-Оппа! Гоношим? А что за праздник? Эээ, Тупля, да совсем хороший. Суля, его посадить надо.
-Ага, тебе на шею, - огрызнулся я, но сам таки призадумался.
Нет, страшного ничего не случится, да и не водку, поди, жрали. Борька скоро отойдет, но то, что ему надо притулиться на пятую точку - очевидно.
-Слы, Апрес, подсоби-ка. Давай джихута  до лавочки дотащим.
Бережно уложив пьяную борькину тушу на лавочку, мы закурили. И во время табачно-пивного перерыва, я и рассказал Вадьке причину нашего с Борей "загула".
-Эх вы, фуцыны. Шоб вы без меня делали? Учитесь, пока я жив. 78 рэ за костюм? Да вы с дуба рухнули? Если не поленится и поднять свои жопы, то можно доехать до Амираджан и там, в магазине трансформаторного завода, купить этот же костюм за 60 рэ. Разницу улавливаешь? И не пивом это дело обмывать, а как положено пацанам с нашего района. Мы же не сявки маштагинские. Да, Боря?
-Да! Мы не сявки, -неожиданно проорал пришедший в себя Борис.
-Ну так что? - не унимался армянский провокатор. Едем или бздим?
-А кого эт мы бздим, - насупился я. Едем! Да,Борь?
-Да! Едем! А куда?
-Туда.
-Туда? Едем,- дал добро Боря и опять вырубился.

... У меня все в порядке с памятью. Еще бы, настоящему бакинцу без этого нельзя — надо учитывать многочисленные нюансы отношений среди огромного количества знакомых людей. Без этого — никак -  попадание впросак неминуемо А настоящий бакинский татариин не имеет права попадать впросак, верно? Но события того дня частично ускользают от меня. Видимо, память выхватила и впечатала в себя лишь самые яркие моменты.
Полет по улицам родного города на  новеньком бледно-желтом такси, с водителем-греком за рулем (Боре в такси стало чуток лучше, и он даже несмело пискнул с заднего сиденья: «а куда мы едем?», но Вадька, сидящий рядом с ним, успокоил его ёмким - «за костюмом»)...
Неожиданная остановка прямо у витрин ресторана «Тбилисо». Прохладный сумрак ресторана после раскаленного воздуха улицы. По сложившейся сегодня традиции, будщую удачную покупку, мы, конечно же, решили обмывать заранее. Боря, хотя и слабо участвовал в обсуждении, но согласился — он кивнул, я это точно видел, мамой клянусь!
О чем мы говорили в тот день? Наверное, как всегда, об общих знакомых, о жизни нашего города во всех ее многочисленных проявлениях. И, конечно, часто упоминали завтрашнее торжественное событие — борин выпускной.
- Послушай , -  сказал я, - послушай меня, Борис, ведь я твой друг и хуйни тебе не посоветую( на слове "хуйня" у Бори болезненно дернулись тонко очертанные ноздри - он еще не привык ощущать себя "взрослым мужчиной") - так вот, Борис, воистину, зачем тебе костюм? Арен будет в костюме, Вагиз будет в костюме, и даже Васька, хоть он и русский, тоже будет в костюме, да? И что, ты тоже, как дурак, будешь в костюме? Ты, мой друг, взрослый мужчина, будешь, как и эти подростки, обливаться потом в пиджаке? Вэй, это неправильно. Ты должен пойти в брюках и белоснежной рубашке, что так выгодно оттенит твоё мужественное лицо. Верно?
- Верно! - подхватил мою мысль Вадька. - Зачем быть, как все, если можно быть не как все!?
- Но ведь мама сказала, - видимо, остатки еврейского здравого смысла пытались пробиться сквозь алкогольную пелену, окутавшую Борькин мозг.
- Вэй! Так ведь, маминым  умом всюжизнь не проживешь! Ты должен прямо сегодня показать ей, что ты взрослый мужчина и поступаешь так, как считаешь нужным! - слова Вадьки были весомы и значительны.  Еще бы — он был старше нас, да и опьянение переносил лучше.
Тем более, что выхода у нас все равно не было — после оплаты ресторанного счета (а погуляли мы хорошо, с водочкой и шашлыком) денег на покупку костюма даже в Амираджан у нас сильно недоставало.

