Началось всё со звонка моего дружбана 29-го декабря.
- Алёбля?
- Мишкин?
- Дед мороз, блять! Конечно Мишкин! Хуле надо?
- Прастой жытейский вапрос – ты к Светке в абщагу на днюху идёшь?
- Ну вроде как приглашён, но денег на падарог нету нихуя, а её сеструха Вика намекнула, что халявщикоф будут всей толпой выкидывать с крыльца апщаги, так что хуй знает…
- Ну я вроде тоже как приглашён, но настроение гавённое и с падарком таже хуйня, так что я пас, привет имениннице.
- Фсио с табой ясно, бывай!

Тут раздался привычный званок от жены другого моего кореша. Чё на этот раз?, - подумал я. Телегу для перевозки воды одолжить, обои помочь подклеить или подтаскать чего?
- Мишкин?
- Он самый, чем могу служить, Ваше благородие?
- Не выёбывайся! Тебе гвоздики штук эдак с полсотни не нужны?
- Хуясе! Конечно нужны!!! А с чего такое счастье?
- Да по точкам развезти не успела, всё равно выбрасывать. Щас мой муженёк, если ещё не накатил, то подвезёт.

По счастью, кореш накатить не успел, и мало того, что завёз цветы, предложил ещё и меня до кучи подкинуть до общаги. В кармане привычно запищало и завибрировало. На этот раз звонила сеструха именинницы, Вика.
- Мишкин?
- Да Виктория Валерьевна! Чем обязан?
- Отставить официоз! Нужна твоя помочь в театральном поздравлении сестры! А, кстати! Подарок нарыл?
- Гавно вапрос! Везу тебе букет цветоф и сестре букет.
- Ну вот, маладец, а прикидывался полным мудаком. Кароче, бухают в 922-ой, но ты туда не ходи, ходи в 918-ю – поможешь переодеться.
- Йа воль, майн фюрер!
- Тьфу на тя, фсио, жду.

Надо заметить, что в своё время мне удалось засветиться в театральных постановках родного вуза, где в разные годы учились мы с Викой, а Светка щас готовилась к диплому. Поэтому, что такое лицедейское переодевание, мне было знакомо непонаслышке – неглиже, а то и топлесс было нередким явлением. А хуле делать, когда ты аффтар идеи, продюсер, режиссёр, гримёр, костюмер, исполнитель мужских и, прости Господи, женских ролей? Так что перспектива вспомнить молодость вспенила мою пока ещё не разогретую алкоголем кровь.

Общаги-близнецы были обнесены строительным забором, поэтому дружбану-водителю пришлось попетлять и завезти меня в студгородок через жопу с тыла. Оставив на вахте паспорт, я бегом взлетел на девятый этаж украшенной во всякую новогоднюю мишуру, ёлки и плакаты общаги.
- Ой, а у кого это у нас днюха?,– спросил пацан, на общажной кухне.
- У Светки, – восстанавливая дыхание, прошептал я. Постучал в 918-ю.

Звонок.
- Алё! Мишкин! Ты где?
- Где, где! В Тавде! Открывай давай.
Последовала небольшая пауза, связанная с открыванием двери. Где-то. Связь мы не прерывали.
- Чё за приколы? Где ныкаешься?
И тут в моём сознании стали возникать нехорошие сомнения…
- Молодой человек!, – ору я в сторону кухни. Это общежитие номер два?
- Нет, номер три.
- Йобанарот!
- Вика, прости, ступил! Через пять минут буду!, – прокричал я в трубку и рванул вниз по лестнице.

Взмыленный как жеребец, я постучал уже в правильную 918-ю.
- Наконец-то!, – сказала Вика, впуская меня в комнату.
Выглядела она прикольно: толстая юбка, меховая жилетка, поверх всего этого белая хламида, перетянутая поясом. Ни дать ни взять – вылитый снеговик из двух шаров снега.
- Виктория Валерьевна! Если Вас так разнесёт на самом деле, то я Вас перестану любить.
- Если это случиццо, то я сама себя перестану любить.
Я помог ей завязать то, что изображало морковку на носу, но, глядя на то, что подразумевало ведро, высказал бурный протест.
- Снеговик в кокошнике? Нонсенс! Держи мою вязаную шапку.
Помимо шапки я вручил ей перчатки и почтальонскую сумку, в которой в своё время мирно уживались деловые документы, сиська пива и мелкая хозяйственная хуета. Опосля помог подписать поздравительную паибень и проводил до банкетного зала в 922-ю.

Осоловевшие гости на ура восприняли нестандартную поздравлялку и после пары глоткоф «штрафных» за именинницу и Новый год мы с Викой пошли переодеваться в парадное. Кое-что пришлось перегрызать зубами, некоторые детали костюма снеговика требовали совместных действий по их демонтажу, что возбудило, как оказалось, не только меня.
- Виктория Валерьевна! Я Вас хочу!, – прошептал я и игриво щёлкнул резинкой колготок.
- А успеем по быстрому?, ¬¬– испуганно-заговорщецки  спросила Вика.
- Постараемся, – ответил я, расстегнул ширинку и наклонил недавнего снеговика на фортепьяно у стены (Светка училась на музыкального педагога, и данный девайс стоял в каждой комнате студентов этого факультета).

Виктория Валерьевна энергично подмахивала, шепча возбуждающую чепуху наподобие «Так!», «Ещё!», «Ох, как глубоко!» и мы действительно успели по быстрому. Через пару минут в дверь постучалась сестра, с предложением пройти уже, наконец, к столу, пока там ещё не всё сожрано и выпито.

Теперь уже пришлось помогать надевать платье и застегивать сзади на шее серебряный кулон.

По традиции, после пьянки были проёбаны очки и последние деньги, но ощущение, что туса удалась, держалось до самого Нового года. Да и последующие звонки Виктории Валерьевны настраивали исключительно на романтический лад.

С Новым годом!