштексы к Дидье. Танцуем в «Латина квартал» и выпиваем в Эф СиСи . Мы покупаем  свежий хлеб и  вареную колбасу в «Патио», а шампуни и моющие средства в «Тай-хуте».  Мы обедаем в ресторанчиках ВиКиКей, и покупаем продукты  в супер-маркете  «Лаки».  Наш гардероб трещит от обилия шорт и футболок. Мы живем на окраине Пномпеня, ездим в спортзал в центр,  и тратим на дорогу туда и обратно больше двух часов.

Мы всегда вместе,  всегда вдвоем, и к нам не приходят гости. Мы начинаем скучать по родине,  по пониманию с полуслова, по интеллектуальной пьянке с друзьями.

Февраль  тринадцатого. Пномпень. Вечер. Из распахнутых окон,  застывшего на светофоре  «Паджеро»,  рвется  в кампучийский  закат раскатистый голос одесского  барда-хулигана Кубы.

- Темная ночь, только пули свистят по степи, только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают…- поет  Валентин.

- Верю в тебя дорогую подругу мою, эта вера от пули меня…

Я давно уже готова расплакаться, и глаза мои тщетно ищут в плотном пномпеньском трафике родственную им душу.

И вдруг, я замечаю замерший неподалеку от нас тук-тук и  размахивающих руками, вставших во весь рост,  мужчину и женщину.

- Привет!!! Привет! – кричат, хохочут, подпевают Кубе,  смуглые радостные кхмерские ребята.

- Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи, - поют кампучийцы.

- Будьте счастливы!- Кричат они нам на прощанье.

А я что? Я, конечно,  расплакалась. Но счастье той мимолетной февральской встречи - навсегда  в моем сердце.