Я видел Хун Сена

23 февраля в Пномпене началось празднично. Позвонили из аэропорта и сообщили, что наш багаж найден и уже доставлен в отель. Пришло сообщение от друга и сокурсника Сереги. Он понятия не имел, что мы находимся в Камбодже и писал, что в субботу ночью прилетает в Пномпень. Сережа просто просил подсказать, что интересного можно посмотреть в столице. Я посоветовала посмотреть на нас. Всё это было неожиданно и приятно.

Распаковав багаж я обнаружила, что сутки под азиатским солнцем не прошли безнаказанно для домашней базарной колбасы и пришлось родимую выбросить. Но вся остальная снедь божественно пахла киевской Бессарабкой, бородинским хлебом и шоколадом и требовала немедленной грандиозной пьянки. Я позвонила Светке, сообщила радостную весть о прибытии сала и «Хортицы» в Кампучию и попросила пригласить на вечер еще не знакомых нам новоприбывших в Пномпень экспатов. Муж убежал в спортзал, а я прогулялась на рынок, накупила манго, бананов и папайи и убедилась, что стабильность в мире есть.

Kandal-market ничуть не изменился, не стал чище или шире, по-прежнему бушевал улыбками, красками, кудахтающими курами и бьющими хвостами рыбами. Разве что внимания к иностранцам стало меньше. Никто не удивлялся присутствию на базаре белой женщины , не тыкал в меня пальцами и ценник на английском оглашался довольно быстро. Я сделала вывод, что экспатов в Пне стало больше и, что кхмеры привыкли к их постоянному присутствию в матриархальном укладе жизни Кампучии.

Строительный бум добрался до центра города. Во дворах малоэтажных домов французской постройки высятся новые здания отелей и кондоминиумов. Яростно визжат перфораторы и грохочут экскаваторы. Пномпень хаотично строится и зубоскально втыкает в жаркое небо паруса хлипких однокирпичных стен многоэтажек. А прилегающие к Риверсайду старые улочки не изменились. Лавки, массажные салоны, кафе, рестораны и уличные торговцы по-прежнему радушно встречают гостей.

23 февраля 16-го года я шла пешком в бассейн отеля «Камбодиана и наслаждалась прохладным свежим ветром, теплым воздухом и видом замерзающих камбоджийцев.

Обычно в феврале Пномпень замирает, неделями нет даже малейшего дуновения ветра. Город становится жарок, бездыханен, и ослепительно белёс. Тонлесап вальяжно несет свои двухцветные воды к Меконгу, с каждым днем уровень воды в реке становится все ниже. Берега реки оголяются и выставляют напоказ залежи строительного хлама и заиленные горы пластиковых бутылок. Только к ноябрю строптивая река покажет свой истинный характер. Луна и муссоны принесут ей свое благословение и река потечет вспять. Голубые воды Меконга хлынут обратно, затопят окрестные деревни и рисовые поля и вернут жизнь измельчавшей Тонлесапской равнине.

Прогулочным шагом я шла по Набережной. И состояние мое было необычайно умиротворенным. Впервые в жизни, я гуляла по Пномпеню, как туристка, как путешественница. Но, в отличие от кратковременных гостей города, я никуда не торопилась, не опасалась заблудиться, не старалась объять необъятное и за считанные дни увидеть все достопримечательности Пномпеня. Мне не нужно было немедленно мчаться в Королевский дворец, Национальный музей или в Туол Сленг. Я все это уже видела и спокойно шагала по знакомому мне, ставшему близким городу. Я привычно косилась на уличных воришек, прикрывала рубашкой плотно пристегнутую к шортам поясную сумку с документами и наблюдала за рутинной жизнью камбоджийцев.

Дремали в запаркованных у обочин каретах тук-тукеры. Спешили на работу разодетые в меховые тапки и кофты с рождественскими оленями официантки. Играли с малышами молодые мамы в теплых шерстяных шапках . Пронеслась на мопеде стройная черноволосая наездница в плотных колготах, нитяных перчатках и ботинках с меховой опушкой.

- Неужели им действительно холодно?- Думала я. - Или случилось чудо и в Камбоджу пришла зима? Теплая тридцатиградусная кхмерская зима. Не для меня ,конечно, но для них.

Мне холодно не было, и зимы мне не хотелось. Я шла загорать, плавать и наслаждаться солцем.

