Глава-13

А утром случилось то, чего они меньше всего ожидали. Ладно бы в тропиках, в какой-нибудь Африке или Индии, где целыми табунами бегают Рики Тики Тави, а то Урал?!
Просыпались долго, ещё дольше просто лежали, тянулись. Их совместные скачки закончились глубокой ночью, почти под утро. Сказать, что они вычерпали друг друга до дна - значит, не сказать ничего. Полнейшее опустошение, состояние не стояния. По крайней мере, так себя чувствовал по утру Лис.

Проснулся он от ощущения утраты. Дворы рядом не было. Лис сел на своём ложе, потянулся. Вспомнил вечер и предшествовавшие ему события. В груди заныло. Ну, почему так не справедливо, несуразно. Если в одном даст, то в другом обязательно отнимет.

Вскрик с улицы вывел его из философских размышлений. Немедля, лишь сунув ноги в кроссовки, он выскочил из шалаша. Бросился на крик-зов.
Двора сидела на траве, глаза её были широко распахнуты. В них был не сказать что ужас, но страх. Левую руку она держала перед собой, на основании большого пальца были капельки крови и маленькие дырочки. Словно бы женщина проколола руку чем-то острым.

Периферийным зрением Лис уловил движение на земле. В кусты уползало длинное, не менее полуметра тело, медно-красного цвета, с характерным зигзагообразным рисунком на спине вдоль хребта. Гадюка?!
- Убей её, убей, - закричала женщина.
- А смысл её сейчас убивать? - пробормотал Серёга. - Она сделала то, что должна была сделать. Видимо, ты её потревожила. Обычно они никогда не нападают, скорей всего, ты её напугала.

- Что теперь будет? - Двора психовала.
- Ну, вообще-то, они не столь ядовиты, как их сёстры гремучки, но ничего хорошего не будет, это факт. Не дёргайся, я что-нибудь придумаю. Пойдём, ты приляжешь.

Через пару часов, за время которых Лис обработал ранки на руке Дворы и наложил повязку, женщине стало заметно хуже. Ранок четыре штуки, значит самец. Совсем хреново!
- Меня тошнит, плохо мне, Серёжа. Голова болит, и дышать тяжело, словно бы воздуху не хватает. Горло пересохло.
Рука на месте укуса отекла и посинела, появились мелкие водянки, как от ожога. Самостоятельная женщина-волчица, буквально на глазах превращалась в обыкновенную стонотную бабу. Яд начал действовать.
Лис знал, что гадюка в принципе человека убить не может. Это вам не кобра и не диковинная мамба. Яду у гадюки кот наплакал. Однако, в полевых условиях, когда нет сывороток, да, собственно, вообще ни хрена нет, больной запросто может отдать богу душу.

До обеда Серёга обшарил все окрестности. Плот получился неказистый, но двух человек вполне выдержит. Двора совсем расклеилась, и Лису стоило трудов, чтобы перегрузить её на плавсредство.
- Куда мы? - еле слышно спросила женщина.
- В Кунгур, куда ещё? Вариантов не вижу. Либо здесь Иегове душу отдашь, либо жить будешь. Да не переживай. Больно мне надо сдавать тебя. Я, слава богу, на ментов не работаю.
- А как же ты хотел в сторону Янаула сплавляться, если Ирень в Кунгур течёт? - Двора нашла в себе силы улыбнуться.
- Да вот так и хотел, в Кунгур. Мне твой Янаул даром не нужен.
- А я ведь знала, что дуришь. Просто заострять не стала.
При этих словах женщина уснула. Плот, подгоняемый лёгким течением, неторопливо отправился в плавание. Лис двухметровой жердью направлял его туда, куда нужно.

Бегая по чащам и болотам от погони, заметая следы и сшибаясь с разгневанными подельниками Дворы, они хотели этого или нет, но дали круга. Сейчас, разгребая шестом травяную кашу, Лис, по сути, замыкал тот круг. По его расчётам, если ничего не помешает, к следующему полудню, они должны подойти в последней стоянке студенток-туристок.

Как они там? Мишка их конечно в обиду не даст. Внешне медведистый, косолапый, он смог бы удивить немалое количество тех визгунов в кимоно. Если бы не ранение, то пахать бы ему на ридну нэньку до деревянного бушлата.
В прошлом году, закончив свои дела в какой-то Харьковской спецуре, Мишка весь в орденах и с полной спиной осколков, попал в Москву. Пройдя там курс реабилитации, мужик плюнул на всё и уехал к деду на Урал. Да там и остался. Преподавал детям в школе физкультуру, да подрабатывал вахтой на охране того же санатория. Говорили, что его, санаторий, купил местный туз. Но это дело пятое.

