Глава восьмая.

  На дворе стояла чудная осенняя погода: солнышко брызгало свои золотистые лучики, одаривая ими всех и каждого безмерно; на темно-синем небе проплывало белое облачко, похожее на кота в сапогах; на березках и тополях блистали красно-желтым глянцем редкие листочки; люди шагали по улицам бодро с улыбками на лицах, где светилась туманная надежда.
Лишь у меня на душе скребли кошки, и мрачным хмурым взглядом пронзал я окружающее пространство – опять недоброе мне чудилось в ночной забаве: можно загреметь на двадцать лет в тюрягу, где с моим характером ничто не светит. Но будучи холериком по натуре, я через минут десять полностью оттаял. Шагал я уже посвистывая по Красной Пресне – увидев ларек, остановился и купил «Red bull». Три банки сразу.
Одна лишь мысль омрачала легкой грустью мое чело:
мы жили с женой Клавой и двумя детишками, дочкой Галей девятнадцати лет и сыном Емелей двенадцати лет, в четырехкомнатной квартирке в двенадцатиэтажном доме на пятом этаж в Чертаново такой дружной и ласковой семью, где царила безмерная любовь, что теперь, когда все могло полететь коту под хвост – эх, нет слов и одни лишь выраженья.
Что же делать? Решение пришло внезапно – если операция пройдет успешно, т в среду «Короне» ожидается крупная игра – там сброшу нервное напряжение.
Я повеселел – я отлично играю в покер. Честное слово. А в карманах у меня было почти сто тысяч рублей. Огромная сумма – задавлю всех капиталом. Однажды я пришел лишь с сотней баксов, а унес с собою три с половиной штуки зелени. Серьезно. Играю я размашисто и смело, через раз блефуя – зажатым игрокам здесь ничего не светит.
  Но до похода в казино еще есть время – двое суток с лишним . Схожу я в книжный, а затем в киношку, куда куплены билеты.
  Раньше – в детстве и юности – я читал все без разбору. Но теперь, когда мне осенью сорок пять лет уж стукнет, я выбираю токмо такие тексты, где автор создает свой неповторимый мир.  В их числе мой Сэлинджер любимый. Он придумал семью Глаас и в ней живет по сию пору – настоящая воплощенная сказка. Здорово придумано, отлично. Но над пропастью во ржи перечитать еще раз надо – есть подозрение, что не только о комплексах мальчонки там поведано народу. Все гораздо глубже.
  Но не понимаю тех писак, кто пишет корысти ради, гоня тиражи и немеряные объемы пустых слов и выражений. А еще больше, я поражаюсь читателю, который искренне пытается найти в этих текстах крупицу мысли и уютный домик, а также посыл потомкам в будущее. Широк человек, надо бы сузить, как сказал наш классик. Не знаю, не уверен – в каждом человеке есть частица Бога и, если ему даден талант, то необъятная дорога к совершенству ему открыта.
  Купил неохватный том рассказов Чехова – люблю перечитывать настоящие книжки. Вот бы научится так писать – кратко и с талантом, вмещая в минимум объема максимум событий и любви.
  Дошел до Баррикадной – где мой сеанс на 19-40. Признаться, я люблю ходить по кинотеатрам и пялиться на экран, взирая на боевики, комедии и драмы.
Триллеры я просто обожаю. Меня приучил к этому делу мой друг Борис Акришна. Он на кино, вообще говоря, совсем помешан – он знает все. Еще у него есть несколько пунктиков особых: он дзен-буддист; имеет семь тысяч виниловых пластинок; обряд безбрачия он принял.


Глава девятая.
Сейчас я расскажу о фильме «Убийца на фоне полной луны» - заранее трепещите, такой страхолюдины не видел я давно…
Он готовился к полнолунью, как невеста готовится к первой свадьбе. Все детали отшлифованы, сам план изуверски точен, а у жертвы нет никаких шансов.
А началось все от безденежья и кидал по-крупному…

  Он шел в сыром и промозглом тумане, наховлившись как боевой петух,
ни на секунду ни выпуская из виду полную рыхлую фигуру его «объекта».
К своему выпуклому животу объект прижимал прямоугольный объемистый портфель, в котором, по его прикидкам , находилось более сто пятидесяти тысяч евро. И эта сумма могла решить его текущие проблемы. Внезапно объект нырнул в черный проем входной двери небольшого магазинчика, и смутные подозрения зашевелились в его башке:
- Неужели, падла этакая, засек меня?
А всего полгода назад жизнь героя цвела и благоухала, как красная роза - эмблема любви.
