Проснулись мы от того, что кто-то настойчиво не стучал, а именно ебошил в нашу дверь.
- Ебанс, 7-40 утра!, заорал Витя похмельным дискантом.
Открыв дверь, мы увидели на пороге все того же бойца.
- Доброе утро, ребята! Вы на работу пойдете. Меня Слава зовут.
- ты кто?
- вообще-то я мастер.
- сказали, что пойдем работать, значит пойдем.
Самочувствие, надо сказать было отвратительным. На фоне выспавшихся и опрятных людей наша «могучая кучка» напоминала, наверное, золотую роту.
Отказавшись от каши, мы, кое-как умывшись и выхлестав воды из под крана побрели вместе со всеми на завод.
Утро в Пятигорске, как и большинстве южных городов,  было прекрасно: безоблачное небо, приятная прохлада, пение птиц.
Нашим иссушенным организмам все эти радости были не ко двору. Мы шли тяжелой похмельной походкой, никто даже не курил.
Исключением был Васильев – то ли еще пьяный, то ли обладатель могучего организма он шел весело, как бравый солдат Швейк, держа в руке недопитую бутылку «московской», порой прикладываясь к ней на ходу.
К нашему удивлению (да и облегчению) ни Куценко, ни командира среди бойцов не наблюдалось.
Мы миновали проходную, причем Васильев с гордостью показал вахтеру – седоусому дедку в форме свою поллитру, сопроводив сие действие  словами: «Все выносят, а я – вношу!».
Правда,  тут же выбросив ее в урну.
Завод выглядел древним, но очень ухоженным и опрятным.
Встретил нас молодой (не старше 35ти) лет грузин, одетый в щегольской  кремовый костюм.
Слава распределял людей – кого в тарный, кого в моечный цеха, когда грузин (зам по производству) остановил его.
Этих троих – показал он на Рафика, Васильева и меня, я возьму в грузчики. Там сейчас нужны ребята покрепче. Пойдем за мной ребята.
Мы прошли через прохладную полутьму ящиков с тарой, когда он остановил нас.
Здравствуйте парни. Давайте знакомиться – я Георг Вахтангович, можно просто Георгий, сказал он абсолютно без акцента.
Вы питерские все?
- да, Георг, ответил Васильев за всех.
- я учился у вас в Ленинграде. В Пищевовой промышленности. Город Ваш люблю. Ленинградцев очень уважаю. Поэтому так: Вы будете работать на погрузке готовой продукции. Разумеется не одни, вместе со штатными грузчиками.
Работа тяжелая, но: я лично разрешаю Вам троим выносить с завода каждый день столько продукции, сколько каждый унесет на себе.
При двух условиях: первое – в рабочее время не пить, второе – соблюдать норму. Она тяжелая. Слушайте старших, еще и деньжат заработаете.
Все согласны?
-Все.
Тогда пойдемте.
Георг вывел нас на пандус где стояли четверо здоровенных, как слоны грузных мужиков, на удивление чисто и богато одетых.
Тигран, ты просил помощников, вот тебе трое. Все ребята крепкие, из Ленинграда.
Смотрите по аккуратней, они еще в журнале по ТБ не расписывались.

Рафик, мгновенно ассимилировавшись, тут же произнес что-то на армянском.
Тигран ответил ему, заметив затем по-русски: Рафик, по-русски говори, не все понимают.
Затем обратился ко всем нам:
-Здравствуйте,  парни. Меня зовут Тигран, это Петр, это Миша, это Резо.
Мы будем все вместе работать.
Работа простая на первый взгляд – берем ящики, которые привозит кар, и грузим в машины, что куда – я покажу. Вы принимаете ящики внутри машины и складываете.
Работать надо быстро – тогда все заработаем.
Если кто-то устал, кричите «стой»! Главное, ни одной бутылки не должно быть разбито – это тоже деньги, и что важно, наши с Вами деньги.
Все понятно?
-    да, наверное.
- тогда одевайтесь поудобнее – вот комбезы и начнем через десять минут.
Переодеваясь, я обратил внимание, как тщательно одеваются сами грузчики: они бинтовали колени эластичными бинтами, Тигран перетянул себе так же и запястья, а Петр одел поверх комбеза и затянул под громадным животом тяжелоатлетический пояс.

