- Все! Хватит! Достаточно! Надоело!

- Живешь в Камбодже - нечего выпендриваться!

- Прекрати шастать по тайским маркетам, «Байонам» и ресторанам.

- Ходи, как все кхмеры  на базар! Покупай готовую еду на уличных раскладках! Не думай о том, кто и какими руками чистил эти фрукты, не шарахайся от развешенных на деревьях гроздей кудахтающих кур, не спрашивай из какой воды сделан лед. Ты ведь прекрасно  знаешь, что это Меконг-продакшн!

- Приехала сюда – живи как все!

Уговаривала я себя сегодня утром и собиралась на базарчик, расположенный рядом с домом.

- Нет, не в первый раз! Я там уже была.

Забегала с разгона! Закрыв нос платком, высоко подымая ноги, перепрыгивая через лужи с вязкой вонючей жижей, неслась к фруктовому лотку. Хватала с прилавка манго и ананасы, не спрашивала о цене, тыкала продавцу пять долларов. С удивлением  получала приличную сдачу и, отмахиваясь от прилипчивых извозчиков тук-тукеров,  бежала домой.

- Все! С сегодняшнего дня все будет по-другому! Как у всех!



Впихнула влажное от вечной жары тело в длинные  шорты, натянула рубашку с  рукавом, нашла в шкафу запылившиеся съежившиеся от жары родные «домашние» сапоги. Напялила на лицо медицинскую маску, побрызгала ее духами. Защитила воинственный, жаждущий перемен  организм от грязи, вони и бесцеремонных рук попрошаек. Сложила ровными стопками  риэли. Выдохнула! Ииии…, полетела на базар.

Как все! Или, почти, как все!

Кхмеры чего-то все время ржали. Но они, по-любому,  всегда смеются, пропади они пропадом! А мне некогда улыбаться! Я иду на базар!

Одежда прилипла к телу сразу, сапоги прибили к земле наглухо, воздух через маску почти не проникает, а от запаха парфюма  хорошо затошнило.

- Ну и хрен с ним. Не обращаем внимания! Надо как все! Я здесь живу!



Начала с самого страшного. Покупки рыбы! Перепрыгивая через горы сваленных на земле сумок Луи вуитон, залежей ворованной  одежды, разноцветного фарфора и вьетнамок, добралась до рыбной тропы и заскользила между тазов, корыт и аквариумов с рыбой, крабами, креветками  и кальмарами.

Вся рыба на рынке живая, трепещущая, неугомонно подвижная.  Скользкие, тигриной расцветки, белые, голубые, пепельно-серые, большие и малые  рыбины выложены на  противни и непрестанно извиваются. Выбор огромный.

Вопрос:  «Вич оф зе фиш?» - на рынке  не работает. «Фром си, ор фром ривер?»- тоже не катит. Никто на инглиш не говорит. Маску пришлось снять и увлеченно демонстрировать улыбку, озабоченность, несогласие и радость. Воняет в рыбном ряду так, что можно грохнуться в обморок. Дурно пахнет не рыба, она, как ни странно, вообще запаха не имеет. Дикое  зловоние исходит от гниющих на солнце, выброшенных прямо под ноги внутренностей рыб. Кхмеры месят босыми ногами всю эту мерзость, смеются, тыкают в меня пальцами, хватают на руки и протягивают  мне детей. Я смиренно улыбаюсь и послушно наклоняю голову. Дети  цепляются пальчиками за мои волосы, их родственники радостно гладят меня по голове.

- С-аат, с-аат. Красивая, красивая, - приговаривают морщинистые коричневые базарные гадалки. Я не боюсь. Я уже знаю, что прикоснуться к светлым волосам это хорошая примета. Кхмеры верят, что это  «на фарт». 

Выбранную мною рыбу, чистят, разделывают, не оставляют ни кожи ни костей. Потрошат настолько виртуозно, что я  засмотрелась. Шесть долларов килограмм. Пересчитала риэли, расплатилась.

- Окун, говорю.  Окун чрам. Спасибо. Спасибо большое.

Ржут. Смеются, аж падают. Не могут поверить, что иностранка говорит по-кхмерски. Ну, что же. Пусть благословит их Будда. Схватила пакет и бросилась в овощные ряды.

Там  я  вообще никому не нужна. Смотрят лениво, даже не предлагают ничего. Ну, что с нее взять, думают, убогая какая-то! Подхожу поближе, они мне манго протягивают, не верят, что белая туристка  будет еще что-то покупать.

Но, не тех напали. Надо работать над собой.

- Я - не туристка!  Я тут живу! 

Походила, посмотрела, нашла большую овощную раскладку. Смотрю, а девушка-продавец… спит. Откинулась на шатком стуле, прислонилась головой к растущему рядом дереву, и спит, крепчайшим сном. Я, осторожно, дотянулась до ветки с раскаленными пластиковыми  пакетами. Оторвала несколько штук и, потихоньку, стараясь не разбудить барышню,  выбрала овощи. Разложила по кулькам огурцы, помидоры, цукини, перец, морковь, баклажаны, шпинат, чеснок, лук, какую-то непонятную штукенцию похожую на тыковку и… поняла, что не могу найти зелень.

