Для тех, кто не чейтал предшествующие главы:
«Танжер» - название яхты, в составе экипажа которой аффтар принимал участие в регате.
Генакер (генуя) – разноцветный парус большой площади, устанавливаемый на слабом ветру, как правило, вместо стакселя - одного из двух основных парусов обычной одномачтовой яхты. Не вдаваясь в детали, от спинакера он отличается меньшей площадью и методом крепления, обусловленным тем, что спинакер ставится в качестве третьего паруса помимо стакселя.
Эоловы острова – место проведения регаты. Название их связано с именем легендарного Повелителя Ветров полубога Эола, обитавшего здесь в соответствии с античными мифами.

    После исправно приготовленного Инной и столь же исправно сметённого на «ура» завтрака каждый по-своему решает заполнить свободное время до старта второго этапа. БОльшая часть экипажа отправляется с экскурсией на остров, мы с Тёткой остаёмся на борту, в то время как нашего шкипера вызывают по рации соседи. Полетела система охлаждения двигателя и требуется помощь на «Мадам Бовари» - яхте, на протяжении всей регаты демонстрировавшей исключительную стабильность, неизменно финишируя последней или предпоследней.
Через некоторое время Вадик возвращается и сообщает мне о проблемах на «Мадам Бовари»:
- Дядь, слушай, ты у нас технарь, а там у Лёхи с дизелем хуйня какая-то. Не поможешь?
- Да какой я технарь? По одной «корке» - электронщик, по другой - музыкант. Но, без вопросов, давай посмотрим, мож чем и помогу.
Я перебираюсь в тузик к Вадику, и мы отчаливаем к соседней яхте.
- Ну, как Вам, Дядя, гонка? – встречает меня вопросом Лёха, один из организаторов регаты, а заодно и шкипер «Мадам Бовари».
- Заебца, даже сам не ожидал! …Так чего у вас там с движком-то?
- Да, погоди ты с движком! Для решения сей проблемы требуется просветлённое сознание. Согласен? – вмешивается Вадик и оборачивается к Лёхе:
- Давай Дядьке стакашок!
За несколькими пластиковыми стаканчиками вискаря в компании с Лёхиной командой обсуждаем теоретические аспекты функционирования дизельного двигателя и возможные особенности запуска его системы охлаждения. Знамо дело, под вискарь до практики дело так и не доходит. В конце концов, Лёха резюмирует:
- Ладно, хуй с ним, с движком, выйдем на старт на парусах!
    На том и порешили ко всеобщему одобрению. Наша миссия помощи в уничтожении запасов соседского виски закончена, по крайней мере, на это утро. Вадик забрасывает меня на «Танжер», сам же отправляется к судейскому судну на собрание шкиперов, где перед каждым этапом организаторы обсуждают его детали с участниками.





Дождавшись экскурсантов и озадаченного установками на сегодняшнюю гонку шкипера, выдвигаемся к месту старта в пролив между островами Вулкано и Липари. Проходя мимо «Мадам Бовари», я обращаю внимание на струю воды из контрольного отверстия системы охлаждения её двигателя и указываю на неё Вадику. Он кивает головой. По-видимому, Лёхины проблемы разрешились сами собой и, быть может, к лучшему, что без нашего вмешательства.
    А вот и судейская яхта.



Что такое старт? С судейского судна на тузике вывозится на приличное расстояние в несколько сот метров буй, представляющий собой большой красный шар. И воображаемая линия между ними становится стартовой линией. За 5 минут до старта даётся предварительный звуковой сигнал рожком, после чего они повторяются каждую минуту. Все яхты оборудованы рациями, как правило, постоянно включёнными – мало ли что? Поэтому информация, передаваемая с судейского судна, доступна в любой момент каждому из участников. И последний звуковой сигнал дублируется речевым сообщением по рации.



После первого звука рожка все обязаны выключить двигатели и лавировать оптимальным курсом, чтобы при подаче решающего пятого сигнала находиться максимально близко к линии старта и иметь достаточный запас скорости, причем, в правильном направлении. Допускается пересечение линии до сигнала в том случае, если яхта успевает вернуться назад, главное, чтобы непосредственно перед «пятым рожком» все участники находились за ней. В противном случае фиксируется фальстарт, и процедура повторяется. Понятно, что яхта под парусами при наличии ветра стоять на месте не может, поэтому качество исполнения стартовых манёвров и удачный старт напрямую зависят от мастерства шкипера и экипажа. Как раз от его нехватки и случается большинство столкновений именно на этой исключительно важной стадии парусных баталий.
    Специфика второго этапа заключалась в том, что экипажи выбирали маршрут на собственное усмотрение. Обозначенное судейской бригадой место финиша у острова Салина со старта не просматривалось за громадой затаившегося до поры вулкана самого крупного острова архипелага – Липари. И пока вместо открытого морского простора наш взор радовали тысячелетние каменные морщины с вкраплениями чахлой поросли на его склонах. Остров было разрешено огибать с любой стороны, и в результате три экипажа, включая наш, принимают решение уйти влево, остальные десять - вправо от него.
Стартуем мы на этот раз очень удачно и сразу же отрываемся от соперников. Погода отличная, светит солнце, тепло, и мы начинаем гонку в одних футболках. Ветер приличный, поэтому какое-то время после старта все три лодки идут под стакселями. По причине отсутствия порванной на предшествующем этапе генуи нам это только на руку.