Я помню - Боря обреченно кивает головой. Все так, он взрослый и умный, он сам может принимать решения. И поэтому завтра, на своем выпускном, он появится в брюках и ослепительно белой сорочке. Тем более, что брюки у него уже есть - их замечательно сшил еще зимой дядя Армен "по заграничным лекалам". А сорочку можно купить где угодно, магазины работают минимум до семи. И поэтому - "да, Вадька, конечно, мы сейчас пойдем на пляж, да хуй там(взрослым положено материться, даже евреям) пойдем - с ветерком опять прокатимся, на такси!"
А вот дорогу на пляж я совершенно не помню. Не вспоминается мне также, откуда взялись несколько бутылок сухого вина, "сухаря", как все его тогда называли. Купание в море чуть освежило меня, но вино снова опьянило, и память моя качается на этих волнах: помутнение-просветление. И обратно. И снова.
Вы бывали на бакинских пляжах? Если да, то вы со мной согласитесь. Если не бывали, то просто поверьте мне на слово: в мире нет лучших пляжей. Ну, разве что, на Артеме, но до него тогда было слишком далеко ехать.
Вы когда-нибудь пили сухое вино под чуть остывший бараний шашлык на бакинском пляже под собирающемся уже закатиться на ночной отдых азербайжанским солнцем? Если нет, то вы потеряли столько, что даже я, красноречивый бакинский татарин, не смогу вам поведать.

И я запамятовал, в какой момент в наши с Вадькой головы пришла, почти одновременно, свежая мысль - а ведь  для того, чтобы потрясающе выглядеть на своем выпускном балу, Борьке достаточно приобрести новые носки. И не париться с покупкой рубашки. Ведь так не хотелось уходить с теплого и  пьяного, чуть колышущегося пляжа - я надеюсь, вы понимаете, почему он для нас в тот момент был таким - из-за необходимости покупки какой-то там рубахи. А ботинки Боре Вадька одолжит свои, настоящие "Цебо", они всего-то на полразмера больше...
И вдруг — светило как-то резко закатилось в море и наступила ночь. Темнота, звезды, огромная луна, остывающий, но еще теплый песок пляжа и немеренно выпитого спиртного настраивало на мечтательный лад. Хотелось говорить о чем-то большом и прекрасном, о будущем.
-Я вот, после армии, в институт не пойду. Я и так умный. В бармены пойду. Да. А чего ты ржешь? Видал, как они живут? Да половина "шестерок" у входа в "Тбилисо" им принадлежит. У меня тоже, когда нибудь, шестерка будет. Бежевая.
Вадим лег на песок, и мечтательно уставился на звездное небо, словно пытаясь разглядеть на нем созвездие своей мечты. Созвездие "Большой Шестерки".
- Да, вроде, уже сейчас какая-то другая модель появилась - "восьмерка", чтоли? Я, правда, сам еще не видел,
но говорят. А к тому времени, как ты из армии вернешься, уже и другие модели появятся, - возразил я. Потом подумал и неуверенно добавил, - Наверное.
-Эх, Суля. Нам другие не нужны. Лучше шахи, в мире машин не придумали.
-А я в авиационный пойду. Уже и документы подготовил. Даже если сейчас, до армии, не поступлю, то после - точно. Еще и легче поступить потом. Будем наперегонки гонять. Я в небе, ты на жульке по асфальту.
-И я...ик...в небе...Я...ик...гонять. Атомы...ик...костюмы, - Борька собрался было сказать еще что-то важное и многозначительно поднял палец вверх, но вышло только "иик".
И вот, допита последняя бутылка, и кончились сигареты, и, как ни прекрасна ночь, с ее отражающимися в гладком спокойном море луной и звездами, но прохлада ее напомнила нам, что все-таки настало время идти по домам. Мы были еще достаточно пьяны, чтобы этого не бояться. 
А вот дальше память услужливо открывает для меня страницы, которые даже я, совершенно искренний бакинский татарин, предпочел бы никому не перессказывать. Ну, да - из песни слов не выкинешь...К ночи мы прогуляли абсолютно все. Автобусы уже не ходили, и мы долго-долго шли, обнявшись, по городу, распевая в три глотки популярные песни советской эстрады, перемежая их комсомольскими маршами.Хмель еще не совсем отпустил нас, поэтому исчезновение где-то по пути Вадьки для меня до сих пор - тайна, покрытая мраком. Впрочем, к чести его надо сказать, что свое обещание Борьке он выполнил, и мы с утра нашли около забора пару настоящих коричневых "Цебо". Видимо, Вадька не рискнул после вчерашнего заходить в дом к кому-то из нас, во избежание рапрессии со стороны наших родителей. И просто метнул ботинки во двор.
А дальше - мне стыдно, стыдно, стыдно.. Слишком хорошо я помню картину нашего появления во дворе, который, естественно, не спал весь целиком. Соседи окружали ревущую в три ручья тетю Сару и внимали в очередной раз ее истории. Про то, что нас с Борюсиком, конечно же, ограбили и убили. "И это за день до окончания школы". Моя мать еще не плакала, но глубокие тени, которые залегли у ее глаз, были видны даже при скудном дворовом освещении.