Застыла, сняла маску и вопросительно уставилась на соседей моей спящей красавицы. Они все время поглядывали на странную покупательницу, но занимались своими делами и торговку не будили. Стоило мне подать знак, как кампучийцы разулыбались.  Весело  растолкали мою продавщицу.  С  интересом обсмотрели выбранный мной товар, о чем-то дружно загоготали  и, не спрашивая меня, бросили в пакет горсть мелкого красного перца, несколько чили покрупнее  и жменю очищенных долек чеснока. Знают, мерзавцы, в овощах знают толк!

Это было приятно. Я ладошки плотно  к груди  прижала, локти растопырила,  кланяюсь,  улыбаюсь. Окун, опять-таки, говорю. Но, зелень мне нужна  петрушка там, укроп, кинза. Не понимают. Махнула рукой на инглиш, говорю уже по-русски. Какая к черту разница на каком языке ты говоришь! Они даже кхмерского из уст иностранки не понимают. Не попадаю я в кхмерскую тональность.  Стою, расстроено обсматриваю  прилавок. И вдруг замечаю, вот он!  Висит на дереве,  в тенечке  огромный, слегка  примятый кулек с зеленью. Прислонившись головой к этому душистому мягкому  пакету, беззаботно дрыхла моя кампучийская торговка.

- Ооооо! Вот! Дай! Мне!

Н-даа… Краток и незамысловат словарный запас азиатской экспатки.

-Всееее! Купилааа! Урааа!

- Хау мач?

- Прам, прамой, кампунгель и еще много чего….

Ни фига не поняла! Даю пять долларов. Смотрю с подозрением, типа знаю цены. Дают сдачу, что-то около 50-ти центов. Очуметь! Класс!

Первая мысль – бежать. Бежать  домой и спрятаться от всего этого шумного, смеющегося, раскаленного, удушающего,  липкого, влажного, живого,  мертвого. До одури дружелюбного базарного  безумия.

Но, думаю, нет! Коль уж я такая бывалая местная  девица, надо наконец-то купить эти пресловутые кхмер пом чнянь, яйца то есть. Кхмеры их пожирают с утра и до ночи.  Везде. Хоть на базаре, хоть на концерте и нахваливают.  Чнянь, говорят, вкусно.

Не глядя под ноги, метусь навстречу новым вкусовым ощущениям.

Рубашка, шорты, белье намертво прилипли к телу. Ежесекундно ощущаю как щекочут кожу, льются за шиворот ручейки пота и витающей в воздухе влаги. Температура воздуха плюс сорок, пару часов назад закончился ливень. Такое ощущение, что финны открыли на азиатском рынке  сауну, а русские выплеснули в этот раскаленный ад  огромный ушат воды.



Яиц на базаре несметное количество. Мелкие, крупные, крапчатые, черные, запеченные в золе, сырые, отварные и деликатесные, «беременные» зародышами цыплят яйца. На экзотику не введусь. Выбираю похожие на наши,  по форме может чуть  круглее.  Даю пять тысяч риэлей. Это единственный базарный  продукт, на который я знаю цену.  Продавщица мило так улыбается и показывает, дай еще четыреста, пять центов то есть. Какова нахалка!  А?! Но  я дала. Гордо! С белого барского плеча! Пусть знают наших!



Протискиваюсь сквозь  снующих, спорящих, чинно болтающих, раскатывающих на мопедах и опять таки непрестанно улыбающихся  покупателей. Наконец-то выбираюсь из базарных трущоб, ошалело ступаю на проезжую часть, и теплая вода утреннего ливня до колен захлестывает мои упакованные в сапоги ноги. До дома рукой подать, два переулочка. Иду пешком. Многочисленные рикши, тук-тукеры, не спускают с меня бесстыжих блестящих  очей и смеются,  заливаются! Барангесса, иностранка то есть,  тащит с рынка  пакеты полные продуктов. То, что белая женщина  самолично покупает еду на базаре, они еще могут понять и простить. Но то, что иностранка  идет домой  пешком, в голове у кхмера никак не укладывается!

Ладно, думаю, буду уж до конца, как все! Величественно протягиваю водиле пакеты с базарной снедью.  Узкоплечий, облаченный в Келвин кляйн,  потомок ангкорской цивилизации  радостно укладывает мои кульки  на пол тук-тука. А я  царственно усаживаюсь на заднее сидение. Грохочет запряженный в карету мотобайк. Вздыбленный пролеткой воздух, наконец-то овевает мое распаренное пылающее от возбуждения  лицо.  И  уже через минуту я  открываю ключом  решетку своей парадной. Охранник из  расположенной рядом гостиницы с уважением смотрит на мои покупки и учтиво помогает поднять пакеты в квартиру.

- Все! Йес!  У меня получилось! Я наконец-то стала местной! Я - как все!

- Н-даа…Невелико достижение.  На рынок больше… не пойду.

- Да, я здесь живу! Ну и что! Я должна быть как все?!