Но проходит время, мы заходим за остров, ветер стихает, на двух яхтах-соперницах ставят генакеры, и они начинают неумолимо нас настигать. Через некоторое время мы уже третьи...



Тему починки порванного паруса мы неоднократно обсуждали, и было принято решение попытаться найти мастерскую на Салина. Но, как окажется, сделать это нам так нигде и не удастся, даже перед последним стартом в свободный от гонок день на достаточно цивилизованном острове Липари. И на заключительный пятый этап мы выйдем тоже без генуи.
Обогнув остров, мы ловим несильный ветер, но его направление заставляет идти галсами, то есть постоянно менять курс яхты, перебрасывая стаксель и грот с одного борта на другой. Такое движение позволяет сохранять высокую скорость, но увеличивает путь, поэтому крайне важным становится выбор правильной траектории движения.
В какой-то момент, услышав очередную команду Вадика: «Приготовиться к повороту!», я обращаю внимание на неоптимальность нашей траектории. Как мне кажется, мы частим с поворотами, в то время как логичнее было бы проходить на высокой скорости бОльшие расстояния до смены галса, постоянно сопоставляя направление движения яхты с выбранным ориентиром. Видать, оставило-таки следы МИФИческое образование и в сочетании с собственными иллюзиями о склонности к анализу накладывает свой отпечаток на мой спонтанный порыв:
- Вадик, погоди, ещё рановато. …Погоди, погоди…, давай!
И с этого момента до самого конца регаты в тех редких случаях, когда требовалось идти галсами, непременным условием для совершения манёвра стал диалог:
- Дядя, меняем галс?
- Меняем!
Или: 
- Нет, пока идём прежним. …Так, так. …А теперь, погнали!
В результате этих согласованных действий мы постепенно обходим одну из яхт-соперниц, несмотря на её преимущество в парусном оснащении. Но лидер под желто-зеленой генуей находится, казалось бы, на недосягаемом расстоянии. Десять же лодок, ушедших по другую сторону острова, даже не появились в нашем поле зрения. Мы понимаем, что победа на этапе достанется одной из трёх наших яхт.





Ветер, наконец, усиливается да такой степени, что вынуждает наших соперников заменить геную на стаксель. Но нам это только на руку! Ведь на этом они теряют драгоценное время, к тому же, как показали отдельные эпизоды первого этапа, да и самое начало второго, под стакселем нам равных нет!



Становится видна судейская яхта, только подходящая к месту финиша, и на нашем пути к нему остаётся лишь одно-единственное препятствие – торчащий из воды каменный палец-исполин. Его внешний вид невольно вызывает ассоциацию с бородатой загадкой-анекдотом, переиначенной с учётом местной специфики: «Тирренское море, а из вод его торчит хуй. Что это?» и соответствующим ответом на неё, обусловленным незримым присутствием легендарного хозяина здешних мест и Повелителя Ветров: «Эол нырнул и хуй вынырнул».



Но Эол Эолом - богу богово, а мы, простые смертные, благодаря точным маневрам при смене галсов, обходим фаллический символ справа, тем самым сокращая путь. Тогда как наши соперники, идущие впереди, промахиваются и попадают, ко всему прочему, в неблагоприятные условия по ветру в береговой зоне Салины.
Мы вырываемся вперед, и только сейчас справа на горизонте появляется первая яхта из десяти, ушедших другим маршрутом. Им остается ещё больше часа хода, а мы уже менее чем в миле от финиша, к тому же в выигрышном положении относительно направления ветра, позволяющего нам попытаться финишировать даже без смены галса.



Но что это? До судейской яхты остаётся всего несколько сот метров, но мы не видим буя – даже бинокль не позволяет нам отыскать в волнах заветный ориентир! Его просто не успели установить! Мы под парусом пришли к означенному месту почти одновременно с судном поддержки, шедшим на дизеле по кратчайшей траектории, и даже не оставили судейской бригаде времени для подготовки финишной процедуры.
Подобное положение дел заставляет нас изрядно поволноваться, вызывая чуть ли не панику. Ведь без факта пересечения финишной линии чисто формально нам могут и не присудить победу на этапе! Но вот мы видим, как Тимур, один из организаторов регаты, на тузике с красным буем-шаром спешно отчаливает от судейского судна и буквально за несколько минут до нашего подхода успевает его установить. В этой спешке просвет сделан довольно узким, что чуть позже создаст некоторые неудобства для остальных десяти яхт, идущих более острым курсом к финишной линии.
В определённой степени рискуя не попасть в створ, мы всё же принимаем решение финишировать без смены галса. И вот уже под удивлённые возгласы: «Так это Вадик!» на полном ходу проносимся в непосредственной близости от судейского судна, едва не задевая его. Победа! Всеобщий радостный вопль под аккомпанемент услаждающего наш слух звук сигнального рожка, фиксирующего факт пересечения заветной черты.
    Наша яхта первой заходит в очень живописную марину.