В спорткомплексе «Камбодианы» меня встретили бурно.

- О, мадам, вы вернулись?! Мы очень рады вас видеть! Приветствуем Вас в Камбодже! Счастья, здоровья и Мери Крисмас, «чтоб два раза не вставать».

Цену кхмерским комплиментам я прекрасно знаю. Не обольщаюсь. Поулыбалась и заглянула в спортзал. В тренажерном зале творилась вакханалия дружелюбия и обмена спортивным опытом. За полдня без меня муж окхмерился окончательно и бесповоротно. Обгоревшее лицо сияло довольством. Из динамиков гремела поставленная им музыка. Группа кхмеров, корейцев и главный менеджер клуба прилежно тренировались под руководством Юры. А он носился, как угорелый. Едва успевал показывать упражнения, засекать время, менять веса, запрыгивать на беговую дорожку и выскакивать на улицу к бассейну. В общем я убедилась, что в юности, одесская мать моего мужа таки согрешила с заезжим кхмером . Объяснить по-другому его тотальное взаимопонимание с азиатами я не в состоянии.

Я вышла к бассейну, огляделась и задохнулась от восторга. Бог мой! Уж не знаю кто это придумал и думал ли кто-нибудь об этом вообще, но за бассейном отеля, за зеленой лужайкой, вдоль мутно-рыжих вод Тонлесапа кхмеры «бомбанули» восхитительный забор. Они воздвигли вдоль реки заборище такого ослепительно-яро-алого цвета, что мне сразу стало ясно, что у этого отеля есть лицо.

Я вспомнила, как руководство маркетинга киевского отеля «Интерконти», три месяца кряду, утверждало оригинал-макет фирменной обертки для конфет. , И бесконечно боялось то ярких красок, то неполиткорректности предложенного производителя и три месяца отель угощал постояльцев безликой тусклой карамелью. А тут, под синим небом Королевства , под вязью белоснежных, похожих на башни ангкорских храмов туч, лучезарные кхмеры беззаботно сотворили чудо. Идеальный образец камбоджийского корпоративного стиля.

Три часа у бассейна пролетели незаметно, бледная кожа европейцев жадно трещала под палящими лучами солнцем, я гасила внутренний пожар освежающим «Ангкор- биа» и готовилась к вечернему экспатскому шабашу.

Часам к пяти приехала Светка. Светлану Ионову называют «Главной по Камбодже». Хозяйка русскоязычного форума о Камбодже баранг.ру и добрейшей души человек, Светлана уже шесть лет живет в Пномпене и знает о Камбодже всё. Света побывала во всех провинциях Камбо от Пайлина, до Баттамбанга и Кампота. Мне кажется, что у каждого выезжающего в Камбоджу туриста забит в телефонную книгу контактный номер Светланы и ее телефон не замолкает ни днем ни ночью. Множество бледнолицых, возомнивших себя бекпеккерами, ай-тишников и мерчэндайзеров самоуверенно выезжают в Камбоджу, бронируют самые дешевые отели, садятся на тук-туки и с удивлением обнаруживают себя в кхмерских лачугах на самых окраинах столицы. Осознав неладное, они судорожно прижимают к груди рюкзаки с паспортами и накопленными за год средствами и звонят Ионовой. Только на моей памяти, Светка раз пять выезжала посреди ночи спасать перепуганных соотечественников и переселяла их в недорогие, расположенные на туристических улочках Пномпеня отели. Никогда не забуду рыжебородого бледного системного администратора, который прибыл в Пень вместе с сервером, и вцепившись в орудие своего производства, сидел в безоконном кхмерском мотеле, пока Света не приехала, не выдрала его из меркантильных рук кхмеров, и позволила ему переночевать у себя дома. На третий день своего пребывания в Камбо, сисадмин из Мурманска напрочь забыл о сервере и метался по ночным клубам столицы в поисках дешевых тонконогих смуглянок. Молчаливый стеснительный парень никак не мог поверить в свою немыслимую востребованность у прекрасных фей камбоджийского сексуального фронта. Сервер пылился в прихожей Светкиной квартиры, пока у компьютерного гения не закончились деньги и он не увез его работать в родной платежеспособный МурмАнск.

