- Я не могу смотреть на нее, дайте, дайте мне выйти!
Я взглянул на него - жалкого, трясущегося - не в силах скрыть презрения.
- Уходи. Это все моя вина.
Это я прошлым летом сам впервые познакомил Веру с этим парнем.
Вера... ведь я тогда шел к тебе, чтобы признаться наконец как люблю тебя, что со второго класса я дрался за тебя с мальчишками из двора, что это я ложил в твой портфель записки и конфеты, ради тебя пошел потом на исторический, чтобы только не упускать тебя из виду. Мы вместе ездили на раскопки, ходили в походы, до рассвета пели песни у коcтра. Вместе разбивали хрустальные бокалы при получении диплома, вместе устраивали вечеринки на первые заработанные деньги, вместе должны были прожить долгую счастливую жизнь. Но это я попросил Игоря подбросить меня к тебе на день рожденья: мой огромный букет еле поместился в его машину.
- Осторожно не поцарапай сиденье, оно кожаное.
Маменькин сынок. Что скрывать, Максим был красив – баловень судьбы. Таким можно только завидовать. И я всегда завидовал ему - мой отец был шахтером, а мама учительницей русского языка литературы. Мне всегда приходилось выкручиваться: разгружать ящики, сторожить склады, перевозить грузы, чтобы купить цветы для Веры и пригласить ее в кафе.

Вера... Она лежит сейчас беспомощная на больничной койке. Родители Игоря врачи. Ей дали отдельную палату, за ней ухаживают три медсестры, директор приходил лично спросить о ее состоянии. В коридоре толпятся друзья.
Месяц назад мы все гуляли на их свадьбе. Какой счастливой была Вера! Как шло ей белое платье, открывая хрупкие плечи, как красиво облегали белые перчатки ее тонкие руки, как пьяняще пахли белые лилии в ее букете... Я пришел тогда только на пару минут. Я не мог видеть их вместе.
- Ты уже уходишь? Ну что же ты. Это же моя свадьба, это же раз в жизни.

Вера... Она лежала сейчас едва отличимая от белой больничной простыни.
- Слишком большая потеря крови. Боюсь что она не справится.

Почему я тогда не остановил ее. Почему не сказал, как давно и сильно ее люблю. Почему отдал ее этому маменькому сынку. Вера! Я буду кричать твое имя пока ты не очнешься... Я знаю, тебе больно - я заберу твою твою боль... Ты мечтала увидеть океан - я отнесу тебя к нему на руках... Я отпустил тебя один раз - я больше ни на секунду не оставлю тебя... Вера...
Я держал ее ладонь в моих руках, я что-то шептал, я молился богу в которого раньше никогда не верил.
Я не знаю когда точно пульс остановился.
- Пойдем. Это все. Это конец. Оставь ее, сейчас придут врачи.
- Вера!!!
Два медбрата вынесли меня в коридор.
- Это я, это я виноват! Это я убил ее. Это меня должны судить, а не Игоря,скажите что это я вел машину, скажите что это я не вырулил на вираже!!!
Я не мог остановиться, я стал бить себя кулаками, с разбегу врезался в стену. Кровь текла по виску. Я кажется сломал плечо. Нет, больше. Я сломал жизнь. Было больно, но должно быть еще и еще больнее. Я продолжал биться обо все что было вокруг: стол, стены, шкаф... Пол был испачкан кровью. Люди вокруг стояли в ужасе, не зная что делать.
Я не помню кто и как остановил меня. Я очнулся связанным в палате.
Подошла медсестра и сделала укол.

- Послушай, это ты серьезно тогда сказал? Ну, сам знаешь, насчет суда. Это ведь не шутка - вождение в пьяном виде. Мои родители тебя отмажут, ни в какую тюрьму ты не попадешь. Просто будет висеть на тебе предупреждение. Тебе ведь все равно. А я в Штаты собрался, они с этим не шутят. Мы заплатим. О чем разговор. И предкам твоим и тебе квартиру купим...

В тюрьму я все-таки попал. В милицию пришел с поличным.
- Я убил Игоря Деньского. Труп лежит в его доме, рядом с бассейном, с ножом в груди. Я убил его глядя в лицо. Два дня назад.
- Почему вы не пришли раньше?
- Я не мог. Я был на кладбище...