От замшелых камней и строгих очертаний фонарей её набережной прямо-таки веет ощущением застывших веков. Найдя свободное место, швартуемся и немедленно приступаем к подготовке праздничного стола. И уже прилично приняв на грудь, в который раз с торжеством отмечаем тот факт, что большинство наших соперников всё ещё на пути к рубежу, давно нами покорённому.



После победных возлияний на борту всей командой отправляемся на прогулку по городку, примыкающему к марине. Крутые улочки, античные развалины и средневековые постройки, современные, словно игрушечные домики, органично вписанные в ландшафт предгорья на фоне вздымающихся непосредственно за городком крутых склонов вулкана Салина – подобное сочетание создаёт удивительную незабываемую атмосферу. Я спьяну забыл захватить с собой фотокамеру, но мой недочёт исправляет Борис, сделавший немало удачных снимков именно на этой прогулке.

 



Правда, помимо радующего взгляд органичного слияния природного великолепия с изысками итальянских архитекторов разных эпох, этот променад победителей запомнился и судорожными поисками городского сортира. Победная эйфория вряд ли вызвала сей единый порыв, скорее, соответствующим образом сказывалось веселящее действо принятого на борту изрядного количества пива, рома-колы и джина-тоника.





А тут ещё нашего непревзойдённого, но к тому моменту уже и ощутимо нетрезвого шкипера одолевает необъяснимая ненависть к местным жителям на скутерах, то и дело попадающих ему в поле зрения. При этом практическая её реализация проявляется крайне своеобразно. При виде приближающегося мотоциклиста Вадик разбегается и прыгает ногами вперёд, стараясь в полёте сбить объект своей ненависти. Быть может, это и выглядело бы довольно забавным при взгляде со стороны, не будь он одним из нас - гостей в чужой стране, да ещё в составе нашей многолюдной и без того шумной и беспокойной тусовки.
Я попытался было найти нужные слова, дабы хоть как-то образумить его:
- Вадик, ты опизденел? Совсем крышу снесло?
Но тот в ответ лишь бубнил как заведённый:
- Ну, ненавижу я их!
- Да, ебись они все своими макаронами! Вспомни, мы ж победили сегодня! А эти …ну,  едут себе и едут по своим делам. Тебе-то что?
- Нихуя, …ненавижу, блять, и всё! Уничтожить их всех впесду!
- Кого «всех» - итальяшек?
Вадик обращает на меня затуманенный взор, поджимает губы, укоризненно кивая при этом. И указывая дрожащей от возбуждения, да и не только от возбуждения, рукой на очередного мотоциклиста, искренне возмущается:
- Ка-а-ких, нахуй, итальяшек? Да, хуй с ними, с итальяшками! Я ж тебе талдычу вон о тех вонючных пердунах, как их там? …Во, кентаврах. Ослеп, что ль?
«Ба! Да у нашего победоносного экипажа образовался защитничег от всякой-разной мифологической нечисти! На пару с очаровательным резвым зверьком с пушистым хвостиком» - проносится в голове вполне обоснованная мысль.
И несмотря на всю серьёзность симптоматики, после нескольких неудачных попыток нам удаётся, наконец, урезонить и удержать Вадика от рецидива, тем самым избежав возможных неприятностей.
Как бы то ни было, по возвращении на борт возлияния продолжили, после чего разбрелись по соседним яхтам принимать поздравления.



Но этот и без того богатый на события день преподносит очередной сюрприз. Во время одного из пьяных кульбитов с борта на борт наш шкипер на пару со своей белочкой проваливается между яхтами, прилично расшибает спину и топит свой телефон.  Как знать, утопил ли он при этом и своего пушистого приятеля, но, по крайней мере, до конца регаты в совместных бесчинствах они не были больше уличены.
Что ж, не залежался «Диклофенак» в моей дорожной аптечке, потребность в котором для меня самого уже отпала. Ведь привезённые вместе с ним из России и привычные для многих сограждан боли в спине рассосались в первые же пару дней регаты, тем самым лишний раз подтвердив, насколько важна роль правильных физических нагрузок.
Меж тем Вадика уложили спать, а все остальные члены экипажа отправились на ночное купание. Мне хватило одного захода в море, я сразу же дико замёрз и оставил компанию, вернувшись на борт раньше других. Вадик храпел и что-то бормотал во сне в кают-компании, я же решил выкурить сигаретку на сон грядущий в кокпите.

Примечание. Это повествование ведётся от имени «чайника», впервые в жизни вышедшего под парусом в составе одного из экипажей, поэтому не исключены некоторые неточности в яхтенной терминологии и описании яхтенных манёвров.

(продолжение следует)