Нет. Не буду рассказывать, как нас встретили. Скажу только, что Борька на следующий день, на свой выпускной бал пошел все-таки в костюме. Моем. Том самом, в котором на свой выпускной ходил я. И который всю ночь лихорадочно и напряженно перешивал дядя Армен с помощью тети Ануш, конечно же, уже забывшей о своей ссоре с тетей Сарой. 
А потом наступил еще один день. Борька не выходил из дома, потому что  ему было трудно даже сидеть, а не то, чтобы ходить. Его отец, несмотря на кажущуюся щуплость, виртуозно владел ремнем.Я тоже был наказан. Мать не разговаривала со мной неделю. Она сходила и предложила отдать тете Саре половину пропитых нами денег. Та отказалась.
Мой отец сурово посмотрел на меня, а потом, размахнувшись, отвесил мне такую смачную и мощную затрещину, что голова у меня гудела еще пару дней. Он сказал: "Никогда не делай так больше, если пьешь - пей на свои", и пошел устраивать меня на работу в свое АТП.
Все соседи целый год именовали нас с Борькой "алкоголиками", до самого моего ухода в армию. Весь этот год мы каждый день общались с Борей, он мне потом еще в армию написал несколько писем, в которых подробно рассказывал, что новенького там, у нас во дворе.

Вот ведь какая история... Сейчас я думаю, что, наверное, я и не мог себе представить такого в то время - поход в магазин и покупку костюма. Слишком сильно такое событие не укладывалось у меня в голове. Как это - пойти и купить? Зачем? Из-за соседской ссоры? Ведь если все начнут так поступать - на что будет тогда жить дядя Армен, с его копеечной пенсией? Так, глядишь, дойдет до того, что на вопрос:"сосед, дашь покурить?",
услышишь:"гривенник!". Мир не сможет быть правильным, если в нем соседи начнут вести себя подобным образом!
Ведь даже я, очень умный бакинский татарин(а всем известно,что в Баку умнее татар - людей нет), в самом страшном своем кошмаре не мог представит себе, что буквально через несколько лет незримые трещины пройдут через каждый двор моего многострадального города, разделяя соседей. Да что там соседей, семьи. Трещины будут превращаться в пропасти. А те - заполняться кровью и слезами.
После смерти отца (он умер чуть раньше, чем начались распри), Боря вместе с матерью вынуждены были сбежать в Израиль от надвигающейся войны. Вадьку зарезали в Тольяти в середине девяностых - еще одна жертва смутного времени. Я живу и помню то время, когда на людей смотрели так: хороший ты человек, или плохой? И почти не думали, какой ты национальности. Иное было немыслимо в том интернациональном Баку времен моих
детсва и юности.В моем любимом Городе. И, разумеется, хотя нет на свете людей лучше бакинских татар, мы отлично уживались в нашем Баку с людьми любых наций и народностей. По-соседски.
Я сейчас живу в Германии и летаю пилотом на гражданских линиях. Побывав в самых разных странах на всех обитаемых континентах, я все более отчетливо понимаю - никогда мне не взлететь в такое небо, какое было над моим Баку в те последние мирные годы.
______
ишак оглы -сын ишака
балам -сынок
Алла эмесин -не дай бог
Юзь фаиз -сто процентов
шахсей-вахсей –шиитский религ.праздник
джихут -еврей