Есть у меня такая традиция. В последний день года собрать все свои шмотки (именно все!), достать из карманов всю дрянь, что там обитает и разложить перед собой. А потом решать, что из этого отправиться со мной в год наступающий, а что канет в лету года прошедшего.
Мать моя советская женщина! Это сколько ж барахла забытого у меня по карманам рассовано, аж страшно становиться! Итак, по пунктам:

1. Расческа. Примерно 92 года выпуска, металлическая и даже со всеми зубцами (хоть и кривыми). Это без вопросов, переходит в будущее. Хотя, казалось бы зачем? Последние три волосины я вполне удачно расчесываю ладонью, но… Может, не теряю надежды вновь обзавестись прической?
2. Зажигалки (общим количеством тринадцать штук). Блин, и почему эти сволочи постоянно теряются в неизвестности и показываются на свет божий только вот в такие дни? Где вы раньше были, пластмасски гребаные! Ну да ладно, это тоже в новый год.
3. Валентика. Образца середины девяностых. Маленький кусочек картона в виде сердечка, старательно раскрашенный карандашами. От девочки Ани, моей тогдашней студенческой любви. С тех времен, когда у меня были волосы, когда мог уходить в недельный запой без вреда работе и учебе, с тех забытых времен, когда любили не за деньги и крутую тачку, а просто так. Ладно, пусть дальше в каком-нибудь кармане валяется, греет память.
4. Бумажки. Сюда входят: исписанные салфетка, клочки тетрадных листов с какими-то номерами, талончики на проезд (многие из них или пробиты по пять раз, или уже вышли из обращения). В помойку все! Даже лень разбирать записи.
5. Булавка. Со следами запекшейся крови на самом кончике. Замечательно! И на хрена она мне, скажите на милость? В помойку.
6. Опаньки, так ты все же у меня было! Маленькая пудреница с зеркальцем внутри. Помню, как ты дико на меня орала и требовала вернуть вот эту саму хреновину, когда забирала свои вещи. Я тогда искренне недоумевал, зачем мне эта чертова пудреница. Так тебе и сказал. Но ты была слишком на взводе и успокаиваться не собиралась. И потому я получил прощальную пощечину и вот, как теперь выяснилось, еще и твою пудреницу. На память, так сказать. Ладно оставим.
7. Шариковые ручки, карандаши, фломастеры (???), общим количеством… немеряно в общем. Большинство, естественно, «восстановлению не подлежит». Ну и хрен с вами. Отбираю пару более-менее приличных, а остальное в помойку.
8. Сим-карта. Причем оператора, которого я вообще никогда не использовал, следовательно, не моя. А чья тогда симка? Да какая разница, в помойку!
9. Фотокарточка, сложенная в четыре раза. Линии сгиба затерты, изображение немного выцвело (и когда успело?), но еще вполне нормально просматривается твоя счастливая рожа. И моя рядышком. Я сам нас тогда фотографировал, просто наставил объектив на наши довольные мордашки и щелкнул. Лица у нас измазаны акварелью, у тебя на голове косынка, а у меня вся лысины в пятнах краски. Да, мы были действительно счастливы тогда. Жаль, что все так быстро уходит.

Я сажусь на диван и смотрю на эту фотографию. Единственную, которую сумел спасти, остальные ты сожгла самым циничным образом. Уходя, ты рушила мосты. А я так не мог. Я тебя действительно любил, и люблю до сих пор. Только вот имеет ли это теперь значение?
Я еще долго сижу посреди разведенного бардака, пялюсь на фотографию. Ну и зрелище должно быть со стороны! Мужик за тридцать, уже практически лысый, с мешками под глазами но с чисто выбритым лицом уставился на какую-то карточку и чуть не плачет. Плачет? Ну уж нет, дорогая, не дождешься!
Я встаю, несколькими движениями разрываю снимок и швыряю на пол. Потом беру весь хлам (включая то, что сначала шло со мной в будущий год), тоже бросаю на пол. Потом все это в два захода выгребаю на уличную помойку. Возвращаюсь домой. Ну, и как мы себя чувствуем? А замечательно, черт возьми! Просто отлично! Давно надо было начинать новую жизнь!