Глава-14

На ночь Лис отшвартовался у знакомого берега, с ещё не смытым дождями кострищем. Двору лихорадило и всё что он смог, так это растолочь пару таблеток парацетамола и кашицей с ложечки выпоить сию дрянь больной женщине.
Ещё полчаса у него заняли поиски корня аира и семян клевера. Отвар получился горький, сам чуть не взблевнул. Но хворую всё же напоил. Насильно влив в неё так же остатки коньяка.

Перекусил галетами с кусковым сахаром и, закутавшись в куртку, лёг спать. Ночью несколько раз просыпался оттого, что Двора бредила. Вскрикивала во сне, звала убиенного Фаниса и пыталась перед ним извиниться. Пробуждение было страшным.
Костёр давно потух, чуть тёплая зола и ни уголька. Вещи из его рюкзака разбросаны по всему берегу, вывернуты наизнанку. Сахар рассыпан, галеты изломаны и втоптаны в прибрежный песок.
Но самое главное, Дворы нигде не было.

Лис обшарил все прибрежные кусты, внимательно изучил траву на предмет следов. Натаниель Бампо из него, конечно, никакой, и следы женщины так и не обнаружились. У самого берега, под ольховыми зарослями вода была тёмная и глубокая. Омут? На ветвях ивы течением полоскало светлый носовой платочек.
Лис нырял раз за разом, всё тщетно. После очередного раза решил. Пусть ищут водолазы. Стало всё равно.

В отчаянии, чуть не рыдая, как баба, он погрузил пожитки свои и женщины на плот. То ли её украли, то ли в жару утонула? Лис склонялся к последнему. Ведь в первом случае и его накрыло бы. А так даже вещи в наличии, разве что разбросаны.

Всю дорогу до ближайшего посёлка, он ломал голову над этой загадкой. Заявлять ли в милицию? Вернее всего, да, но, зная наших доблестных и трижды краснознамённых, делать этого не хочется. Зайдут в тупик, не найдут концов и тебя же обвиноватят, как это бывало уже много раз. По пути наименьшего сопротивления. Поиски крайнего.

Ладно, это решится по месту, а сейчас осталась ещё одна маленькая загвоздочка. Девчонки! До санатория отсюда примерно километров тридцать, значит, придётся искать транспорт. Можно бы, конечно, нанять колхозника, но для этого нужны тугрики. Только где их взять? И тут взгляд Лиса упал на рюкзак оставшийся от хитроумной еврейки.
Идиот! Господи, какой же идиот!

Весь в напряжении, вспотев как в парилке, Серёга развязал вязку. В Дворином мешке на удивление было мало вещей. Почти пусто. Почти на самом дне, под какими-то бабьими тряпками, обнаружился внушительный брезентовый свёрток. Лис сосчитал до десяти и развязал ткань. Под ней оказалось несколько слоёв плотного полиэтилена.
Продуманная, обо всём побеспокоилась.

Щёлкнула найденная тут же выкидуха, и округлившимся глазам Лиса предстали несколько пачек ассигнаций. Доллары! Одни сотки. Вот это номер.
Но с долларами в глухомани не побегаешь, засветишься на раз. Слава богу, в куче зелёных, нашлось несколько пачек отечественных деревянных какбыденег.

Добравшись до Сталинского, Серёга бросил плот, привёл себя в порядок и, стараясь не привлекать к себе внимания, хотя в глуши сделать это почти невозможно, направился на площадь к церкви. Сидя на лавочке под тополем, он курил сигареты одну за другой и размышлял о событиях последних дней.
Машина нашлась на удивление быстро. Молодой пацан на "утюге-катафалке", за небольшую мзду согласился доставить пассажира до означенного места.

Дорога промелькнула незаметно. Ехали минут сорок или чуть более того. Парень шофер, распираемый молодостью и умирающий оттого, что приходится так долго сидеть на одном месте, всю дорогу пел песни. Не доезжая до санатория метров пятьсот, Лис попросил высадить его. Простившись с водилой, он неторопливо побрёл к заросшему вьюнком забору, огораживающему заведение от остального мира.

Сев на желтеющую траву, Лис задумался. Ну, добрался и что дальше? Сколько человек сторожат девчонок, вооружены ли они? Как там Мишка? Усталость и бессонные ночи сморили парня и через минуту, он спал, привалившись к старому дощатому забору. Ему снилась Двора.
- Серёжа, мне так больно. Рука просто разрывается на части. Пожалей меня, Серёжа.