Денег на счету в «PAREX-BANK» было более семи миллионов долларов США, и хотя он все бизнесы свои свернул, была твердая уверенность , что жизнь состоялась и впереди райская сладкая дорога прожигателя удовольствий.
Как положено в братстве полу-олигархов, старая женушка была похерена в обмен на красотку отменного разлива. Правда, герой в отличие от товарищей-приятелей, не погнался за девицами с ножками от ушей, а выбрал миниатюрную, но удивительно стройную, а главное жгуче сексапильную подругу. Звали ее Верочка, она только что окончила филфак МГУ и попала в его крепкие мужские объятия. Главным моментом в достоинствах Веры был парадоксальный по глубине и ощущения миньет. Такого удовольствия он не испытывал ни с одной женщиной, а было их немерянно за бурный период первичного накопления капитала. Также радовал бурный оргазм ее нежного тельца, что щекотало его мужское самолюбие. Короче, дело к ночи, оставил герой – его звали Володя -  супруге квартирку, гаражи и машины, обстановку нехилую, и взяв негустую одежонку, пустился во все тяжкие.
Квартиру новую купил, свежая жена закупила все с нуля да с иголочки, а машину мерседес-600  он держал на стояночке возле домика 21-этажного.
  Стал накрапывать мелкий нудный противный дождик, и приподняв воротник куртки, Володя вжал голову в плечи и ожидая объекта, копался внутри своей души.
Там было сейчас кругом черно и сыро, под стать гиблой погодке сегодняшнего вечера:
  - Я был готов убить незнакомого мне человека за какие-то гребанные деньги, потому что свои кровные умудрился просрать как последний лошара. Под это дело я быстро соорудил правдоподобную теорию, назвав ее «Деньги как одна из форм энергии». По образованию я физик, и закончив МИФИ, и мог кропать эти теории, как пресс-форма может выдавливать любые конструкции по заранее расписанному трафарету.
Вкратце, в основании теории было допущение, что люди уподоблялись атомам, но с квантовыми свойствами. Поэтому в каждом энергетическом уровне могло находиться строго определенное число человеко-атомов. Мораль и культура были вынесены за пределы теории, как субстанции не имеющие точного количественного измерения.
Во все времена истории человеческой идет борьба за переход на новые, более высокоэнергетические уровни, и этим, с точки зрения физики, и ограничивается.
После смерти человеко-атом распадается и ничего после него не остается, так что и идеям о загробной жизни было не место в точной и стройной моей теории бытия человеческого.
  Написав и закрепив теорию "Всего" в своем сознании, я в критический момент своего существования был готов применить на практике, вытекающие из нее правила волчьей жизни. Как я оказался на нулевом энергетическом уровне я расскажу чуть ниже, а сейчас нужно было решить задачку на экстремум – за кратчайшее время перейти хотя бы на второй, а лучше третий уровень. И решение пришло вчера в баре « Пальцы веером»…
  Когда Володя глушил сознание седьмым бокалом виски «Black Joker”, пытаясь забыться в пьяном угаре о постигшем меня финансовом крахе, по плечу его ударил мужичок:
- Владимир! Ты ли это?
Обернувшись , из последних сил затуманенного сознания герой узнал Мишку-одногрупника по институту. В последнее время он пропал из поля его зрения и общения, хотя до девяноста седьмого мы общались довольно плотно.
- Я Володя, это точно. А ты куда пропал?
- Я после девяноста восьмого разорился как многие наши бродяги, а сейчас пытаюсь подняться , замутил обнальную контору. Тебе услуги наши по старой дружбе на полпроцента меньше тарифа.
- Давай адресок, пригодиться - и записав координаты и новые телефоны Мишки в свой навороченный телефон “Nokia”, герой продолжил пьянку уже не в гордом одиночестве.
Утром, очухавшись в постели, он долго пытался восстановить события последних дней.
Но память, не поддающаяся логике и воле субстанция, неожиданно унесла его в далекое прекрасное детство. Он нарядный и приятно возбужденный, шагает по улочке Кирова в первый класс. Они идут всей семьей – Отец, Мама, братишка Петька и Володя. Всем знакомым отец гордо заявляет:
- Вот, первенца в школу ведем, в первый класс, Володимира нашего дорогого!
Отец уже успел хряпнуть рюмки две-три самогонки, поэтому шел он бодрый, мурлыкая какаю-то песенку себе под нос.