В ту пору в Пятигорске было полно уже частных и получастных торгово-питейных точек, владельцы которых завозили бухло на нанятых в почасовку машинах, посему скорость погрузки ценилась и оплачивалась хозяевами дополнительным налом бригадиру в лапу.
Так же существовала норма на бой при погрузке – если его не было, деньги шли опять же бригадиру.
Был еще бой при транспортировке, но это уже была шоферская тематика.
Когда погрузка началась мы с Рафиком прихуели от увиденного: штатные грузчики таскали на руках по четыре ящика за раз, двигаясь с неожиданной легкостью для своей комплекции, при том, что каждый был громадным мужчиной кило за 150 весом.

Через полчаса такой работы похмелье вышло из нас вместе с липким потом, еще через час нас начало штормить, как пьяных по кузову фуры.
К счастью, вскоре наступил обед.
- Ну что, студенты, все живы? Спросил Тигран.
Мы с Рафиком только замотали головами, мокрыми от пота. У Васильева, что помогал Петру располечивать, вид был не лучше.
Идите мойтесь, сейчас обедать будем.
Мы с наслаждением помылись холодной водой из гидранта и вернулись на пандус.
- А где столовая, куда идти? – спросил я.
Никуда не надо идти, Ответил Резо, у нас, грузчиков, своя столовая, он показал на стол, грубо но основательно сколоченный под тентом в углу склада. Мы здесь едим и Вас накормим.
В это время на пандус забежал какой-то взъерошенный  человек с накладными в руках.
- мне срочно, сто сверху.
- у нас обед, отстранил его рукой Тигран. Отдохни уважаемый, через час все погрузим.
Мы скромно сели за стол, на который грузчики выкладывали принесенную с собой снедь:
Здесь были и куски прожаренного мяса, принесенные в термосах и сочащиеся теплом, и белый хлеб, и брынза, и крупные, в кулак помидоры, и непривычное мне, питерцу, огромное количество зелени, мытой и разложенной на тарелках.
Садитесь кушайте, парни. Кто много работает, должен хорошо кушать. Ешьте на здоровье, сказал Тигран.
Резо переглянулся с Тиграном, тот кивнул.
Резо достал откуда-то из под скамейки бутылку вина и стаканы, расставил их рядом, и в одно касание разлил поровну.
С первым рабочим днем парни, и добро пожаловать в Пятигорск, сказал Тигран. Хорошего Вам отдыха, хорошей работы, здоровья Вам и Вашим близким. Пусть все будут здоровы и счастливы.
Мы выпили до дна и принялись за вкусную, домашнюю еду.
Несмотря на то, что обед был быстрым, мы отдыхали еще полчаса.
Человек, не ишак, чтобы пахать без продуху и сдохнуть в с ярме, сказал Резо. Мы здесь работаем, чтобы достойно жить, а не живем, чтобы достойно работать.

После обеда рабочий день прошел в таком же жестком темпе, но как-то легче для нас.
По окончанию рабочего дня Тигран дал каждому из нас по здоровому армейскому сидору: как Георг и сказал, берите вино, сколько поместится.
Если сами будете пить – вот «Анапу» берите. Это не то, что у вас в городе продают.
Девочек будете угощать, возьмите «Машук», им понравится.
При этом все «награбленное непосильным трудом» мы погрузили в белоснежные жигули Петра, которые были запаркованы прямо на территории склада, причем  Петр отвез нас прямо до нашей общаги, сопроводив словами: только не перебирайте ребята, нам с Вами завтра работАть. Пешком утром не идите, Резо Вас заберет завтра в 8-00 от общаги.

Как выяснилось, большая половина стройотряда работала не на винзаводе, а на ремонте подшевной ему школы.
Там же отирался и Мякишев, видимо потому, что там можно было что-то урвать.
Впрочем, на нашей вечерней пирушке он не появился.

