Прости меня дуру окаянную и вернись, умоляю тебя. Не могла я поступить иначе, хоть и любила тебя так, что зацеловать до синевы и задушить объятиями хотелось. Хочешь на колени встану и буду ползти за тобой. Всю скверну мира соберу, по говну поползу, в собственной блевотине валяться буду, только прости. Хочешь, буду ноги твои вылизывать и собакой побитой в глаза смотреть. А хочешь, я пресмыкаться буду, каждое желание твое предугадывать и с исступлением в жизнь претворять.

Я все сделаю для тебя. Отдам тебе жизнь свою никчемную, всю до последней слюнной капли. Ну, посмотри на меня, оглянись, не молчи, не сопи обиженно. Я отдам тебе все – молодость, красоту, здоровье, силы, нежность, похоть мою разудалую – зачем мне все это без тебя. Я ведь умру без тебя, просто дышать не смогу и подохну от смрада. Сердце мое суматошно грудину рвет и в глотке комком стучит. Мне ноги отказывают, а пальцы судорога так сводит, что ногти в подушечки впиваются. У меня глаза от слез опухли и лицо на пельмень переваренный похоже.

Тот, другой, говорил, что ты мне не нужен, что только он меня по настоящему любит. Говорил что таких как ты сотни, а он единственный и только с ним я буду счастлива. «Да откуда он вообще взялся», - говорил, - «ты моя и только моя, никому тебя не отдам». Умолял и угрожал, в сахарную вату своей любви замотал меня, и я верила, каждому слову его верила. Верила, что мы рождены друг для друга, а ты встал между нами. Верила, что он моя судьба, а ты ошибка, иллюзия, призрак, посланный для испытания наших чувств. Он обещал мне все, любовь, страсть, понимание, верность и одну смерть на двоих. Где все это, где суженный мой ряженный, где богом избранный и мне выданный мужчина-сказка, мужчина-мечта. Слился как кусок кала при первой возможности.

Одна я осталась, совсем одна и никто комок земли не кинет на мою могилу. Я тварь безликая, я жижа болотная, я ничтожество подвальное, я мразота леприозная, чудовище я гниющее. Гнида я последняя, не подохшая от керосина, герпес половой лекарствами недобитый. Тушка я кишками набитая, клоака поносная, бледная спирохета вытраханная палочкой Коха. Я потеряла последнего искренне любящего меня человека.

Как описать словами боль, боль странную, звенящую и жуткую в своей ледяной пустоте. Вот бьется сердце, а вот оно остановилось, вот опять бьется, а может уже и нет. Слезы наготове, но чего ждут, будто команды, последнего «прости», а его все нет и нет. Надо что-то разбить, но нет сил или … не надо. Напиться до бесчувствия, до блева или … не стоит. Хочу все забыть, стереть из памяти как утренний кошмар, но как забыть, как можно обо всем этом забыть. Боль, которая вместо праздника всегда с тобой, рядом, в тебе, вокруг тебя, вместо тебя. Я потеряла и себя и тебя, себя в тебе. Нет меня, нет той жизни, которая была и могла быть, не осталось ничего. Есть ложь, и еще раз ложь, эгоизм, предательство, подлость, трусость и позднее раскаяние. Прости меня. Прости и вернись. ВЕРНИСЬ…

Очухалась я от собственного крика. Стены кремовые, кровать панцирная, бабы в халатах воплем моим разбуженные смотрят охуевше. Боли нет, вообще ничего нет, пусто во мне, как в свежее сколоченном гробу пусто. Че смотрите кобылы тупорылые, че бельмища свои вытаращили и хавки раззявили - горя человеческого не видали. Подсознание услужливо подносит спичку и канистру с бензином:

«Увидеть весь мир я мечтаю.
Ведь его я уже полюбила.
Увы, не смогла. Умираю.
Меня мама сегодня убила…»