Проснулся Лис резко, что-то влажное и холодное трогало его щёку. Открыв глаза, он чуть не заорал. Огромный лохматый пёс, ростом едва не с телёнка, разглядывал его.
Серёга замер, боясь даже дышать. Собачьи зубы были в каких-то сантиметрах от его лица. Мысль судорожно метнулась в голове. Спросонок мы не самые лучшие аналитики.

- Кобзон! Вот ты где старый дятел? Ну-ка, иди сюда. А это кто тут у нас загорает?
Лис развернулся на голос и от радости потерял дар речи. Перед ним, улыбаясь всем комплектом зубов, заросший бородой, как лешак, стоял его друг Мишка. Слава богам, добрался.

Друзья обнялись так, что у Серёги вспикнуло в позвоночнике. Похлопали друг друга по спинам, плечам.
- Ну, здравствуй, Лисёнок, наконец-то добрался. Я тебя чуть раньше ждал. Твои приятели или кто они на самом деле, сказали, что ты скоро приедешь.
- Приятели говоришь? - Лис задумался. - А где они сейчас и много ли их?
- Что-то не так? - Мишка насторожился.
- Да многое не так, расскажу после.
- Так они же приехали с девчонками, один остался, а остальные тут же укатили обратно.

Друзья закурили, и минут пятнадцать Серега, прыгая с пятого на десятое, посвящал друга в детали своих злоключений. Мишка только ахал, да сопел, угрожающе комкая кулаки.
- Теперь я понимаю все недомолвки. Ясно, почему девки такие безропотные и молчаливые. Тебя подставить боялись.

- Ну, а сейчас-то они где и как? - Лис настолько устал, что ему было почти всё равно.
- Так сидят по комнатам, а может, телик смотрят, он у меня один. А сторож ихний уехал часа два назад. Ему кто-то позвонил, и сразу после этого пацан свалил как ужаленный.

Ещё через пару минут Лис в сопровождении друга входил в большую комнату с обшарпанной табличкой "Красный уголок". Девчонки, все комплектно, сидели робкие как мышки и смотрели телевизор. Первой его заметила Лена. Она повернула голову на звук открываемой двери. Глаза девушки округлились, влажно заблестели, рот начал открываться.

Серёгу мяли, тискали, зацеловывали так, как, наверное, не целуют самого дорогого и желанного человека. Его обслюнявили, оплакали, измяли. На нём висели гроздьями. Наконец, усадили на большой диван и, облепив со всех сторон, принялись допрашивать.

Рассказ длился минут сорок. За это время его не перебили ни разу. Смотрели и слушали жадно, почти не дышали. Лишь когда Сергей закончил, задали несколько уточняющих вопросов. Лена, как самая старшая и здравая, задумчиво спросила: - Теперь, Серёжа, нужно, наверное, в милицию ехать? Долго придётся рассказывать. Ох, долго.

- И всё-таки, что же случилось с бандиткой? - это спросила Инна.
- Да чёрт её знает, сама ушла или ушли её? Тогда почему деньги в наличии и я цел и невредим? В общем, девчата давайте собираться в город. Вопросов нам зададут много, но главное, что все мы, ну, почти все, живы и здоровы.

Эпилог

Среди ночи, Дворе стало нехорошо. Встав на подгибающиеся ноги, она пошла неизвестно куда. Густые кустарники хлестали женщину по лицу, трава норовила запутать ноги и уронить ничего не соображающую женщину на землю.
Избушка, зимовье, выплыла из чащи сама по себе. Дверь была распахнута. Женщина вошла внутрь и без сил опустилась на застеленное пересохшими травами ложе. Сознание покинуло её.

Двора очнулась среди ночи от ощущения взгляда. Сколько раз уже описывалось это запредельное чувство, когда человек во сне ощущает постороннее присутствие. Когда каждый нерв вскрикивает во сне, предупреждая о незримой и необъяснимой опасности.

Лёгкое дуновение воздуха коснулось её ресниц, и они предательски затрепетали. По избушке явно кто-то передвигался. Тихонечко, как казалось самой женщине, она начала приоткрывать глаза. Сквозь предусмотренную природой дисперсионную решётку, она увидела контуры человеческого тела. Женского тела. Ночная гостья, вытянув перед собой руки на манер Гоголевской панночки, приближалась к ложу, на котором лежала Двора.

- Ты кто такая? - Неожиданно громко спросила женщина, резко садясь на топчане. - Синильга что ли?
Последнее, что увидела в своей несуразной жизни несостоявшаяся миллионерша, это топор, со страшной силой падающий ей в лицо.

29.05.08 г.