Мама напротив, была грустна, со слезами на глазах примечая, как быстро летит время - еще вчера она принесла Володеньку домой из роддома, а сегодня он идет уже в школу, а завтра не оглянешься, надо будет собирать его в институт. То, что он должен идти в институт, то и к бабке ходить не надо было - почитай с четырех годков пристрастился сынок  к чтению, а с пяти в библиотеку сам побег.
  А сейчас, взглянув в зеркало ванны и увидев отражение своих беспокойных и виноватых глаз, Володя вздрогнул:
- А ведь убивать нехорошо, не по-христиански как-то - и сжал золотую цепочку с золотым же крестом на своей груди.
  Хотя уже было в его жизни целое групповое убийство...
Дело было проще пареной репы - дал он Сашке Иванову сумму слишком большую - неподъемную, тот и не смог ее проглотить-переварить, поэтому и подавился. В бега подался , за грабеж пятерик отмотал. В тюрьме связями оброс - в армии поваром был, вот и выручила специальность, к блатным пристал.
Вышел из тюряги, цветметом занялся и вмиг поднялся.
Герой заехал к нему, тары-бары, растабары, он  и говорит:
- Я теперь в авторитете, ты мне не "ровня" - ничего тебе возвращать не буду.
Ничего Володя ему не ответил, посмотрел лишь в глаза полных бесстыдства, развернулся и ушел.
Стали он с "крышей " его думку думать, как братана проучить за дела непотребные. А крыша у Володи теперь "казанская", да не знает Сашок об этом. Приговор они ему вынесли - Смерть, а все что нажито на героя переписать.
Вот доносит "разведка", что на выходные собирается с семьей своей на дачу под Нахабино Сашок выдвинутся.
Там и решили операцию до конца провести.
Дождались они темноты и когда утихли окрестности, через окна и чердак мгновенно залетели в нехилое домишко.
А семейка вся в сборе - сидят в столовой чаи распивают - так и застыли с блюдцами в воздухе, похожими на встревожено взлетевших снегирей, уж больно расписные они.
Вся Семейка в сборе - папа-пахан, женушка-лебедушка, сынок-паренек и дочушка-красотушка.
Разложили они на столе документы на подпись подготовленные и спрашивает наш герой ласково так с туманною угрозой:
- Ну что, Саша с Уралмаша, подписывать будем или как?
- Ничего, волки позорные, я подписывать не буду!- вскинулся товарищ Иванов.
- Ну, это мы посмотрим - протянул Володя, незаметно кивнув Старшему группы.
Несколько товарищей схватили родителей, а сынка и дочку на диванчик кинули. Одежонку с них поскидывали да потешаться над ними стали - синхронно в попу и в ротик поебывая.
Заорали было благим матом непутевые родители, да кляпы в рот им насовали и крепко держали, пока парни не кончили. А молодцами оказались - почти синхронно струйки ударили.
- Повторяю вопрос - подписывать бум, или как? - жестко спросил герой.
Головою что-то  замотал Сашок, хрипел сквозь кляп звуки неразборные.
Сняли кляп и слушают:
- А-а-а, пидарасы-хуесоы! Суки, ебанные в рот! Подпишу я, а вы грохнете нас всех!- кричит-заливается авторитет наш недорезанный.
Володя удивленно вскинул лицо - праведность выступила на челе его:
- Зуб даю, падлой буду, не тронем вас, только барахло приберем.
Долго и недоверчиво смотрел исподлобья на него Сашок, смутные подозрения терзали его, да делать нечего, подписал бумажонки, скрепя своим паскудным сердцем..
-Вот и славно, Саша, друг ты мой сердечный , ведь мы выросли с тобой вместе, товарищами были хорошими,
а ты кинуть меня решил. Ну и где твой "Седой", где "Азамат"? Ау??! Нету их здесь, а я здесь вот он, туточки и ответ тебе держать перед вечностью. На колени сучара, в глаза мне смотри!
  Странные мерцания видит герой в глазах своего бывшего друга-товарища: сплелись там страх и ненависть, мольба и угроза, надежда и Смерть. Махнул герой  рукой - четыре глухих выстрела братвы из  тетешек с глушаками прозвучали в одномоментном хлопке, и угрюмая тишина опустилась в дом, где час назад кипело бездумное веселье.
- Таким недоноскам и выродкам, и блядским детям ихним не место на Матушке-Земле - заглушал Володя такой мыслью, свершившееся зверство.
Принесли заранее заготовленные обрубки рельсов, привязали их к теплым еще трупам и утопили в Истре…
  Вышел я из киношки заплаканный, как царевна-несмеяна.
До часа Х оставалось час тридцать семь минут…