Вино лилось, как из рога изобилия, мы ощущали себя королями (а много ли надо в двадцать лет?!), парни жгли то «Кино», то «Аквариум», периодически разбавляя репертуар грустной тюремной лирикой в исполнении Вити, который то залихватски исполнял «Червончики», то выжимал слезу песней про то, как «белой луной озарился старый кладбищенский двор, над запыленной могилкой рыдает молоденький вор».
Куценко сидел королем возле Олеси – фантастически красивой девушки с фигурой молодой Грановской, бросая на нее многозначительные взгляды.
Рафик незаметно взял висевшие у нас ключи от бывшей командирской душевой и по-хозяйски взяв за руку Наталью, улыбавшуюся глуповатой улыбкой, потянул ее за собой из комнаты..
Я же, будучи обделенным девичьим вниманием в этот вечер, постепенно начал клевать носом от усталости и задремал.

  В плотной работе прошли следующие три дня.
В пятницу вечером Тигран достал из кармана пук денег и вручил каждому из нас по 175 рублей: молодцы, Ленинградцы. Вот и вам гонорар. Отдохните хорошо, девушку в ресторан сводите. Если все пойдете отдыхать – ехайте на Директорское озеро.
Там хорошо. Мы, местные, там отдыхаем. И вам понравиться.

По совету старших мы поутру сагитировали с полтора десятка наших коллег составить нам компанию.
Единодушно решили, что вина нам не хочеться, пива хотим.
Пиво здесь есть в универсаме, сказал Слава. Но дорого.
- хуйня, с понтом ответил Васильев. Тащите пару канистр, деньги у нас есть.
Таща с собой сорок литров пива в трех канистрах,  мы осведомились у местных, как доехать до «Директорского». Опять же хочу отметить, что первый же человек рассказал нам все вежливо, без всяких наебок и подъебок.
Разьве что пока мы стояли на остановке в ожидании автобуса, пролетавшие мимо машины подбадривали наших барышень гудками клаксонов.

И тут мы в очередной раз оценили местный колорит.
На остановку подъехал пазик, за рулем которого сидел колоритный дядя в стиле «Мимино».
- Здравствуйте ребята, вам куда?
- на Директорское, дорогой.
- поехали. За десять рублей всех отвезу.
- спасибо уважаемый, мы студенты, нам дорого.
- Э, пачему сразу не сказали, что студенты. Садитесь, едем за пять.
За пять рублей «Мимино» за полчаса довез нас прямо до лодочной станции возле «Директорского» озера, в качестве бонуса рассказав, почему у него такое название.

К нам Гагарин должен был приехать отдыхать. Для него почистили водоем, водоросли красивые запустили. А он в Кисловодске был , а к нам не приехал.
Потом здесь директор винзавода себе дачу построил, стали «Директорским» назвать.
Потом директора ОБХСС посадил, дачу отобрали, сделали базу отдыха. Вот так.
Если в восемь обратно поедете, я сюда подъеду, отвезу Вас. Ну пока, ребята, хорошо Вам отдохнуть.
На лодочной станции лодок не было и в помине, вместо них было два громадных размера катамрана.
-Сколько стоит, уважаемый, спросил я у благообразного толстяка, напоминающего Денни Де Вито.
- двадцать пять, дорогой?
- дорого, мы студенты. И за сколько часов?
- давай двадцать рублей, бери оба, и катайся хоть до вечера, ответил Де Вито.
На этом мы и сошлись, и погрузившись, отчалили на середину озера, где принялись купаться и распивать прохладное пиво.

Наша компания была пожалуй самой шумной, местные жители отдыхали компаниями из отцов семейств с тучными женами и выводками детишек.
Пока отцы жарили шашлыки на привезенных мангалах или играли в шахматы или нарды под навесами, молодняк плескался на мелководье под присмотром мамаш.
Периодически отдыхающие осматривали нашу шумную компанию
Веселье достигло своего апогея: мы затеяли соревнование – кто сможет нырнуть солдатиком в воду с кружкой пива в руке таким образом, чтобы кружка осталась над водой.
Победителю доставались аплодисменты и заслуженный глоток пива.
Когда очередь дошла  до меня, то я не спеша залезть на катамаран, отплыл в сторону и чуть не захлебнулся от смеха: от количества людей, катамаран ушел в воду, и со стороны это выглядело таким образом, как если бы посередине озера стояла кучка подвыпивших молодых людей по колено в воде и лишь там, где гребные колеса закрывает тумбочка, торчал какой-то кусок дерева со стоявшей на нем канистрой пива.