К шести часам стемнело и мы выдвинулись в сторону отеля. По дороге заглянули к британцу в «Райзинг Сан» и взяли к ужину рыбу -гриль и картошку. Картофель в Пномпене дорогой, его не везде готовят. Но у британца Питера он восхителен. Хрустящий сверху и тающий внутри. Мы и раньше часто бывали в Райзинг сан. Жена Питера – кхмерка. Мясо и рыба в их ресторанчике всегда свежайшие. Это жена Питера научила меня выбирать на рынке рыбу и креветки. Пристыдила кхмеров за недостаточное внимание к иностранке и наставляла их быть ко мне благосклонными.

Мы с хозяйкой расцеловались, покаялись в долгом отсутствии и поклялись кушать рыбу только из ее волшебных рук. Готовит она и вправду превосходно.

К восьми вечера началось празднование в честь нашего прибытия в Камбоджу. В баре у бассейна нам показалось жарко и мы решили расположиться на верхней площадке с видом на реку и ночной Пномпень. На праздник прибыли бывшие коллеги мужа, Светлана и три новопоселившихся в Пне иностранца. Два архитектора и скульптор. Все трое(даже не сомневайтесь!) оказались родом из самой что ни на есть Одессы.

23 февраля на крыше Грандвотерфронт отеля состоялась развеселая классическая экспатско-пномпеньская пьянка. Суп том-ям заедали салом, «Хортицу» запивали «Грей Гусом», а тайгерфиш поливали заправленным свеклой ядреным украинским хреном.

Ребята рассказывали о своем опыте познания страны, демонстрировали на айпадах фотографии своих проектов, хвастали знакомством с сильными личностями мира кампучийского.

Надо сказать, что я не помню ни одного экспатского застолья, на котором рано или поздно пьяный восторг не требовал констатации знакомства с каким либо камбоджийским генералом или министром. Новоприбывшие в Камбо иностранцы свято верят, что только к ним эти люди так благосклонны, уверены в том, что они верные друзья, а порой даже братья. Они пользуются их услугами, регистрируют на них компании и недвижимость, ужинают вместе в ресторанах, выпивают литры виски и потчуют кхмеров русскими пельменями. Но я очень мало знаю наших людей в Камбо, у которых дружба с чиновниками переросла в успешный бизнес. Деньги у экспатов заканчиваются, проекты терпят фиаско, в страну прибывают новые иностранцы и высокопоставленные кхмеры так же душевны с нуворишами, как и с предыдущими неудачниками. Я конечно, искренне желаю успеха ребятам из Одессы, но лично я не знакома ни с одним из генералов и, честно говоря, и им не советую. Одесситы и так люди творческие, а Камбоджа таких любит.

Но, в ту чудную ночь на крыше ночного Пномпеня, никто не нарушил классического канона. После третьей бутылки водки из опьяневших хвастливых уст экспатов , таки вырвались загадочные имена камбоджийских вершителей счастья. Полились рассказы об их огромных домах, дорогостоящих автомобилях, казино, отелях и фабриках. Каждый из рассказчиков вещал об этом с искренним восторгом придворного, который вскорости станет монархом. Хвастовство нарастало по мере количества выпитой водки. И, недавно прибывший из джунглей, давно не выпивавший, оттаявший в беседе Юрец не выдержал. Схватив со стола стакан с животворящей, он выпрямился во весь свой немалый рост и, затмевая все сказанное ранее, уставился на проплывающие по Тонлесапу баржи, дождался тишины и рявкнул.

- Я… видел… Хун-Сена! – Юрец хлопнул дозу теплой водки и в застывшей тишине выдохнул.- Алена, бля, а где хлеб?!

В тот вечер Юра выиграл схватку на пномпеньской ярмарке тщеславия. Премьер-министра Камбоджи Хун-Сена, мало кто видел. И Юра, полагаю, тоже с ним не знаком. Но каков жест! Каков пассаж!

- Я видел Хун-Сена! Это почти как « Я-Ленина видел! » Молодец Юрчик, уважаю!

Бармен поставил камбоджийский шансон. В колонках тоскливо загундосил кхмерский акын. Я убежала в номер за «Бородинским». В холе, перед дверью лифта вольготно развалился огромный полудохлый таракан. Я замерла.

- Ты его видишь?!- страшным шепотом поинтересовалась я у портье.

- Дааа. Такой большой!- Восторженно ответил кхмер.

































Продолжение следует…