Итак, предвосхищая вопросы уважаемых камрадов, сделаю краткое отступление о том, на хуя, собственно, этот карнавал нужен и попытаюсь раскрыть тему ебли масок. Общеизвестный исторический факт, что подобные карнавалы начались где-то в одиннадцатом веке, и представляли собой массовые гуляния после уборки урожая и перед длительным постом до Пасхи. У нас нечто подобное – Масленица. Главная фишка подобных карнавалов в том, что, независимо от сословия, люди, одевая маски во время карнавала, могли бухать за одним столом и заниматься тем, за что в обычной жизни могли получить нехилых пиздюлей, вплоть до расстрела с конфискацией. Раб или мелкий торговец мог драть ранее неприступную аристократку прямо на улице, хоть куда, в зависимости от вкусов и убеждений, жрать вино и даже блевать в каналы. Все это безобразие пошло от римских Сатурналий, а римляне в делах пьянства, обжорства и разврата толк знали.

В этом отчете я хочу показать одну из самых, ниибаться, эксклюзивных вечеринок Европы под названием Бал Дожей. Он проводился во дворце Palazzo Pizani Moretta, который, по сравнению с дачками на Рублевке, снаружи оказался неожиданно скромен. Войдя внутрь, мы увидели тетку в прикиде, который напомнил фильм «Казанова». Рядом располагалась, видимо, барсетка из рассказа одного из уважаемых аффтаров. Он утверждал, что обладатели подобных девайсов образуют, беспезды, элиту, и это лишний раз подтверждает эксклюзивнось описываемого нами мероприятия. Барсетка была возбуждена.



Официантки разносили закуски и аперитивы, козлоногий терпеливо мерз на тумбе.



Передняя зала была забита камзолами, платьями с кринолином, напудренными париками и их обладателями.



На одной из многочисленных сцен на невидимых нитках в руках кукловода танцевала  девушка-кукла.



Гостей встречали поварята в масках, при этом переругиваясь друг с другом и толкаясь.



Ужин был настолько изыскан, что показался невкусным. Креведко с фиалками – это, наверное, креативно, но как еда на мой плебейский вкус воспринимается неоднозначно.



Вино было хорошее. Во время одного из первых тостов подошла довольно зрелая дама, напоминающая содержательницу борделя, и предложила лицам женского пола, сидящим за столом, передернуть затвор силиконового дилдака.



В ответ на нерешительность и еще не растопленную алкоголем скромность, она проделала это сама неоднократно и похотливо. В залах все было обставлено красиво, антураж, хули, положение обязывает.



Познакомились с девушкой из Кёльна в платье с электропроводкой, имени ни хуя не помню, пусть будет Гретхен.



А так выглядит Гретхен, танцующая в темноте, не в смысле, как слепая Бьорк из одноименного фильма, а просто свет выключили.



Непростое искусство танца показала гибкая дева с канделябром на голове.





Пройдясь по залам, обнаружили старого знакомого, которого мы видели в день приезда. Он пользовался популярностью. Хуле. С таким то количеством рук…



Наблюдения показали, что все-таки в платьях того времени что-то есть, я имею в виду бюсты.



В зале, где располагался танцпол, обнаружилось, что европейская политкорректность добралась и сюда в виде несколько выбивающегося из общего стиля ахтунга.



После ужина и шоу публика разбрелась, кто-то пытался танцевать минувет, а кто-то, руководствуясь тезисом: «Скучно без водки» (с), свалил на первый этаж, где расположился бар, и происходили танцы-обжиманцы. Зажигали часов до 5 утра.

Поспав несколько часов, выскочили на улицы. Везде шло веселье, которое с наступлением темноты только усилилось.  На площади Сан Марко можно было встретить красивые или просто забавные костюмы. Смерть выпрыгивала из темноты, монахи тащили толстый, как докторская колбаса, канат с петлей и, в перерывах между молитвами, пиздили  свободным концом веревки по жопам как юных дев, так и почтенных дам, которые попадались под руку.

     

















В ночи светились Базилика Сан Марко и башня-колокольня Campanile.



Продолжение и окончание следуют…