  Когда я подплыл обратно, бережно сжимая кружку, мне подала руку, чтобы ее взять невысокая девушка с очень стройной фигурой и рыжевато-светлыми волосами.
- Привет, ты Грин?
- да. А тебя как звать?
- а я Елизавета. Можно Лиза, а лучше Лизонька.
У девчушки была гармоничная очень стройная фигура, приятная, хоть немного и не в моем вкусе (я всегда предпочитал девушек более пышных форм), и красивое лицо с ярко-синими глазами.
Ее нежная кожа была чуть красной от загара, и по блеску глаз было видно, что алкоголь уже подействовал на юный организм.
А что это у тебя за шрам? – дотронулась она до моего живота.
- злые люди ножом ударили, показал я ей спину. Пришлось селезенку удалить.
- бедненький, у нее выступили слезы на глазах.
Такой реакции я ожидал меньше всего и даже опешил.
- такой молодой, а уже весь порезанный.
- да ничего, жить можно, грубовато ответил я.
-не пей вечером с ребятами, расскажешь мне, сказала она улыбнувшись. Постучи вечером в комнату №8.

  Вдоволь накупавшиеся и отдохнувшие, мы всей компанией вернулись в общагу на том же «Мимино».
Оставив компанию за посиделками под пение и вино, я забрал у Рафика ключи от душевой (Грин, только  через три часа я зайду) и тихонько выйдя из нашей комнаты, уже украшенной надписью «Politeh Crew», я постучал в заветную комнату…

В тот вечер у нас был фантастический секс. Мы трахались, как два молодых животных, царапая спину и режа колени кафельной плиткой в душевой.
Я и представить не мог, что в такой хрупкой интеллигентной питерской девушке, дочке замдекана одного из факультетов универа таится такой бешеный ритм.
Обессилевшие мы сидели на полу под теплой струей в душевой кабине, когда в дверь тихо но настойчиво начали стучать.
Оденься, Лизонька, сказал я. Это Рафик наверно.
- Лиза натянула сарафан на голое тело, так что стали видны ее торчашие сосочки и пошла открывать.
Ничего, пусть посмотрит, как тебе повезло, сказала она. Я уж точно красивее этой коровы.

За дверью и правда стоял Рафик со своей пассией в неизменной мини-юбке и аляповатой футболке. Наталья как всегда улыбалась непонятно чему, и держала в руках махровое полотенце.
Когда дверь душевой закрылась, мы не пошли в комнату, где шумели гитары, а уселись на подоконнике, держась за руки.
-Кстати зря Ваш Толик за Олесей бегает, сказала Лиза.
- Это еще почему?
- она девочка, которая доит мужчин. Красавица, это правда. Но четко знает, как и чего она хочет. Мы в одной группе учимся. Она хитрая. Раньше, первый семестр, строила глазки преподам, а потом стала спать с зам. Декана, и он все вопросы с ее успеваемостью решает, хоть и вообще на учебу не ходи.
- а ты откуда знаешь?
- так зам. Декана – мой отец, просто ответила она. Вот увидишь, вытянет она у вашего Куценко все деньги, а сама бросит его, через пятнадцать минут, как он станет пустой. Повезет еще, если даст, пока он за ней бегает.

Ее слова оказались правдой.
Сбережений Анатолия хватило ровно на три дня. Поездки на такси по дорогим ресторанам и танцплощадкам и сбережения препода – это две большие разницы.
Не знаю, что она сказала ему потом , но Куценко был жестоко отвергнут.
На него стало больно смотреть.
Пару раз он забегал в комнату, где была в разгаре очередная вечеринка, и падал перед ней на колени, с криками «Королева!», но был отвергнут, ломился к ней в комнату с букетом цветов.
Затем мы с Федором, выйдя ночью на перекур, видели его мертвецки пьяного, в жилете на голое тело, пытавшегося драчить на ее дверь.

Все было напрасно.

Вскоре Толик вошел в такой штопор, что дошел до какой-то абсолютной стадии опьянения.

Он сидел пьяный, слушая пение, улыбаясь в пространство. Затем, неожиданно для всех, сполз с кровати на пол, и уснул, выпустив из-под себя лужу мочи.
Его отнесли в комнату.
Через сутки он пришел в себя, занял у нас 140 рублей и уехал в Питер.
Тем временем наступали следующие выходные, и наши ребята решили дебютировать в качестве уличных музыкантов.

Что было дальше, о том дальше.